Сергей Горохов - Исповедь православного скептика, или Парадоксы религиозного просвещения

Если бы наша надежда уже исполнилась, незачем было бы надеяться на это. Но если мы надеемся на то, чего пока еще не имеем, то должны ожидать терпеливо и уверенно.

Надежда – это то ожидание, предвкушение, которое поддерживает нашу веру бодрой до тех пор, пока то, о чём мы верим, не осуществится.

Вера всегда сейчас, как сказано в Послании к (Евр.11:1): «Вера же есть осуществление ожидаемого…».

Вера приносит осуществление нашей надежды.

Вера говорит, что вы получаете, когда молитесь (Марка 11:24).

Вера находится в сердце.

Надежда поддерживает вашу веру активнойдо тех пор, пока то, о чём вы верите, не будет перенесено из духовной сферы в естественную».

Очень интересно различие понятий вера и надежда в религиозном аспекте представлено в [18]:

«Библия не дает точного определения надежды.

В словарях русского языка мы читаем, что надежда – это вера на осуществление чего-то возможного.

Да, между верой и надеждой есть много общего, но все-таки вера – не надежда, и надежду нельзя назвать верой.

Нельзя сказать: по надежде вашей да будет вам; испытанная надежда; имейте дерзновение в надежде.

Сходство веры и надежды в следующем: во что мы верим и на что надеемся когда-то произойдет в будущем.

И вера, и надежда – в ожидании и терпении.

Вера – осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр.11:1).

Бог дает уверенность в том, что произойдет и даже часто показывает через различные образы и духовные ощущения.

Надежда – не говорит, когда будет.

Просто будет. Царство Божье будет. Христос придет на Землю. Страдания и скорби закончатся. Надейся. В надежде на уготованное вам на небесах (Кол.1:5).

Надежда, в отличие от веры, не видит.

Вера видит. Очами веры мы видим не только, что будет (в ближайшее время, через день, год), но часто и как будет, каким образом.

«Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться? Но когда надеемся того, чего не видим, тогда ожидаем в терпении» (Рим.8:24—25)».

Хорошее сравнение с якорем приводит ап. Павел:

«Взяться за предлежащую надежду, которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу, куда предтечею за нас вошел Иисус, сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхиседека». (Евр.6:18—20)

Якорь мы не видим – он глубоко, но корабль держит.

Часто вера действует (Бог сказал Аврааму выйти из дома отца своего, чтобы дать в наследие землю, и он поверил – пошел с верой в неизвестное), а надежда – только ждет. И у нее не пустые ожидания, они основаны на обещании Бога (в этом схожесть надежды с верой).

Надежда проявляется тогда, когда нет уже веры.

Грешник говорит: «Неужели и меня Бог простит. Не может быть. Я столько сделал зла в этой жизни».

Иов, когда страдал, практически потерял веру, что он исцелится от проказы, будет таким же – прежним Иовом – здоровым, богатым, полным сил. Но он не оставлял надежды: я же не согрешил, а Бог всё знает. Я буду ждать.

Часто сатана подходит к нам с такими мыслями: «Тебе не спастись!

Как ты устоишь перед соблазнами, испытаниями? Будешь ли ты верен Христу, когда я начну тебя искушать?».

И в этом случае ап. Павел советует нам взять шлем надежды спасения (1Фес.5:8) – чтобы не принимать мысли от лукавого.

Да, мы не знаем, что будет с нами завтра, у нас нет полной уверенности, что мы устоим в гонениях и прочих искушениях.

НО – с нами Бог, Который обещал: «Я с вами во все дни до скончания века» (Матф.28:20).

И только на Него наше упование: «Твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой» (Пс.39:2).

Благословен человек, который надеется на Господа, и которого упование Господь (Иер.17:7)».

Завершая это небольшое отклонение от «красной нити» данного раздела – отношение веры и скептицизма, мне хотелось бы привести удачное (с моей точки зрения) выражение, резюмирующее соотношение понятий вера/ надежда [19]:

«НАДЕЖДА сходна с МЕЧТОЙ, в то время как соответственно ВЕРА – с ЦЕЛЬЮ».

Не верьте в то, что мечта умирает последней.

Мечта не умирает никогда!

Ну а сейчас вернемся к скептицизму, скептикам и их отношению к вере и религии.

Так кто они (вера и скептицизм) – соратники или соперники, оказывающие свое влияние на наши религиозные представления.

Попробуем найти ответ на этот вопрос.

Но сначала – базовые определения.

Слово скептик происходит от среднего французского sceptique или латинского scepticus, буквально «секта скептиков».

Его происхождение в греческом skeptikos, означая Inquiring, отражающий или тот, который сомневается [20].

Открыв ссылку [21], был удивлен не только точностью приведенных формулировок, но и тому обстоятельству, что в них содержится ответ на некоторые ложные представления, искажающие понимание этого понятия (скептика)и дискредитирующее всех тех, кто руководствуется скептическим подходом не только в научной деятельности, в повседневной мирской жизни или религиозном (духовном) просвещении.

«Скептицизм (рассматривающий, исследующий) – философское направление, выдвигающее сомнение в качестве принципа мышления, особенно сомнение в надёжности истины.

На русский язык «скепсис» часто переводят как «сомнение», но при этом теряются важные оттенки смысла: желание познания искажается до самодовольного неверия; если и не невежества, то интеллектуального бессилия.

Между тем скептики стремятся к расширению своего познавательного опыта.

В современности под скептицизмом нередко понимается нигилистическая позиция полного отрицания всего: теорий, идей и т.д., категорическое несогласие с любым тезисом.

Такое восприятие является ошибочным и основано на особенности человеческого восприятия: стандарте подмены знания верой, в том числе и в несуществование чего-либо.

Более того, скептик вообще не может стремиться к отрицанию какой-либо идеи, так как это означает логическое противоречие с позицией «ничего не утверждать и не отрицать».

Безусловно и совершенно очевидно, что понятие скептицизма (скептика) не может и не должно зависеть от области его применения.

Более того, именно скептицизм в Вашей мирской жизни может стать тем фактором, который способен изменить ее в лучшую сторону, предоставив для этого совершенно новые возможности.

Этту мысль убедительно обосновал Гай Гаррисон в своей книге «Думай» [5]: