Росс Элленхорн - Как мы меняемся (и десять причин, почему это так сложно)

Совсем не обязательно быть самовлюбленным человеком, чтобы использовать такую тактику: большинство из нас периодически к ней прибегает. Нарциссическая защита защищает вашу гордость, представляя вас как уникальную личность. Это ненадежная стратегия, часто основанная на предположениях, не соответствующих действительности. И когда это становится явным, чувство стыда лишь обостряется.

Вспомните Питера, морского биолога, о котором я рассказывал в начале этой главы. Он проходил именно такой цикл, падая с незаслуженных высот самолюбия в пучину стыда. Питер хотел постоянно гордиться, как в те времена, когда его считали вундеркиндом. Именно поэтому, сравнивая себя с остальными на курсах повышения квалификации, молодой человек решил, что он состоявшийся морской биолог. Ударом по самолюбию стало предложение начальника сосредоточиться на поступлении в колледж и процессе заполнения документов. Иными словами, Питеру казалось, будто он уже достиг своей цели: это был наркоз, заглушающий боль от осознания, что до финиша еще далеко. И когда действие анестезии прошло, молодой человек почувствовал себя хуже, чем если бы не предпринимал никаких действий.

«У меня такое странное чувство, будто я мошенник». На мой взгляд, комментарий Питера описывает взаимосвязь между стыдом и падением с вершин незаслуженной гордости. Это хрупкое чувство самодовольства мы называем гипертрофированным самолюбием.

В отношении личностных изменений гипертрофированное самолюбие – это надменная уверенность в том, что вы можете проскочить унизительные силовые затраты – постепенное продвижение от новичка до специалиста – и немедленно достичь цели. Именно это пытался сделать Питер: он погрузился в гипертрофированное самолюбие, считая свои успехи на курсах повышения квалификации (где преподавали информацию, которую он уже знал) признаком того, что он достиг цели и стал настоящим ученым. То же самое пытался сделать и я, воображая себя главным «творцом на штанах»: создать волшебный мир, в котором я уже получил желаемое, не вкладывая необходимого и порой унизительного труда. Когда мы с Питером понимали, что таким путем задачу не решить, мы чувствовали подрыв мотивации, разочарование и стыд. Таков короткий цикл нарциссической защиты: от стыда к гипертрофированному самолюбию и обратно. Он запускается, когда вы измеряете дистанцию от реально существующего себя до будущего идеального себя.

Вырваться из этого разочаровывающего и тревожного круга можно лишь отрицая свою сущность и место в жизни. Вы почувствуете себя хорошо. Такая позиция позволит не меняться. Именно поэтому, как советуют поборники концепции принятия себя, необходимо найти способ оценить свое «я», не взлетая на вершины впечатляющих фантазий и не погружаясь в бездну стыда.

Преобразования требуют особых усилий, которыми мы наделены в разной степени и которые сложно аккумулировать, – продолжительного смирения. Именно благодаря этому Эрик завоевал уважение окружающих и смог сосредоточиться на своей цели и бросить курить.

Покорность – это чувство, противоположное самолюбию, и противоядие от стыда. Отсутствие этой черты ведет к развитию нарциссизма.

Если самолюбование связано с грандиозными полетами воображения, то покорность – с приземленностью. Смирение предохраняет от зазнайства и самомнения. Но это вовсе не значит, что ваши желания будут скромны или вы предадитесь низкопоклонству. Истинная покорность – в умении восхищаться собой, любить себя и радоваться своим дарованиям. Как и Эрик, вы сумеете признать свои слабости и поставить амбициозные цели, которых хотите достичь. Зная свои недостатки, вы можете позволить себе быть честолюбивым. Смирение играет роль балласта, уравновешивая завышенные ожидания, приземляя, демонстрируя взаимосвязь с окружающими, не позволяя увлечься фантазиями. Кроме того, оно защищает от излишнего стыда, позволяет не отвлекаться и сфокусироваться на цели.

Если бы Эрика охватил стыд, он не смог бы придумать «фотографию идиота». Конечно, он мог фантазировать о том, какое восхищение и уважение принесет ему эта выходка, но никогда не сдвинулся бы с места, сфокусировавшись лишь на «вторичном выигрыше». Покорность и приземляет, и возвышает. Именно признание своих недостатков позволяет смирению выступать противовесом преувеличенным и нереалистичным представлениям о себе и одновременно служить легким толчком к одобрению себя. Возможно, суть именно в этом: покорность – это не унижение, а истинное самопринятие, понимание, кто вы и где вы.

В этой главе я использовал некоторые навигационные термины: противовес, балласт, якоря. Добавлю еще один, который поможет осознать необходимость смирения. Моряки должны каким-то образом определять свой курс в открытом море, где нет видимых ориентиров. Они могут сделать это, только точно определив свое местоположение в определенный момент времени. Покорность – тот инструмент, который помогает это сделать. Если вы понимаете, где вы, становится ясно, куда двигаться. Я называю эту точку «зоной смирения».

Греческая притча об Икаре весьма показательна в отношении смирения. Отец Икара, Дедал, был великим мастером. Он понимал, что для создания прекрасного необходимы точность и смирение. Как всем известно, он сконструировал крылья для себя и сына. Но они требовали осторожного обращения. Солнце могло расплавить воск, из которого они были сделаны, а морская вода – намочить перья. Именно поэтому Дедал предупредил сына, что нельзя ни взлетать слишком высоко, ни опускаться слишком низко. Гипертрофированное самолюбие может заставить приблизиться к солнцу, а стыд – лететь низко к земле, где брызги океана намочат прекрасные крылья. Умоляя Икара оставаться между небом и морем, Дедал просил его балансировать между самолюбием и стыдом, в зоне смирения.

Достигнув зоны смирения, вы чувствуете достаточно самоуважения, чтобы продолжать идти вперед, но не настолько, чтобы забыть о том, в какой точке вы находитесь на пути от желания до реализации цели. Вы сдержанны, но не обескуражены отражением, которое видите в зеркале. Действуя внутри этой зоны, вы продолжаете двигаться, поскольку способны осознать, что несовершенны, не прибегая к нарциссической защите, которая неизбежно приведет к метаниям между самолюбием и стыдом.

Особенно сложно достичь зоны смирения, если вера в себя подорвана в результате разочарования. История Питера отлично иллюстрирует такой случай. Чем более беспомощным он себя чувствовал на пути от действительного к желаемому, тем сложнее ему было остаться в зоне смирения. Вместо этого он быстро переключался с самодовольства, представляя, что уже выполнил задачу, к стыду, понимая, как он далеко от цели. Он чувствовал себя неполноценным, и это ощущение усиливалось и заставляло стыдиться каждый раз, когда молодой человек начинал заполнять документы. Запутавшись в диалектической природе изменений, Питер не мог завершить необходимое, потому что не хотел чувствовать себя ущербным. Чтобы избежать этого, он придумал сценарий, в котором выглядел полноценной личностью.