Коллектив авторов Религия - Земная жизнь Пресвятой Богородицы

«До сих пор, — говорит преосвященный Филарет, митрополит Московский, — ни один и особенно ни одна из земнородных не слыхали с небес подобного приветствия. Без сомнения, разумела это Дева Мария как из писаного слова Божия, так и посредством собственного смиренного богомыслия и потому невольно смущается, когда слышит, что неожиданный посетитель приветствует Ее не только миром, но и радостью; приписывает Ей благодать не как дар, но как Ее неотъемлемое достояние; возвещает Ей благословение, преимущественное перед всеми женами в мире. А Она в тишине бедной храмины Своей, без сомнения, не помышляла ни о каких преимуществах, не думала ни о каких собственных достоинствах, поэтому и смутилась от слов Благовестника. Это смущение показывает уже чистоту Ее сердца, затрепетавшего при первом звуке похвалы. Тихая душа Ее от сильных слов духа, как тихая вода от сильного дыхания ветра, по необходимости приходит в движение: смутися о словеси его.

Нет в этом смущении ничего нечистого, но нет в минуту смущения той душевной тишины, которая ему предшествовала. Когда ветер, ударяя в поверхность воды, частью поднимает ее от места ее покоя, тогда и чистая вода трепещет и кажется возмущенной, так душа Марии, хвалебным словом Ангела не только подъемлемая из самоуничижения, в котором она привыкла покоиться, но и возносимая превыше всего сотворенного, трепетала чистым страхом, и Ее постоянное стремление во глубину смирения, сделавшееся ощутительным оттого, что Ее превозносили, обнаружилось в виде смущения».

Смиреннейшая из жен Дева Мария почитала обетования Ангельские слишком высокими и недоступными для Себя, а вместе с тем по благоразумию и осторожности Она размышляла, что бы это было за приветствие и воистину ли оно от Бога? Не обнаруживая Своего смущения никаким нетерпеливым словом ни движением, Она являет высокое и святое искусство владеть Собой, искусство, порожденное всегдашним самонаблюдением и молитвенным расположением духа. Она молчит и размышляет в присутствии небесного благовестника, и Ее благоговейная мысль готова отразить всякое искушение, какого можно было опасаться в таких необыкновенных обстоятельствах.

Но Она не могла вдруг прояснить Себе всего Ею ощущаемого и, стараясь успокоить смущенный дух Свой, безмолвствовала, только выражением внешнего вида показывая состояние души Своей.

С благоговейным трепетом взирал небесный вестник на смущение Пречистой Девы. Желая скорее успокоить Ее и уверить в истине своего приветствия, Архангел говорит Ей, что Она глубоким смиренномудрием Своим обрела величайшую и Ей одной принадлежащую благодать у Бога — быть Матерью Сына Божия. Не бойся, Мариам! Обрела бо еси благодать у Бога (Лк. 1, 30), не лукавый змей говорит с Тобой и не земной вестник предстоит Тебе! С неба несу Тебе благовестие, и притом не простое, а благовестие радости. Не бойся! Не печаль оно предвещает Тебе! Я сказал Тебе: Господь с Тобою, Господь — податель всякой радости и Спаситель всего мира.

Для большего удостоверения Пречистой Девы Архангел возвестил Ей тайну воплощения Божия теми же словами, в каких предсказал об этом событии за семьсот лет пророк Исаия: Се, зачнеши во чреве, и родиши Сына, и наречеши имя Ему Иисус (Лк. 1, 31). Величественное имя Еммануил, употребленное в этом случае пророком, значит по переводу с еврейского с нами Бог и выражает величайшую тайну соединения естества Божеского и естества человеческого в одном лице Богочеловека. А сладчайшее имя Иисус, произнесенное Архангелом, указывает на действия Господа, спасающие род человеческий от вечной смерти и работы диаволу. Сей будет велий, — продолжал Архангел, — и Сын Вышняго наречется, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и воцарится в дому Иаковли во веки, и Царствию Его не будет конца (Лк. 1, 32–33). Объясняя в этих словах свойства имеющего родиться, Архангел выразил ими, что этот велий, принявший от Девы плоть человеческую, есть Господь во всем величии Своем, и потому наречется Сыном Вышняго, Бога Отца Небесного. А так как Пречистая Мария происходила от племени Давидова, то и рожденный от Нее как потомок Давида по плоти будет наследником царского престола его. Только новое Царство это будет не земное и преходящее, а духовное и вечное, которому прообразом служило во Израиле славное царство Давидово. Господь воцарится в дому Иаковли во веки, то есть в Церкви Своей, потому что Он будет Глава и Вождь всех верующих во имя Его и стремящихся к Небесному Царству славы.

Небесный вестник хочет успокоить смиренную Деву; но с каждым новым словом его благовестия, по-видимому, должно было увеличиваться смущение и недоумение Той, Которой он благовествует все необычное, чудное и непостижимое: Дева будет иметь Сына, и Сын Ее будет велий, наречется Сыном Божиим, воцарится на престоле Давида и будет царствовать вечно. Эти предречения, одно другого необычайнее, потому могли бы представляться и одно другого несбыточнее, если бы встретили ум, не привыкший подчиняться тайнам Божиим, или если бы пали на сердце, недостаточно чистое от желаний своекорыстных.

Пресвятая Дева, внимая чудным словам Архангела, соображала все слышанное с возможностью сохранения данного Ею обета непорочного девства: как же, думала Она, останется неисполненным этот обет, принесенный Богу со всеусердной готовностью? А без этого Ей казалось невозможным сделаться Матерью. Како будет сие, идеже мужа не знаю! (Лк. 1, 34). «Ты обещаешь Мне, — так толкует ответ Ее Архангелу свт. Андрей Критский, — что-то странное и возвещаешь то, что превосходит естество! Я непричастна браку, Я обручилась жениху, но не сочеталась с ним браком, и хотя имею мужа по обряду обручения, но не имею мужа по обету девства, знаю Иосифа как обручника, признаю его как защитника, но не как мужа. Обет девства Моего допущен им, и сколько Я Сама не желаю нарушить этого обета, столько и закон повелевает исполнить все, обещанное Богу. Господь не нарушает Своих законов: как же совершится то, что и обет девства сохранится, и закон исполнится, и Сын родится? Како будет сие, идеже мужа не знаю? (Лк. 1, 34). Как можно быть матерью, не желающей оставлять девства?»

Но Архангел, по мысли св. Андрея Критского, как бы так ответствовал на сомнения благодатной Девы: «Почему Ты, Всеблаженная, вещаешь это? Я сказал: Господь с Тобою, а Ты с сомнением говоришь: как это будет со Мною? Я благовествую Тебе о Том, Который был прежде моего пришествия, а Ты говоришь мне о муже, о земном рождении, спрашивая: как это будет со Мною? Как будет это с Тобою? Размысли, как процвел жезл? Как камень источил воду и откуда он исполнился ею? Как огонь купины обнял кустарник, не сжигая его? Если Ты веришь этим событиям, то верь и мне. Виновник чудес, как тех, о которых повествует Моисей, так и тех, о которых я благовествую Тебе, Один и Тот же. Ты некоторым особенным и сверхъестественным образом будешь питать зачатого во чреве Твоем Младенца, и совсем не так, как Елисавета или Анна, мать Твоя. Ты родишь Сына без мужа. Если Ты хочешь знать сам образ события, то я объясню Тебе и его: Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышняго осенит Тя (Лк. 1, 35). Зачатие совершится не образом естественным, но сверхъестественным — через наитие Духа Святого, Который непостижимо соделает Тебя Матерью. Темже и раждаемое Свято наречется Сын Божий. Оно не будет походить на обыкновенных людей, «в беззакониях зачинаемых и во грехах рождаемых», а будет чисто и непричастно греху. Тот предвечный Младенец, Который от Святого Духа через Святого Отца непостижимо образовался, поистине будет святым и назовется Сыном Всевышнего как Слово, от вечности Всевышним изглаголанное».