Лобсанг Тенпа - Радикальное спокойствие. Созерцательные практики для глубинного благополучия

Понимание неразрывной связи между формальной медитацией и нашими повседневными поступками ведет нас к осмыслению первого компонента эвдемонических практик – этической самодисциплины . Еще до того, как мы глубоко погрузимся в процесс развития сосредоточения, доброты и мудрости, нам нужно будет в определенной степени обуздать беспорядочные действия тела и проявления речи. Эти два вида активности могут прямо сейчас весьма явно нарушать пространство спокойствия – и нашего собственного, и других людей.

Понимание влияния, которое на наше внутреннее спокойствие оказывают наши этичные и неэтичные поступки и лежащие в их основе импульсы, – краеугольный камень тренировки в осознанной этике. Именно такой тренировке и посвящена эта глава.

Самый большой сдвиг в моем собственном осмыслении этой темы произошел в тот момент, когда я заметил тревожащую, невротическую и даже болезненную природу импульсов, которые не соответствовали моим личным возвышенным идеалам и избранным мной же принципам поведения. Эти невротические импульсы и проистекающие из них поступки могут нарушать наше спокойствие даже на самом простом уровне. Например, мы решаем ограничить употребление сладкого или кофеина, а затем замечаем, что всем существом – почти неосознанно! – жадно устремляемся к коробке печенья или к кофеварке. На протяжении двух-трех лет я несколько раз в неделю ловил себя на мощном желании купить в качестве сомнительного вечернего перекуса пакетик картошки фри. Заметив это побуждение, у меня каждый раз появлялась возможность сделать выбор: последовать либо за своими диетическими идеалами, либо за стремлением получить мимолетное удовольствие. Что еще важнее, возникшее осознавание позволяло мне наглядно понять: даже простейшее и в чем-то совершенно безобидное желание иногда может разом нарушить умственное равновесие и привести к не самым удачным долгосрочным последствиям (в описанном случае – с точки зрения здоровья и способности к самоконтролю).

Тренировка в осознанной этике не означает, что мы просто слепо подчиняем себя навязанному извне нравственному набору правил или причудливой системе древних представлений. Этическая практика – акт не рабства, а свободы. Это глубоко творческий процесс, в котором мы снова и снова ищем наилучшие решения, все больше углубляя свое понимание возвышенных идеалов и способов воплотить их на практике.

Даже если наши личные нравственные идеалы связаны с определенной религиозной традицией, классические предписания все равно нуждаются в интерпретации. Мы нуждаемся в толковании, которое было бы основано на принципах сострадания и здравого смысла, – ведь без них любая трактовка может привести к чрезвычайно опасным идеям и фундаментализму. При этом на более глобальном уровне мы ищем некий общий этический знаменатель – универсальные принципы, которые помогали бы нам лучше уживаться с другими людьми (в масштабах семьи, общества, государства и планеты) и вместе с тем способствовали бы усилению внутреннего спокойствия и счастья . Далай-лама – выступая не в качестве религиозного лидера, а в роли гуманиста – называет подобные универсальные принципы «светской этикой», в которой мы можем выделить три ключевых компонента, не противоречащих воззрениям современной науки и социальной философии. Эти компоненты – взаимозависимость, сострадание и ненасилие. Давайте кратко их рассмотрим.

Взаимозависимость . Размышляя о том, как именно наши собственные поступки и образ жизни связаны с нашими же переживаниями счастья и страдания, мы можем заметить причинно-следственную связь. Развитие благотворных умственных качеств ведет к бо́льшим уровням радости, а укрепление неблаготворных (например, невротической зависимости от опьяняющих веществ) – к усилению умственного дискомфорта. Доброе и одновременно мудрое поведение при общении с другими людьми увеличивает вероятность того, что наши отношения в целом будут более гармоничными. И наоборот, эмоциональная неграмотность – низкий уровень эмоциональной разумности – и поступки, не учитывающие интересы других людей, создают в общении с другими проблемы.

Рассматривая взаимозависимость на более глобальном уровне, мы можем сказать: любые наши решения в сфере экономики и экологии сказываются на бесчисленном множестве других людей и других живых существ, а также на других регионах планеты. Так, в силу глубокой сопряженности всех компонентов экосферы мы не можем загрязнять окружающую среду без негативных последствий для самих себя. Нельзя надеяться, что вывоз мусора в соседний регион не повлечет каких-либо последствий для всего человечества. На социуме в целом сказываются и наши мнения (а также решения) по вопросам распределения ресурсов, социальной политики, образования и культуры, и даже наша манера общаться с людьми. Как объясняет один буддийский учитель нашего времени, жизнь каждого человека распространяется во всех направлениях подобно обширной сети.

Сострадание и доброта. Поняв, что мы как индивидуумы существуем в неразрывной связи со множеством других существ, мы также можем увидеть и общность нашего основополагающего желания – желания обладать счастьем и быть свободными от страданий. Глубина понимания эвдемонии у каждого из нас может быть различной – но мы все желаем обладать хотя бы минимальным набором внешних благ, находиться в безопасности, а также получать уважение и любовь со стороны других. Из этого понимания общности и взаимозависимости рождаются устремления доброты и сострадания: мы желаем себе и другим счастья и свободы от мучений . Эти устремления, когда мы позволим им стать мощной умственной привычкой, глубоко повлияют на наше поведение. (Более подробно практики развития доброты и сострадания, а также их роль в достижении глубинного спокойствия, мы рассмотрим в главе 7.)

Ненасилие . Если взаимозависимость – часть нашего миропонимания, а сострадание и доброта – сердечный отклик на осознание нашей связи и общности с другими, ненасилие – принцип поведения, замыкающий эту трехчастную цепочку. Это практический идеал, с которым мы можем соизмерять каждый свой поступок.

Ненасилие не предполагает бездействия и тем более этического равнодушия. Наоборот: при необходимости оно может проявляться как решительная сострадательная и мудрая активность, направленная против царящих в обществе ненависти, несправедливости или безразличия. Ненасилие устремлено к устранению страданий максимального числа живых существ. Практика этого принципа начинается с наблюдения за тем, что мы говорим и что совершаем, но в долгосрочной перспективе может вести к полному переосмыслению самого устройства общества и устранению присутствующих в нем систем притеснения.