Инна Андреева - Пасхальные люди. Рассказы о святых женах

Как только они произнесли эти слова, один вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким возгласом: «Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию!» – опустил ее на чашу. Все были поражены этим поступком, но король перенес это оскорбление с видимым спокойствием, правда, затаив в душе глубокую обиду. Он взял чашу (точнее, то, что от нее осталось) и передал ее епископскому послу.

Один вспыльчивый воин, завистливый и неумный, поднял секиру и с громким возгласом: «Ты получишь отсюда только то, что тебе полагается по жребию!» – опустил ее на чаш

Спустя год Хлодвиг приказал всем воинам явиться со всем военным снаряжением, чтобы показать на Марсовом поле, насколько исправно содержат они свое оружие. Когда он обходил ряды воинов, он подошел к тому, кто ударил по чаше, и сказал: «Никто не содержит оружие в таком плохом состоянии, как ты. Ведь ни копье твое, ни меч, ни секира никуда не годятся». И, вырвав у него секиру, он бросил ее на землю. Когда тот нагнулся за секирой, Хлодвиг поднял свою секиру и разрубил ему голову, говоря: «Вот так и ты поступил с той чашей в Суассоне». Воин умер, а король приказал остальным разойтись, наведя на них своим поступком большой страх.

Да, это был поступок короля! Настоящего короля! Хлодвиг гордился своей силой.

Правда, Ремигий, услышав о мести Хлодвига, говорят, опечалился. Наверное, их Распятый поступил бы иначе. Возможно, в Его Царстве свои законы, а в царстве людей, это Хлодвиг знает, правит сила! Сила и страх.

Сила и страх…

Клотильда не верит в страх. Страхом ее не проймешь. Но она говорит, что сила ее Бога бесконечна. И, конечно же, этот Бог дарует силу Своему народу. Хлодвиг знает истории христианских Писаний. Ремигий часто упоминал то один, то другой случай, когда Бог даровал победу избранным Своим. А Хлодвиг, затаив дыхание, слушал и внимал речам епископа.

Если Бог Клотильды силен и могуществен, если Он – вечен, то Его хорошо иметь на своей стороне, – думал король. – Если есть Небесное Царство и оно нерушимо, лучше стать наследником этого Царства.

Сейчас идет война с алеманнами. Враг побеждает. А боги Хлодвига не слышат его. Может, теперь самое время?! Если Бог Клотильды есть, если Он живой, если Он Сам – Царь, Он услышит Хлодвига.

Король преклонил колени и зашептал:

«О Иисусе Христе, к Тебе, кого Клотильда исповедует Сыном Бога живого, к Тебе, Который, как говорят, помогает страждущим и дарует победу уповающим на Тебя, со смирением взываю проявить славу могущества Твоего. Если Ты даруешь мне победу над моими врагами и я испытаю силу Твою, которую испытал, как он утверждает, освященный Твоим именем народ, уверую в Тебя и крещусь во имя Твое».

В 496 году Король Хлодвиг I одержал блестящую победу над алеманнами, захватившими территории франков. Хлодвиг принял Святое Крещение на Рождество Христово 496 года, в Реймсе, от руки епископа Ремигия. Примеру Хлодвига последовала вся дружина короля франков.

Второй сын королевской четы Хлодомир оправился после болезни и впоследствии стал королем Орлеана. У Хлодвига и Клотильды родились еще два сына и две дочери.

Королева Клотильда прославлена в лике святых. Ее память празднуется Православной Церковью 3 июня.

Епископ Ремигий почитается как святитель Реймсский. Его память празднуется 1 октября.

– Извольте испить с нами чаю! – засуетилась Прасковья Ивановна, встречая гостей. – У нас чай особенный, с травами. Как раз и самовар поспел! – Она нервно поправила высокую прическу и изобразила на лице улыбку.

– Что же… – важно проговорила седая дама, снимая перчатки, – благодарствуем за приглашение!

Ее спутник – худощавый молодой человек, одетый в скромный сюртук, – неловко откашлялся, озираясь по сторонам.

– Веди Палашу! – шепнула Прасковья Ивановна прислуживавшей девке. – Да смотри, чтоб без фокусов!

Хозяйка вновь улыбнулась гостям и жестом пригласила их к столу. Там на праздничной скатерти красовался пузатый расписной самовар, вокруг него на фарфоровой посуде блестели бока пирогов, а в вазочках манили к себе засахаренные фрукты.

Только гости сели за стол, как в гостиную стремительно вошла высокая девушка.

– А вот и наша Пелагея Ивановна! – Прасковья Ивановна встала и чинно представила гостям свою дочь.

Молодой человек вскочил с места и, прежде чем поклониться, внимательно посмотрел на вошедшую.

На праздничной скатерти красовался пузатый расписной самовар, вокруг него на фарфоровой посуде блестели бока пирогов, а в вазочках манили к себе засахаренные фрукты

Девушка производила странное впечатление. Она была, безусловно, красива, к тому же крепка и осаниста. И богатое платье с вышитыми цветами выгодно подчеркивало ее фигуру. Но что-то было в лице девушки слишком решительное, если не сказать – лихое. Она быстро взглянула на гостя. И этот взгляд также удивил юношу. В нем чувствовалась огромная сила и в то же время беззащитность.

– Сергей Васильевич Серебреников, – отчеканил гость.

Девица кивнула, прикусила губу и с шумом села за стол.

– Погода сегодня солнечная, не правда ли? – непринужденно заметила Прасковья Ивановна.

– Да, в этом году весна рано началась в Арзамасе, – ответила гостья.

Подали чай.

За столом дамы вели разговор об особенностях местного климата и ландшафта, с беспокойством поглядывая на молодых. Юноша заметно переменился с приходом Пелагеи Ивановны. Он выпрямился, и лицо его приняло твердое выражение. Это уже был не прежний робковатый юнец, а мужчина с серьезными намерениями. Девушка же, напротив, словно осунулась. Она забилась в дальний уголок стола и обреченно разглядывала чашку.

– Да, лето, видимо, будет засуш… – Прасковья Ивановна осеклась. Страшная картина предстала перед ее взором: ее дочь, Пелагея Ивановна, ложечкой лила чай на узорные цветки на своем платье. Польет и пальцем размажет. Польет и размажет. – Дуня! – завопила хозяйка.

Служанка подбежала к барыне.

– Дуня, – сказала Прасковья Ивановна, – подай Палаше чаю. – И зашептала на самое ухо: – А станешь чашку подавать, незаметно ущипни ты дуру-то, чтоб не дурила!