Array Сборник - Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков. ВЕТХИЙ ЗАВЕТ I. КНИГА БЫТИЯ 1–11.

Совершенство первого человека.

Разве Бог поселил бы вовсе несовершенное существо в райском саду, чтобы возделывать его и охранять? Ибо того, кто способен возделывать древо жизни и все, что насадил Бог, да чтобы после того все это зацвело, неправильно было бы назвать несовершенным. Быть может, он, будучи в некотором роде совершенным, стал несовершенным через непослушание и возымел нужду в том, кто усовершил бы его в его несовершенстве. И потому был послан Спаситель.

Ориген, Комментарии на Евангелие от Иоанна 13[37] 240–241 [377] TLG 2042.005, 13[37] 240.1–13[37] 241[4] .

Сладость райского труда.

Хотя человек был поселен в райском саду, чтобы возделывать и хранить его, этот достохвальный труд не был утомительным. Ведь одно дело — возделывание райского сада, и другое — труд на земле, которым после грехопадения был наказан человек. Добавлением же слова хранить показано, какого рода был этот труд в раю. Ибо в безмятежности блаженной жизни, где нет смерти, всякий труд есть хранение того, что имеешь.

Августин Иппонский, О Книге Бытия против манихеев 2[1] 1 [378] С 1. 0205, 2[204] 25. .

Возделывание и хранение сада.

Трудиться и хранить божественную заповедь, довериться ей было Божиим делом… Как вера во Христа действенна, так и вера в заповедь: если к ней буквально привязываться, убивает, а если нет — животворит. Соблюдение боговдохновенных слов и являлось делом… Апостол Павел говорит, что [ подвигом добрым ] подвизался (2 Тим 4:7) и соблюдал заповеди. От чего он себя хранил? Ведь он не был разбойником, не был проходимцем, равно как и злоумышленником — как же соблюдал заповеди? Соблюдал, потому что следил за самим собой и себя не погубил, совершив проступок, но, оставаясь верным заповеди, сохранил в самом себе рай.

Севериан Габальский, О творении мира 5.5 [379] PG 56:478. .

Древо познания — указание границы.

Значение деревьев.

Бог говорит: От всякого дерева в саду ты будешь есть (Быт 2:16). Думаю, Он хочет сказать: через все творения восходи ко Мне — Творцу, и со всех них собери один плод — Меня, истинную жизнь. Пусть все приносит тебе плод — жизнь; и общение со Мною полагай основой своего существования, ибо таким образом ты будешь бессмертен.

Иоанн Дамаскин, Изложение веры 2.11 [381] TLG 2934.004, 25.78–82. .

Наименование древа познания добра и зла.

Между тем некоторые напрасно пускаются в тонкие исследования вопроса, каким образом дерево могло называться древом познания добра и зла прежде, чем человек преступил в нем заповедь и путем этого опыта узнал, какое существует различие между благом, которое он потерял, и злом, которое снискал. Такое имя дано этому дереву с тою целью, чтобы согласно запрещению остерегались касаться того, ощущение чего должно было явиться от прикосновения к нему вопреки запрещению. Ибо древом познания добра и зла оно стало отнюдь не потому, что с него вкусили вопреки запрещению. Напротив, если бы [прародители] оказались даже и послушными и с древа познания добра и зла согласно запрещению не вкусили, то и в таком случае его название, конечно, правильно бы говорило о том, что с ними приключилось бы, если бы вкусили от него.

Августин Иппонский, О Книге Бытия буквально 8.15 [382] С 1. 0266, 8[15] 254[18] .

Два древа.

Древо жизни находилось в середине, подобно награде в гимнасии, а древо познания было подобно состязанию в нем. Соблюдающий заповедь об этом древе получает награду — внимай достойному удивления! Настоящие деревья растут повсюду вокруг рая, повсюду и цветут: два ристалища было и в центре гимнасия.

Севериан Габальский, О творении мира 6.1 [383] PG 56:480. .

Запрет Бога — знак благодати.

Предвидя, что люди могли склониться и в ту и в другую сторону, Бог предусмотрительно решил посредством закона и места оберечь данную им благодать. А именно, Он поместил их в Своем раю и установил для них закон. Если бы они хранили благодать и остались верными, то вели бы в раю беспечальную и беззаботную жизнь, не зная боли; помимо того, что им было бы возвещено и бессмертие на небесах. Но если бы они преступили закон и нарушили верность, то знали бы, что в смерти по закону естества их ожидает тление и что предстоит им не жить в раю, но вне его умирать и пребывать в смерти и тлении.

Афанасий Александрийский, О воплошении Слова 3.4 [384] TLG 2035.002, 3[4] 1–12. .

Заповедь Бога Адаму.

Этого человека (почтив его свободою, чтобы добро принадлежало избирающему не меньше, чем и Вложившему семена его) Бог поставил в раю (что бы ни значил сей рай) возделателем бессмертных растений (может быть, божественных помыслов, как простых, так и более совершенных); поставил нагим по простоте и безыскусственной жизни, без всякого покрова и ограждения, ибо таковым надлежало быть первозданному.

Дает Бог и закон для упражнения свободы. Законом же была заповедь: какими растениями пользоваться человеку и какого растения не касаться. А последним было древо познания: и насажденное в начале не злонамеренно, и запрещенное не по зависти (да не отверзают при сем уст богоборцы и да не подражают змею!). Напротив, оно было хорошо для употребляющих благовременно (потому что древо это, по моему умозрению, было созерцание, к которому безопасно приступать могут только опытно усовершившиеся), но не хорошо для простых еще и для неумеренных в своем желании, подобно как и совершенная пища не полезна для слабых и требующих молока.

Григорий Назианзин, На святую Пасху ( Слово 45 ) [385] TLG 2022.052, 36[632] 32–633[3] .

Преступление Божиего запрета ведет к смерти.

Поэтому, когда Бог сказал относительно запрещенной пищи тому человеку, которого Он поместил в раю: В день, в который ты вкусишь от него, смертию умрешь, эта угроза обнимала не только первую часть первой смерти, при которой душа лишается Бога; и не только вторую её часть, при которой тело лишается души; и не только всецелую первую смерть, при которой душа карается отделением и от Бога, и от тела; но все смерти, вплоть до самой последней, которая называется второй и после которой нет никакой другой… Ибо первая смерть состоит из двух: одна есть смерть души, другая — тела, так что первая смерть всего человека наступает тогда, когда душа, лишившись и Бога, и тела, терпит временные наказания. Вторая же смерть наступает тогда, когда душа, отделившись от Бога, претерпевает вечные кары вместе с телом.