Рамачандра Рао - Тантра. Мантра. Янтра. Тантрические традиции Тибета

“Устная традиция” во многом зависела от индивидуальных характеристик своих учителей и поэтому естественно в своем развитии становилась многообразной. Разные учители, как правило, делали упор на разных аспектах учения. И если индийские основатели линии преемственности передачи учения Тилопа и Наропа были приверженцами крайне мистического и даже героического образа религиозной жизни, то Марпа следовал этому уже в меньшей степени. Он предпочитал основывать свои наставления на высказываниях Будды и верил в эффективность посвящений. Если Марпа был классическим ламой, наследовавшим линию преемственности и выполнявшим необходимые обряды, то Миларэпа был аскетом и мистиком и вел жизнь затворника. Методом Миларэпы было спокойное созерцание, тогда как Гампопа признавал важность целенаправленного и активного очищения ума. Кармапа Дюсум Кхьенпа рекомендовал для успокоения умственной активности использовать дыхательные упражнения. Если Гампопа говорил о постепенном пути к просветлению, то Пхагмо предлагал “немедленный” метод, но при этом все они составляли единую линию преемственности. Несмотря на индивидуальные различия в подходе и методах учителей, традиция кагью базируется на доктрине “великого символа” (на санскрите — махамудра; на тибетском — цаггья-ченпо). Фундаментальный принцип школы кагью хорошо выражен в словах Гампопы: “Пусть различающий ум будет оружием. Используй тело как основу в окружении наставников и собратьев-практикующих. Пусть наставления учителя по визуализации и растворению охраняющих божеств станут главным средством достижения просветления. Да поможет это наставление тем, кто ищет, быть счастливыми и пребывать в безопасности” 32.

Философская основа школы кагью берет свои истоки в Абхидхармако-ше и “Пятикнижии” Майтрейи, куда входят Махаяна-сутраланкара-тика, Дхарма-дхармата-вибханга, Мадхьянта-вибханга, а также трактаты Нагарджуны Праджняпарамита и Мадхьямика. Практики и ритуалы школы кагью берут свое начало в разных тантрических текстах (переведенных с санскрита на тибетский). Это, в основном, описания обрядов и визуализаций охраняющих божеств. Доктрина махамудры является тантрической специализацией школы кагью. Тем не менее, эта доктрина используется не только в кагью. Практически все школы Тибета в той или иной интерпретации используют доктрину махамудры. Но в кагью практический и эзотерический аспекты данной доктрины представлены наиболее полно.

Доктрина махамудры восходит к ранним индийским Сиддхам. Са-раха-паде, например, принадлежит ряд текстов относительно доктрины, такие как Махамудропадеша и Махамудра-прасноттара. Другой Сид-дха, Канха-пада (Кришначарья), приложил усилия для распространения доктрины махамудры. В частности, он совместил базовый тантрический принцип юганаддха (эзотерический союз мужского и женского начал; “два в одном”; на тибетском — яб-юм) с учением махамудры. Поздние Сиддхи, такие как Тилопа и Наропа, и ученые, такие как Нирупа и Вайрочанаракшита выстраивали свои доктрины исключительно на этой основе. Это были поучения, которые унаследовал Марпа и которые через Миларэпу перешли к Речунгпе. Следует отметить, что Атиша также находился под влиянием Наропы, и потому доктрина махамудры естественно вошла в его учение. Она сохранилась не только в школе кадам, но и в реформированной гелугпа. Таким образом возникшая объединенная традиция обрела популярность. Первый Панчен-лама, Панчен Лобсанг Чокьи Гьялцен (1570-1662), составил “основной текст” этой объединенной традиции и описал ее “как главный путь, по которому прошли все будды” 29. Но самый важный текст, на который опиралась кагьюпа — это конспект, написанный двадцать четвертым учителем в линии преемственности Марпы, Бругпой Падмо Карпо (род. 1527), когда он жил на тибетской границе с Бутаном во дворце своего ученика, царя Кашмира Сампхана Сангпо. Падмо Карпо был великим подвижником тантрической традиции и составил не менее 58-и томов, состоящих только из текстов тантр. Ученый, поэт и святой, Бругпа Падмо Карпо добился огромной известности в Тибете. Когда он отправился в Бутан с такой же миссией, какую выполнил Дипанкара-Атиша в Тибете, он удостоился титула “Дхарма-раджи” (“Владыки религии“). Он выкристаллизовал и засвидетельствовал письменно свою точку зрения на махамудру.

Существуют некоторые трудности в определении значения махамудры как таковой. Хеваджра-тантра призывает верующих буддистов принять махамудру, которая включает в себя использование своих собственных физических энергий, и тогда “махамудра” описывается как “познаваемая только благодаря своему личному опыту” и как “конечное благо” 30. Есть небольшие сомнения, что махамудра первоначально означала “великая печать” и представляла способ “запечатывания (или запирания) силы” (физической, психической и сексуальной). Известное руководство по йоге Гхеранда-сам-хита упоминает махамудру как одну из двадцати пяти “печатей” (подобной таким как самбхава-мудра, уддияна-мудра, набха-мудра, джаландха-ра-мудра, мандика-мудра и т.д.), которые используются для очищения центрального энергетического канала (сушумна). Эта “печать", несомненно, относится к техникам контроля над дыханием (пранаяма), к очищению тонкоматериальных артерий (нади-содха) и упражнению “не-мысль” (унмани). Сараха-пада говорит об этом, как о “стремительном порыве ветра, разрушающем способность быстрого восприятия человеком собственного ума” 31. Канха-пада пишет про “опечатывание двери, через которую ветер выходит, и ум освещает внутри пустую темноту” 32. В другом месте он сравнивает ум и ветер (мана-павана) с двумя барабанами, по которым нужно бить, пока он (Канхапа) сочетается брачными узами с неприкасаемой девушкой — бомби 33. Свадьба, о которой он говорит, это, конечно, мистический брак, часто упоминаемый в песнях Сиддхов, но в прозаическом и озорном воображении поздних авторов это бракосочетание вылилось в обычную физическую связь. Таким образом махамудра в более поздних сочинениях превратилась в пылкую девушку, которую практикующий использует во время ритуального действа “тайного собрания” (гухья-самаджа). Именно так искаженная идея и выродившаяся в оргиастические культы практика вошли даже в такие прославленные тексты, как Гухьясамаджа-тантра (15 патала, с. 99), Праджньопая-винисчаясиддхи (1-я париччхеда, стихи 6-20) и Джняна-сид-дхи (1-я париччхеда, стихи 78-85). Однако “девушка“, упоминаемая Сиддхами, является просто символом: “без природы” (не имеющая природы, нихсвабхава) — это вечное женское начало (принцип), означающее, что ее тело олицетворяет “сострадание” (каруна), а “чистое блаженство” (махасукха) просветления есть только форма этого принципа. Ученик должен “наслаждаться", чтобы испытать великое блаженство постижения пустоты. Сиддха Тилопа подчеркивал, что все это следует принимать только в эзотерическом смысле: практикующий должен стремиться к соединению с “девушкой” внутри своей собственной сущности, а “тайное собрание” означает медитацию, и не более того. В этом контексте можно также отметить, что приобретший скандальную славу привычный символ брачного союза, изображенный в тибетской иконографии как яб-юм (санскр. юганаддха), не только означает понятие “мужчина-женщина", а имеет и другое специфическое значение “отец-мать", и поэтому в действительности является почтительным выражением. Позиция пяти дхьяни-будд в аспекте яб-юм является прототипом махамудры.