Сергей Зарин - Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга вторая: Опыт систематического раскрытия вопроса

Указанные, основные и наиболее характерные черты γνῶσις’а рельефно выступают и в Новозаветном его употреблении.

В самом деле, если отрицательное выражение о незнании кого–либо [1758]безусловно отвергает всякую даже отдаленную связь с предметом [1759]. поскольку в таком случае отрицается основное условие всякой связи – познание [1760], так что выражение «не знать кого либо» адекватно по смыслу другому: «быть вполне чуждым предмету» [1761], не иметь к нему ровно никаких отношений, – то «познание» предмета, напротив, констатирует наличность тесной связи объекта познания с субъектом познающим [1762]. При этом – нередко – «познание» оказывает влияние на познающего в том смысле, что существенно и характерно определяет его отношения к объекту познания [1763]. Если это «познание» имеет своим объектом Бога, то оно предполагает тесное и непосредственное воздействие Бога на человека, так что «познание» является прямым результатом именно этого последнего [1764]. Такое именно значение γνῶσις’a особенно рельефно раскрывается у св. Иоанна Богослова. Ап. Иоанн всегда разумеет не теоретическое познание, которое является делом одного разума, но «познание» живое, в котором предмет воспринимается во внутреннюю жизнь; это есть внутреннее живое общение с познанным. И так как объект познания есть Бог [1765], то Он «должен наполнять и определять все духовное существо человека» [1766]. Вот почему у него иногда γινώσκειν почти тожественно с κοινωνίαν ἔχειν [1767] [1768]. Следов., основание «познания» Бога заключается во внутреннем опыте, во внутреннем обладании присутствующим в христианине началом Божественной жизни [1769]. Имея своей прямой целью осуществление «истины», «познание» предполагает такое тесное проникновение ею всей человеческой личности, что, под влиянием этого воздействия, возникает в человеке совершенно новая жизнь, свободная от деспотического гнета чуждых идеальной природе человека элементов [1770] [1771]. Отсюда несомненна теснейшая, непосредственная связь добродетели (ἡ ἀρετή) и «познания» (ἡ γνῶσις) [1772].

Такое значение γνῶσις’а объясняет нам, почему у Св. Иоанна Богослова должные отношения к Богу не только поставляются в теснейшую связь с правильным «познанием» Его [1773], но сами эти отношения, во всей их совокупности, выражаются и характеризуются, как γινώσκειν [1774]. Этим термином обозначается теснейшее взаимоотношение человека и Бога, причем предполагается со стороны Бога непосредственное и существенное воздействие на человеческую личность [1775]. Вот почему осуществление начал христианской жизни представляется прямым следствием, непосредственным «излиянием» этого «познания» [1776] [1777].

Такое существенное, в высшей степени важное значение «гносиса» в христианской жизни обуславливается его теснейшей, необходимой связью с состоянием христианской любви [1778]. Христианский «гносис» оказывается именно следствием, проявлением и выражением реального непосредственного переживания состояния богообщения в союзе любви с Богом. «Познавая» беспредельную любовь Божию к нему, всем «сердцем» веруя в Бога [1779], пославшего в мір «Единородного Сына Своего, чтобы люди получили жизнь через Него» [1780], христианин и сам преисполняется ответной самопреданной любовью к Богу, следствием которой является «пребывание в Боге» [1781]. Таким путем христианин достигает непосредственного и теснейшего общения с Богом. «Бог есть Любовь, и пребывающий в любви, пребывает в Боге, и Бог в нем» [1782]. И это собственно потому, что «любовь от Бога» (ἡ ἀγάπη ἐκ τοῦ Θεοῦ ἐστίν) [1783]. «Любовь в целом объеме (без всякого определения и ограничения) по своему существу имеет источник (ἐκ) в Боге, но так. обр., что связь её с источником остается постоянной и не прерывающейся (ἐστιν)» [1784].

Следов., христианское «знание» всецело покоится на непосредственном и реальном личном общении верующего с Искупителем. Как и всякое истинное и достоверное познание, – и даже преимущественно пред ним – христианский «гносис» имеет своим основным первоисточником реальное, живое, непосредственное воздействие Бога на человека, который становится восприимчивым к этому воздействию только при условии полнейшей самопреданности Богу, самоотверженной любви к Нему. С этой точки зрения уясняется изречение св. Апостола: «кто любит Бога, тому дано знание от Него» [1785]. Являясь выражением и проявлением христианской любви, истинный «гносис» стоит в теснейшей, неразрывно органической связи и с оправдывающей «верой» (πίστις) [1786], в силу ближайшего сродства состояний «веры» и «любви», – по их основному этико–психическому содержанию и мистически–религиозному значению. В самом деле, – анализ «веры» показывает, что она включает в себя такие моменты, какие характеризуют и состояние любви вообще. Вера, как и любовь, имеет своими существенными чертами самопожертвование и самопреданность. Это дает основание полагать, что оправдывающая вера по своей сущности сродна с любовью я имеет существенно то же содержание, что и любовь [1787]. Этим обстоятельством объясняется и тот факт, что у св. И. Богослова ἀγάπη имеет такое же центральное и основное значение, какое πίστις – у Ап. Павла. Очевидно, Павлова πίστις соответствует Иоанновой ἀγάπη, и отношение любви к вере у Ап. Павла соответствует отношению веры к любви у Ап. Иоанна. Если по Павлу любовь есть необходимый момент веры, то по Иоанну, напротив, – вера есть существенный момент любви. Отсюда Павлова πίστις и Иоаннова ἀγάπη должны иметь приблизительно одинаковое содержание и одинаковое значение [1788]. «Рассматривая состояния веры и любви с нравственно–психологической точки зрения, Ап. Павел, подобно Иоанну, признает в любви исходный пункт, основание и жизненный нерв веры, её зерно и семя. Ἡ ἀγάπη – πάντα πιστεύει [1789]. Он считает ее деятельной силой и энергией веры» [1790]. Знание Бога есть по нему или момент , или следствие любви к Богу [1791] [1792]. Любовь проявляется – между прочим – «в познании» [1793].

Так. обр., «с нравственно–психологической точки зрения Ап. Павел мыслит любовь источником, основой и сердцем веры, а самую веру – типом или проявлением любви, получающим от неё свою жизнь» [1794].

Почерпая в состоянии «любви» свою силу и энергию [1795], оправдывающая «вера» является центром и основой всей религиозно–нравственной жизни христианина, непрерывно действующей силой (δύναμις) во всех состояниях и проявлениях духовно благодатной жизни, в частности также – и γνῶσις’а. Этот последний утверждается на вере, как на своем необходимом основании. Что же касается γνῶσις’a «уклоняющегося» от веры, почерпающего свое содержание не из этого источника, – γνῶσις’а независимого от веры, самостоятельного, т. ск., автономного, то таковой γνῶσις, по учению Апостола, является ψευδώνυμος γνῶσις [1796], т. е. гносисом не настоящим, не подлинным, а подложным, извращенным, совсем не заслуживающим даже этого имени.