Коллектив авторов Религия - Диоптра, или Духовное зерцало: Сборник душеполезных поучений и благоговейных размышлений из древних аскетических сочинений, составленных по их руководству

Приидите ко Мне еси труждающиеся, и Аз упокою вы (Мф. 11, 29), — говорит Господь. Только в Боге и Господе Иисусе Христе мы найдем истинное и непреложное утешение. Покуда же мы будем повиноваться вожделениям сердца своего и служить миру, — до тех пор мы не найдем утешения. Предоставленный самому себе, царь Давид говорит: Отвержеся утешитися душа моя (Пс. 76, 3), — но, обратившись к Богу, исполнися утешения, так говорит в том же псалме: Помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76, 4). Охозия, царь Израильский, разболевшись, послал к Веелзевулу, богу Аккаронскому, вопросить, избавится ли он от болезни и будет ли жив? Обличая его за это, пророк Илия сказал: Или нет Бога во Израили, что ты послал вопросить Веелзевула, бога Аккаронскаго? И того ради с одра на него же ты взошел, не снидеши, но смертию умреши (4 Цар. 1, 16). Вот какой приговор получил Охозия за то, что оставил Бога — истинный источник спасения — и искал средства в мире немощнейшем. Саул, как свидетельствует Писание, несчастно умер за два свои нечестия, и особенно за то, что в затруднительных обстоятельствах обращался к Аэндорской волшебнице. Давид же в своих скорбях всегда прибегал к Богу и потому всегда имел успех в своих делах. Моисей и Аарон, уклоняясь от неистовства народного, убегали в скинию свидения ко Господу. То же делали и другие святые. Мария Магдалина, будучи оставлена, прибежала ко Христу в дом фарисеев и получила прощение. Но Иуда, будучи в отчаянии, прибегнул к людям и потому удавился. Эта женщина поступила много благоразумнее Иуды. Оба были грешники, но Мария Магдалина прибегла к истинному источнику утешения; несмысленный же ученик, оставя жизнь, искал смерти. Иосафат, царь Иудейский, видя себя окруженным неприятелем, прибегнул к Богу, сказав: Когда не знаем, что творить мы должны, то одно остается нам, чтобы возвести очи наши к Тебе (2 Пар. 20, 12). Научайся и ты возводить очи свои к Богу, когда приходится тебе претерпевать какую-либо скорбь, и не ищи для избавления от нее совета у человека.

Если тебе приходится терпеть какую-либо скорбь, то знай, что эта скорбь есть та монета, какою Бог награждает и жалует любящих Его. Если тебя смущает и приводит в отчаяние та бездна грехов, в какую ты впал, то возведи очи твои к Небу вместе с блудным сыном — и узришь Отца твоего Небесного, с распростертыми дланьми тебя приемлющего. Знай, что во всех твоих несчастиях и скорбях единственным прибежищем должен быть для тебя Иисус Христос распятый, от Которого ты несомненно получишь утешение, если только прежде отвратишься от мира. Если образ или портрет, сначала бывший прекрасным, испортится, то кто может его исправить и восстановить в первоначальном виде, кроме того живописца, который его написал сперва? Так, если ты осквернил душу каким-либо пороком, то кто другой может ее очистить и привести в первобытное состояние, кроме Того, Кто сотворил ее по подобию Своему? Итак, не обращайся к миру для исправления своей души как к неискусному художнику, чтобы он не испортил ее окончательно, но обратись к Богу, источнику милосердия. Было бы безумно просить милостыню у нищего, миновав богатого, который готов подать ее. Всякая тварь — пища недостаточная, чтобы подать утешение: Бог же есть Бог щедрот. Посему обратись к Нему и препоручи Ему твое сердце, и Он дарует тебе истинное спокойствие и утешение. Стремись к Нему, как голубица к ковчегу Ноеву, и не подражай ворону, оставшемуся вне ковчега. Удаляйся наружного утешения, если желаешь внутреннего. Если ты алчешь, то Христос насытит тебя хлебом. Если ты жаждешь — иди к приснотекущему источнику Иисуса и почерпай воду живую, которою ты мог бы прохладить свою душу: одна капля Божественного утешения лучше и превосходнее всех рек и морей, многоводных морских утешений.

Проходит образ мира сего (1 Кор. 7, 31), — говорит апостол. Слава мира сего непостоянна, и все блага его кратковременны и скоротечны. Иов говорит: Еда сих не разумел еси от века, отнележе положен человек бысть на земли? Веселие бо нечестивых падение страшно, образование же неистовых пагуба. Аще взыдут на небо дары его, жертва его облаков коснется: егда мнится утвержден быти, тогда в конец погибнет. Видевшии же его рекут: где есть? Якоже сон отлетевый… аки мечтание нощное (Иов. 20, 4–8). Не мог Иов скоротечность сует мирских уподобить ничему иному, как только самому краткому мгновению. Ничего нет столь непостоянного, как мирские вещи, которые оставляют нас прежде, чем мы успели ими воспользоваться, да и сами непрестанно изменяемся и незаметно подвергаемся смертному изгнанию.

Ничего нет долговременного в вещах мирских: всякое благо мира сего погибнет и все прошедшее никакой пользы не приносит нам во время скорбей, но, наоборот, служит причиною больших болезней и печалей. Ты и не помышляешь, как постигнет тебя несчастие, окружит тебя бедствие, обезпокоит немощь и, наконец, приблизится смерть, от которой ты никоим образом не можешь избавиться. Зачем же ты желаешь, любя временное больше, с миром получить кончину, нежели, пламенея любовью к Иисусу Христу, вечно пребывать с Ним? Живущие по духу принимают во внимание краткость сей жизни и скоротечность мирских благ и потому, как бы готовясь каждый день умереть, неусыпно стараются приуготовить себя к будущему.

Чем более ты познаешь небесные вещи, тем легче можешь презирать все земное. Иосиф был великим человеком и богатым и сильным властелином. Однако о нем не пишут, что он и детям оставил власть и богатства, ибо он знал по Божественному вдохновению, что его дети некогда выйдут из Египта в Землю обетованную, и если бы они имели великое богатство в Египте, то оно удержало бы их там, потому что им тяжело было бы расстаться с ним. Спаситель не благоволил оставить Своим ученикам мирских богатств, но заповедал, чтобы они и все свое имение оставили, дабы безпрепятственно могли достигнуть Небес (см. Мф. 19, 21).

Все настоящее, несмотря на свою скоротечность, слишком сильно привязывает к себе человека. Зимою деревья, лишившись плодов и листьев, на вид кажутся совершенно засохшими, однако корень, в котором заключается вся сила их, остается жив. Весною поля и луга одеваются зеленью и испещряются цветами, но к концу лета все увядает. Бедственная и прискорбная жизнь сия изображает собою не что иное, как скучную зиму; весну же представляет та малейшая частица времени, в которую миролюбцы процветают наружным сиянием и блистают славою и великолепием, но которой быстро приходит конец, и все увядает и засыхает, и сами люди, подобно траве, иссекаются косою смерти, служа как бы для поджигания пещи адской. Видех, — говорит псалмопевец, — нечестиваго превозносящася и высящася, яко кедры Ливанския. И мимо идох, и се не бе (Пс. 36, 35–36). Праведные же люди, поскольку корень их добродетели был сокровенен, почитались иссохшими безплодными деревьями, но, как скоро настало для них лето вечности и открылась их добродетель, они, облекшись одеждою славы и просветившись, яко солнце, предстали пред Богом.