Джеймс Райан - Погодите, как вы сказали?

Несомненно, предпринятый Дагом ход в определенной мере носил стратегический характер. Он считал, что, если либералы вступят в действительную борьбу с консерваторами в вопросе подлинного смысла языка Конституции, они будут чаще одерживать верх. С этой точки зрения вопросы Дага «Можем ли мы хотя бы…» стоит рассматривать как призыв к противоборствующим сторонам определиться, в чем их позиции совпадают, и одновременно как первый шаг к победе в более крупном и важном сражении по поводу смысла Конституции. В известной степени подход Дага весьма схож с тем, которым руководствовалась Кэти, когда спросила меня, можем ли мы с ней хотя бы обсудить, что означал бы для нашей семьи четвертый ребенок. Даг и Кэти, хотя каждый и в своем контексте, считали, что поиск областей взаимного согласия с оппонентами послужит первым шагом к тому, чтобы склонить тех в пользу своей точки зрения. И надо сказать, и Даг, и Кэти мастерски справились со своей задачей.

Конечно, всех разногласий вопрос «Можем ли мы хотя бы…» не разрешит, однако позволит по крайней мере сузить саму область несогласия сторон. Иными словами, поиск точек соприкосновения помогает выявить истинные противоречия. Особенно полезен этот вопрос тем, что не позволяет сторонам, не согласным по какому-либо конкретному пункту, тратить время на вопросы, ставящие под сомнение движущие мотивы оппонентов, что мы слишком часто наблюдаем в публичных дискуссиях. И здесь споры по вопросам образования, как ни прискорбно, представляют собой главный пример.

Может показаться, что люди, работающие в образовании, должны исходить из той посылки, что все, кто так или иначе причастен к этой области, прежде всего заботятся о благополучии детей. Ничуть не бывало: в дискуссиях об образовании непримиримые оппоненты то и дело ставят под вопрос мотивы друг друга. Например, стало уже общим правилом обвинять сторонников чартерных школ в том, что они желают приватизировать государственное образование и передать его в руки миллиардерам из хедж-фондов12. Точно так же тех, кто поддерживает профсоюзы учителей, стараются очернить на том основании, что они якобы больше заботятся о благополучии учителей, чем детей, которых те учат.

Подобная манера вести дискуссии на темы образования, а она встречается сплошь и рядом, мало того, что отвратительна сама по себе, но еще и непродуктивна. Доказывать, что твои оппоненты непременно преследуют цели сомнительного или безнравственного свойства, по большому счету означает, что настоящей темы для дискуссии у тебя просто нет. Если бы вместо этого стороны начали с честного разговора о целях и ценностях, а потом определились бы, по каким из перечисленных ценностей и целей их позиции совпадают, думаю, дискуссии у нас в образовании наверняка приобрели бы более полезный характер. Еще раз подчеркну, я вовсе не берусь утверждать, будто вопрос «Можем ли мы хотя бы согласиться, что всеми нами движет забота о благополучии детей?» поможет устранить все разногласия между представителями разных лагерей в сфере образования. Зато подобным вопросом можно было бы хоть немного сбить градус язвительности в спорах и перевести их из деструктивного в конструктивное русло.

В дополнение к тому, что вопрос «Можем ли мы хотя бы…» приглашает оппонентов искать точки соприкосновения, он представляет еще огромную ценность тем, что помогает сделать первые шаги в каком-либо деле, даже если ты еще не окончательно определился с планом действий. Как утверждала мудрая Мэри Поппинс, «хорошо начать — уже полдела сделать». (Ей, конечно, легко говорить, она волшебница и умеет передвигать вещи, не прикасаясь к ним, но это нисколько не умаляет ценности самого совета.) Это частый случай, когда мы — в силу пагубной склонности к прокрастинации, из боязни или стремления добиться невиданного совершенства — не решаемся взяться за какое-нибудь домашнее или профессиональное дело, если не до конца понимаем, чем оно закончится или насколько растянется.

И все же порой самое важное решение, которое вы можете принять, — это решение начать. Приведу одну из своих любимейших цитат, которую часто приписывают Гёте: «Любое дело, которое тебе по силам или о котором ты мечтаешь, начни прямо сейчас! Смелость заключает в себе гениальность, силу и волшебство». В мудрости этого высказывания я не единожды убеждался и в личной, и в профессио­нальной жизни.

Мы с Кэти всегда мечтали, что вывезем наших детей на год пожить за границей. Мы считали, что им будут очень полезны смена обстановки и новые впечатления, к тому же жизнь в чужой стране сделает нас еще ближе друг другу и сплотит нашу семью. Однако судьба внезапно вмешалась в наши планы и несколько лет назад поставила нас перед дилеммой: мы исполняем наше намерение в ближайшее время или вообще отказываемся от него. Мы с Кэти сообразили, что на целый год уехать за границу не сможем, и уже собрались было совсем попрощаться с нашей идеей. Но потом подумали, что могли бы провести за границей «хотя бы» один семестр из моего академического отпуска и решились. Наш выбор пал на Новую Зеландию. И тут все пошло как по маслу. Я получил назначение на должность приглашенного профессора в Оклендском университете. Мы нашли для детей замечательную государственную школу. Потом для нас отыскались вполне приличный дом и автомобиль. В итоге наше пребывание в Новой Зеландии, пускай и не такое длительное, как мы изначально планировали, обернулось пятью месяцами самых чудесных впечатлений, открытий и радостей, какие только выпадали нашей семье. А все потому, что мы не стали с ходу отказываться от наших планов, увидев, что они неосуществимы, а вместо этого задали себе вопрос «Можем ли мы хотя бы…».

В пользе этого вопроса я убеждался и в ситуациях, когда надо было помочь детям преодолеть страх перед чем-то новым для них. Лучший пример тому — горные лыжи. Сам я большой поклонник этого зимнего вида спорта и, признаться, из эгоистических соображений решил и детей поставить на лыжи: я надеялся, что они тоже заразятся моей страстью, и тогда я получу стопроцентную гарантию на осуществление любимых горнолыжных вояжей. Однако я не учел, что детям будут внове и само хитроумное горнолыжное снаряжение, и вся обстановка — горы и морозный воздух, на котором им придется долго находиться. У начинающего горнолыжника — какого бы возраста он ни был — все это вместе взятое может отбить энтузиазм. Еще раньше я обнаружил, что когда надо подзадорить детей попробовать что-то новенькое, очень помогает вопрос «Можем ли мы хотя бы…». И потому, когда моих маленьких лыжников поначалу немного напугал кресельный подъемник, я снова обратился к испытанному средству и предложил: «Можем ли мы хотя бы подойти поближе и рассмотреть, как он устроен?» А когда они пугались спуска с какой-нибудь горки, я предлагал: «Можем ли мы хотя бы подняться на эту горку и поглядеть, такая ли она высокая, какой кажется снизу?»