Максим Исповедник - Творения преподобного Максима Исповедника. Книга II. Вопросоответы к Фалассию

Согласно объяснению одного православного экзегета, сила высказывания Господа в данном случае «лежит только в определении степени самоотверженной любви, — в указании крайнего предела и высшего её: положения по любви самой жизни, души своей, а не в определении того, к кому эта любовь должна направляться. Главное то, что при самоотверженной любви и самая жизнь не щадится; дополнение: за други своя — имеет значение второстепенное, подчинённое, и потому самое понятие „друг“, как не самостоятельное в данном случае, своё содержание и силу получает от целой мысли: „друг“, по мысли настоящих слов Господа, есть тот, за кого жизнь полагается, кто является объектом самоотверженной любви. Понятие друга не противополагается здесь понятию врага, а имеет, таким образом, значение лишь в той мере, в какой оно служит подтверждением главной мысли, что живот полагается именно по любви, по любви к другим, обозначенным здесь именем друзей». — Сильченков К . Прощальная беседа Спасителя с учениками. Ев. Иоанна XIII, 31 — XVI, 33 (опыт истолкования). СПб., 1997. С. 265–266. Подобную любовь преподобный Максим связывает с наречием божественным образом (θείκῶς), отличая её от любви духовной (πνευματικῶς) и естественной (φυσικῶς).

Схолия : «[Приводятся] краткие определения, являющие своеобразное свойство [каждого из] трёх дней, [то есть ступеней] преуспеяния в добре».

Можно отметить близость этой фразы с одной из схолий к «Ареопагитикам», где всякое отечество на небесах и на земле (Еф 3:15) объясняется так: «Под отечествами да разумеются чины одного порядка, словно сплочённые друг с другом, — Херувимы, Серафимы, Начала, Власти; а у нас — духовные связи (τὰς πνευματικάς), поскольку тоже родственные (ὡς συγγενέις), и — это показывает и Моисей — взаимосвязи сродства». — Дионисий Ареопагит . Сочинения. Максим Исповедник . Толкования. СПб., 2002. С. 220–221.

Ср. рассуждение преподобного Максима в одной из «Амбигв»: «Если умы сотворены, то всяко и движутся, как по естеству движимые от начала по причине сотворения, к концу же — по произволению ради благобытия. Ибо концом движения движимого является само благобытие в вечности, как и началом — бытие, каковое есть Бог, Который и бытия Податель, и благобытия Дарователь, как Начало и Конец; ибо и просто двигаться нам — от Него, как от Начала, и как-то [то есть некоторым образом] двигаться — к Нему, как к Концу». — Преподобный Максим Исповедник . О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). М., 2006. С. 62.

Схолия : «Путь в три дня, по его словам, есть соответствующее правде совершенство, [достигаемое] посредством трёх законов тем, кто соблюдает эти заповеди».

Схолия : «Иное, более утонченное, рассмотрение кущи, тыквы, червя, зноя и солнца».

О прилогах см. у С. Зарина: «Первый толчок к началу того психического явления, которое может окончиться возникновением в душе страсти, носит у аскетов обычно имя προσβολή (переводимое в славяно-русской подвижнической письменности словами „приражение“ или „прилог“). Этим термином обозначается такое представление какого-нибудь предмета или действия, соответствующих одной из порочных наклонностей природы человека, — которое или под влиянием внешних чувств, или вследствие своей связи с психологической работой памяти и воображения по закону ассоциации входит в сферу сознания человека». — Зарин С . Аскетизм по православно-христианскому учению. М., 1998. С. 250.

Схолия : «Тот, кто препятствует [в душе своей развитию] началам телесного наслаждения, постигает, по его словам, смыслы Промысла, который сдерживает вещество страстей, возбуждающее [нас]. А тот, кто [терпеливо] принимает телесные муки и язвы, научается смыслам Суда, который невольными страданиями очищает его от воспринятой раньше скверны [греха]».

Это рассуждение преподобного Максима во многом является развитием мыслей святителя Григория Нисского, который в своём сочинении «О девстве» говорит, что «страсть привзошла» в человеке уже после творения его. «И то несчастье, которое терпит теперь человечество, навлёк он на себя сам по своей воле, поддавшись обману, сам стал изобретателем зла (см. Рим 1:30), а не у Бога обрёл его: ибо Бог смерти не сотвори (Прем 1:13), но некоторым образом творцом и создателем зла соделался сам человек. Солнечный свет, хотя и доступен для всех, кто имеет способность видеть, однако ж, если кто захочет, может, зажмурив глаза, не ощущать его, не потому чтобы солнце куда-либо удалялось и таким образом наводило тьму, но потому что человек, сомкнувши свои веки, преградил глазу доступ лучей. А так как, если глаза зажмурены, зрительная сила пребывает бездейственной, то бездействие зрения неизбежно будет действием, производящим в человеке тьму вследствие его ослепления». Поэтому первый человек «сам собой добровольно измыслил противное природе, положив первый опыт зла самопроизвольным удалением от добродетели. Ибо зла, не зависящего от воли, во всей природе существ нет никакого». — Святитель Григорий Нисский . Аскетические сочинения и письма. М., 2007. С. 103–104.

Так цитирует это место Священного Писания преп. Максим, делая в нем ряд пропусков.

Схолия : «Уму, предельно очистившемуся через добродетели, присуще, разумеется, научаться и смыслам добродетели, [одновременно] усваивая себе лик (οἰκεῖον ποιούμενος πρόσωπον) божественным образом запечатленного ими ведения. Ибо всякий ум сам в себе бесформен и не обладает своеобразными чертами (ἀνείδεός τε καὶ ἀχαρακτήριστος), а имеет приобретенный вид (μορφὴν), [который есть] либо ведение, обретающее свое бытие в Духе вследствие добродетелей, либо неведение, рождающееся из страстей».

Схолия : «Тот, кто обретает божественное ведение, или вид ума (τὴν νοῦ μορφὴν) из добродетелей в Духе, говорит о [вещах] божественных, изведав [их на опыте], потому что обретает это ведение не по природе соответственно существованию (μὴ φύσει κατὰ ὕπαρξιν), но по благодати соответственно причастию (χάριτι κατὰ μέθεξιν). Тот же, кто не воспринимает ведение из благодати, даже если он и называется знающим что-либо, не может понимать опытным путем смысл сказанного. Ибо одна простая наука (ψιλὴ μάθησις — „голое обучение“) не дает опытного ведения (καϑ’ ἕξιν γνῶσιν)».

Схолия : «Хорошо сказано о том, как следует понимать Саула в этом месте Писания, потому что, принимая во внимание и многочисленные способы понимания [его] в других местах [Писания, это восприятие] надежно гармонизирует с созерцанием, которое делается явным из истории (ἐκ τῆς ἱστορίας ἀναδεικνυμένη θεωρίαν)».