Array Сборник - Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков. ВЕТХИЙ ЗАВЕТ I. КНИГА БЫТИЯ 1–11.

4 И сказал змей жене: нет, не умрете,

5 но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги [448] «Другое возможное понимание: …как Бог…» (Селезнев 19). — Прим. ред. , знающие добро и зло [449] Ср.: Просто Бог знает, что когда вы съедите их, то прозреете и сами станете как боги — познавшими добро и зло! (КБ). — Прим. ред. .

6 И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел [450] Ср.: Женщина увидела, что плоды этого дерева хороши, приятны взору и сулят знание. Она сорвала плод и съела. И мужу она дала плод — муж ел вместе с ней (КБ). — Прим. ред. .

Обзор:Змей был умнее всех остальных животных, но не мог равняться с человеком, который был поставлен над животными (Ефрем Сирин). До падения змей был близок к человеку (Иоанн Дамаскин) и, будучи способен общаться с Адамом и Евой, выведал у них тайну древа познания (Ефрем Сирин). Змей символизирует удовольствие (Амвросий Медиоланский) и дьявола (Августин Иппонский). Слова змея: будете, как боги , показывают, что гордыня есть начало всех грехов и что люди уже проявляли склонность к поиску удовлетворения в самих себе. Восстание против Бога началось в душе с нарушения Его заповеди, но грех совершен всем человеком — в душе и теле (Августин Иппонский). Адам и Ева не сохранили воздержания и добровольно съели плод (Амвросий Медиоланский). Евхаристия есть лекарство против яда, отравившего человеческую природу (Григорий Нисский). После падения Адама и Евы через гордыню их потомство может возвратиться к Богу только смирением (Августин Иппонский). Дева Мария есть «вторая Ева», освобождающая людей от греха Евы первой (Ириней Лионский).

Пределы хитрости змея.

Змей был хитрее бессловесных животных, которыми управлял человек; но если и превосходил в хитрости ту степень, на какой поставлены звери, то из этого не следует, что возвышался он до степени человека. Змей был хитрее бессловесных скотов и лукавее неразумных животных; но поскольку у змея не было разума, то явно, что у него не было и мудрости человеческой. Адам превосходил змея и по самому образу сотворения, и по душе, и по уму, и по славе, какою был облечен, и по месту жительства своего; а из этого видно, что он был безмерно выше змея и по хитрости.

Ефрем Сирин, Толкование на Книгу Бытия 2.15 [451] CSCO 152:33; Творения 6:236. .

Почему змей стал орудием обмана.

В этом месте [текста] не обращай внимания на внешнюю форму [змея], которой мы теперь и избегаем, и боимся; изначально было не совсем так. Змей был радушным и наиболее близким к человеку из пресмыкающихся. Но некто превратил его во врага. Вот слова Божии: Проклят ты пред всеми скотами. Вражду положу между тобою и между женою. Эта вражда разрушила любовь. Любовью я называю не основанное на разуме, а непостижимое знание… Говорят также, что дьявол предстал перед Адамом в образе змея… Этот вопрос не был случайным: ведь многие изучают то, каким образом змей произносил членораздельные звуки: не человеческим ли голосом? Или змеиным шипением, которое поняла Ева? Адам перед грехопадением постиг мудрость, знание и дар пророчества… Таким образом, если Адам это все имел, то дьявол постиг и разум змея, и предчувствие Адама о том, что змей разумен. Относительно змея говорят, что Адам догадывался, что змей, обладавший рассудком, доведет свое дело до конца и сумеет воспроизвести человеческий голос.

Севериан Габальский, О творении мира 6.2 [452] PG 56:485–486. .

До преступления заповеди все было подвластно человеку, ибо Бог поставил его начальником над всем, что на земле и в водах. Даже змей был привязан к человеку и чаще других животных приближался к нему и своими приятными движениями как бы беседовал с ним. Поэтому–то родоначальник зла — дьявол и внушил через него нашим прародителям злейший совет.

Иоанн Дамаскин, Изложение веры 2.10 [453] TLG 2934.004, 24.36–41. .

Как змей мог говорить?

Змей говорил, и это было или свойственное змею шипение, которое понимал Адам, или в змее говорил сатана, или змей по собственному умышлению испросил себе дар слова, или же сатана испросил у Бога сей дар слова змею на время.

Ефрем Сирин, Толкование на Книгу Бытия 2.16 [454] CSCO 152:34; Творения 6:237. .

Знание змея о рае.

Искушение Евы.

Змей и тот, кто пребывал в змее, услышав [от Евы], что плоды всех райских деревьев отданы Адаму и Еве в пищу и что воспрещено им вкушать плоды одного только дерева, думали уже, что со стыдом им следует удалиться: ибо видели, что обещать им Адаму и Еве нечего. Поэтому искуситель обращает внимание на самую заповедь Давшего её, которая воспрещала не только вкушать плоды древа, но даже и приближаться к нему. И понял он также, что Бог предостерегал их от воззрения на древо, чтобы они не пленились красотою его; и потому склоняет Еву обратить на него взор.

Ефрем Сирин, Толкование на Книгу Бытия 2.20 [456] CSCO 152:36–37; Творения 6:240. .

Зависть змея.

Причиной зависти стала красота человека, поселенного в раю. Поскольку сам дьявол, получив благодать, не сумел её удержать, он преисполнился зависти к человеку за то, что тот, будучи сотворен из праха, поселился в раю и был избран. Ибо видел дьявол, что сам он, обладающий высшей природой, пал в профанное и лишенное святости состояние, тогда как человек, существо низшей природы, уповает на вечное.

Амвросий Медиоланский, О рае 12.54 [457] С 1. 0124, 12[54] 311[18] .

Змей как символ удовольствия.

Поскольку тварь подвержена всяческим страстям, наслаждение по–змеиному проскальзывает в человеческие чувства и переживания. Так что не без основания святой Моисей изобразил наслаждение в образе змея: оно вкрадывается во чрево подобно змею, который не ногами ходит… но скользит прихотливыми извивами всего тела. Для наслаждения, словно для змея, прах будет пищею, ибо небесная пища ему неведома. Оно питается телесным, и переменяется в разные виды вожделения, и заползает в самые тайные закоулки. У него ядовитые зубы, отравляющие каждого сладострастника, убивающие гуляку, умерщвляющие расточителя.