Мантэк Чиа - Секреты «Даодэ-цзина»: Живая мудрость древнего учения

Познание Дао

Следование Дао есть путь духовного развития. Без Дао идти духовным путем невозможно. Без Дао развитие не имеет источника, корней, силы и смысла.

Следовать Дао — значит сосредоточиться на своей речи и поведении, обрести основу, установить связь с природой и найти гармонию между субъективным внутренним опытом и мирскими делами.

Когда выдающийся человек слышит Дао ,

Он прилежно следует ему;

Когда обычный человек слышит Дао ,

Он как бы следует ему и как бы нет;

Когда недостойный слышит Дао ,

Он берется его высмеивать.

Без такого осмеяния это было бы не Дао .

Вот изречение, отражающее суть вещей.

Кажется, что познание Дао дорого обходится.

Кажется, что вхождение в Дао подобно отступлению.

Обретение равенства с Дао порождает парадоксы.

(40:1–3)

Когда человек искренне признает Дао , он признает его высшую ценность и вынужден согласовать с ним свою жизнь: Когда выдающийся человек слышит о Дао, он прилежно ему следует. Это приводит к большим потерям: Кажется, что познание Дао дорого обходится. Кажется, что вхождение в Дао подобно отступлению. Обретение Дао порождает парадоксы . Познание Дао требует целой жизни. Вхождение в Дао стоит жизненной силы. Обретающий равенство с Дао стоит на двух ногах, берет двумя руками, смотрит двумя глазами, укореняется двумя подошвами, танцует с двумя сердцами и спит с двумя мирами. Такова парадоксальная природа тела и ума.

Бурные ветры не дуют все утро,

Ливни не льют весь день.

Почему так происходит?

Небо и земля не пребудут вечно,

Как же может быть вечен человек?

Потому человек, живущий в согласии с Дао , единится с Дао .

Так же он единится и с действием.

так же он единится и с потерей.

При единении с действием, Дао — это действие.

При единении с потерей, Дао — это потеря.

(24:2–5)

Небо вечно, и земля существует долго. Но бурные ветры не дуют все утро . Жить с вечным Дао нашего я и с преходящим дыханием Дао внутри нас — это самая настоящая двойственность, парадокс. Каждым вздохом мы реализуем звук и значение Дао — а значит, слышим Дао . Слыша Дао и входя в него через процесс возвращения, мы испускаем свет через врата небес, тем самым утоляя жажду знания. Полного знания, о котором говорил Лао-цзы.

Познание Дао отличается от мирского познания. Мирским познанием движет «эго», оно стремится обогатиться тем, что предлагает мир. Когда человек больше не испытывает потребности познавать мир именно так, эта болезнь заканчивается и наступает просветление.

Познание Дао — спонтанное взаимодействие между я и окружающим миром. Этому нельзя научить, это нельзя повторить, это нельзя записать. Не нужно пытаться объяснить необъяснимое и отыскать невидимое. Вот почему Лао-цзы просто заключает: Познать себя — обрести просветление (33:1).

Знание, которое можно передать, повторить, записать, не имеет никакого отношения к самопознанию. Это обычный процесс обучения вместо живого, настоящего, полного спонтанных взаимосвязей опыта самопознания. Познать других — обрести осведомленность (33:1). При этом можно остаться узким, ограниченным и скованным. Наша обычная осведомленность недостаточна, чтобы по-настоящему постичь и понять других. Знания, которые мы передаем друг другу, всего лишь способствуют дальнейшему поиску, помогают протянуть руку и обрести силу владения и контроля. К сожалению, погоня за знанием превращается во всепоглощающую страсть, одержимость. Именно по поводу этого интеллектуального поиска Лао-цзы отмечает: знать меру — быть богатым (33:2). Он особо выделяет истинное знание, которое ум обретает на основании оценки собственных знаний. Он утверждает: знать, что ты не знаешь (всего), — есть величие. Не знать, что ты не знаешь (всего), — есть болезнь (73:1). Знать можно лишь о том, что ты слышишь Дао и вошел в него.

Постичь простоту

Пусть все остается как есть.

Наблюдай очевидное и постигай простое.

Не думай много и не желай многого,

Откажись от обучения,

и тревоги исчезнут.

(19:2–3)

Таков путь, позволяющий услышать Дао и войти в него. Когда мы наблюдаем очевидное и постигаем простое, можно просто присутствовать. Мы спокойны, умиротворены, нас не отвлекают тревоги и проблемы.

Очевидность — основа разнообразия, сложности, неопределенности и непредсказуемости. Простота — начальная стадия роста, расширения, развития и завершенности. Когда постигаешь очевидное и простое, исчезает рассчитывающий и планирующий ум, исчезает желание достигать результатов. Обучение упрощается благодаря полному сознательному вовлечению. Лао-цзы проясняет это следующим образом: Легко поддерживать то, что пребывает в покое. Легко планировать то, что еще не обозначилось (64:1). Поэтому хотя простое незначительно, мир не может относиться к нему как к низшему. Если господа и правители смогут придерживаться простоты, все станет самодостаточным (32:2).

Простота способствует продуктивности. С непринужденностью ищи трудного. Воздействуй на великое, пока оно мало. Самые сложные дела в мире делаются, пока они еще легки. Величайшие дела в мире свершаются, пока они еще малы. Поэтому мудрец никогда не планирует великие деяния. Таким образом он совершает великое (63:3–5).

Лао-цзы говорит, что мудрец оставляет ум простым и всегда пребывает вне своего ума (49:1,3). Простота ума, в отличие от его изощренности, — основа доброты. Простой ум, или то, что дзэн-буддисты называют не-умом, есть наивысшая широта человеческого ума и наивысшая его ясность. «Не-ум» — это отсутствие ума эгоистического. Это безграничное расширение осознания, которое оставляет довольно места всему, что возникает, ничему не сопротивляясь.

Жизнь с простотой — вот практическая сторона саморазвития. Мудрец живет для мира, а не для себя. Как он это делает? Во-первых, мудрец содержит ум в простоте: без отвлечения внимания, без напрасных трат энергии, без смятения ума. Он не включается в непрестанную борьбу за мирские блага. Он свободен от непрерывного беспокойства о себе.

Во-вторых, мудрец строит отношения с другими людьми просто и никому себя не навязывает.

Когда мудрец хочет поднять народ, его речь опускается к земле.

Когда мудрец хочет развить народ, он идет позади.

Таким образам, когда он впереди, люди не вредят ему.

Когда он возвышается, люди не ощущают давления.

Весь мир неустанно помогает ему.

Поскольку мудрец не настроен на состязание,

миру не с чем состязаться.