Сергей Иванов - БЛАЖЕННЫЕ ПОХАБЫ

Теперь перейдем к другим, более знаменитым святым, в которых можно подозревать юродство. Зачинателем целого направления западной святости стал Франциск Ассизский (1181-1226 гг.), который однажды

вошел в кафедральный собор с веревкой на шее , голый , в одной набедренной повязке и велел тащить себя на глазах у всех к тому камню , у которого обычно ставили преступников , подлежащих наказанию . Сев на него , он , трясясь , как больной в лихорадке … начал проповедовать … Он уверял , что является человеком плотских страстей и обжорой , что его все должны презирать … Присутствующие дивились на столь великое зрелище . Поскольку они уже познали воздержанность этого человека , их пронзило благоговение . Они заявляли , что смирение подобного рода должно быть предметом более восхищения , нежели подражания ( magis admirabilem , quam imitabilem ). Такое поведение представлялось скорее знамением , на манер библейского пророчествования , чем примером [ для других ]… Франциск часто и во множестве проделывал подобные вещи [DCCCI] [DCCCI] Vita altera s. Francisci Confessoris // AASS Octobris. V. 2. Paris, 1866, p. 757; cf. p. 698. Cf: Joannis Cassiani Collationes. XIV, 7. .

Как-то Франциск предложил своему другу Руффино отправиться с проповедью в город Асцези, но тот отказывался, говоря: «Я простец и неуч (sono simplici е idiota)». Рассердившись, Франциск повторил приказание, но добавил к нему ещё одно: проповедовать надо голым, в одной набедренной повязке. Именно в таком виде и явился Руффино в церковь. Люди смеялись, говорили, что францисканцы рехнулись от покаяния (costoro fanno tanta penitenzia, che diventano stolti e furi di se). Между тем Франциск, испытывая угрызения совести, сам пришёл в ту же церковь голым и встал рядом с Руффино. Прихожане восчувствовали к их подвигу, и те удалились восвояси, показав всем, «как полезно презирать мир (dispregiare il mondo)» [DCCCII] [DCCCII] Fioretti Di San Francisco. Torino, 1974, p. 90-91. . Впоследствии также ходил голым по городу и вызывал насмешки как безумец (fuori del senno) другой францисканец – Гинепр [DCCCIII] [DCCCIII] Ibid., p. 292-293, 297-298. . Разумеется, и отдание заведомо соблазнительного приказа ученику, и провокационное поведение в церкви – всё это напоминает юродство, но лишь весьма поверхностно. Во-первых, Франциск страдает, представляя себе, что над Руффино смеются, «словно над сумасшедшим (come uno pazzo)», а настоящего юродивого это обстоятельство могло бы лишь порадовать. Во-вторых, францисканцы не были «людьми ниоткуда», и их экстравагантный поступок воспринимался окружающими как закономерное продолжение предыдущей аскезы, то есть как изначально знаковое поведение – в отношении их не было того элемента сомнения (святой или безумец?), без которого немыслимо юродство. В-третьих, сам характер религиозной атмосферы на латинском Западе делал «игру» более приемлемой: «"Юродство" Франциска заслужило ему прозвание "скомороха Господня", непредставимое для восточной набожности» [DCCCIV] [DCCCIV] Аверинцев С. Верность здравомыслию // Новый мир. 1993. № 12, с. 274. .

Но всё же главное отличие францисканца от юродивого – в социальной активности. Пусть в конце жизни сам Франциск и ужаснулся той формализации, которой его последователи подвергли правила созданной им общины, – никуда не уйти от того факта, что именно он основал орден францисканцев. Юродивый же по определению не может ничего создать в сфере социального.

После Франциска в Центральной Италии возникает своего рода традиция «юродствования». Ближе всех подошёл к юродству Джакопоне да Тоди (1230-1306 гг.) [DCCCV] [DCCCV] См.: Gagliardil. Pazzi per Cristo. Santa follia e mistica della Croce in Italia centrale (secoli XIII-XIV). Siena, 1997, p. 136-159; Peck G. T. The Fool of God. Jacopone da Todi. Alabama, 1980. . Сперва он творил безобразия в собственном доме, заставляя родных краснеть за себя [DCCCVI] [DCCCVI] Le vite antiche di Jacopone da Todi / A cura di E. Menesto. Firenze, 1977, p. 229-230. , а потом, уйдя в 1278 г. в монастырь, продолжал в том же духе. Приведём один пример его провокации: он специально держал в своей келье кусок мяса, пока тот не стал гнить, испуская чудовищное зловоние. Когда источник запаха нашли, разъярённые монахи засунули Джакопоне в уборную, крича, что если он любит вонь, то его место там. Святой же испытывал счастье от претерпеваемых унижений [DCCCVII] [DCCCVII] La Franceschina, testo volgare umbro del secolo XV scritto dal P. G. Oddi di Perugia / Ed. N. Cavanna. V. 2. Firenze, 1931, p. 111-112. . Тут все один к одному напоминает ранневизантийские юродские жития [136] [136] Иногда этого святого сравнивают именно с Симеоном Эмесским, см.: Underhill E. Jacopone da Todi. Poet and Mystic. L.; Toronto, 1919, p. 65. . И всё же есть одно важнейшее отличие! Эта эскапада, как сказано в легенде, была предпринята Джакопоне для того, чтобы избавиться от греховного желания поесть мяса. Таким образом, и здесь святой юродствует от сознания своего несовершенства [137] [137] Окончательное «встраивание» Джакопоне в юродскую парадигму произошло уже после его смерти: в 1596 г. останки святого были с почестями перезахоронены в церкви Сан-Фортунато, и на могиле появилась надпись: «Дурак Христа ради, он одурачил мир новым способом и достиг небес (stultus propter Christum, nova mundum arte delusit et rapuit coelum)» (Screech M. A. Ecstasy and the Praise of Folly. London, 1980, p. 185). - в Византии же все было как раз наоборот.

Неподалеку от Тоди, в городке Фолиньо, вскоре после Джакопоне также помешался и облачился в рубище другой отпрыск богатых родителей, Пьетро Криши [DCCCVIII] [DCCCVIII] BHL, 6709. Подробнее см. о нем: Gagliardi I . Pazzi per Cristo, p. 160-171. (ок. 1243-1323 гг.). «Все считали его словно безумным (ab omnibus quasi fatuus putaretur)» [DCCCIX] [DCCCIX] De s. Petro Confessore Fulginii in Umbria // AASS Julii. V. IV. Paris, 1868, p. 666. , а Дьявол, явившись к Пьетро, предложил ему отказаться от своей аскезы на том основании, что «ты обвиняешься, и заслуженно, в сумасбродстве (fatuus (et merito)… appella-ris)» [DCCCX] [DCCCX] Ibid., p. 667. . Однако ни о каких агрессивных проявлениях житие святого (от которого, впрочем, сохранилась лишь малая часть) не сообщает, живописуя только его нищенство и странничество; тем не менее церковная инквизиция заинтересовалась экстравагантным аскетом и обвинила его в ереси; святой, дважды подвергнутый допросам, сумел доказать свою невиновность [DCCCXI] [DCCCXI] Ibid., p. 668. .

Казалось бы, довольно близко подошёл к тому, что мы в данной работе понимаем под юродством, итальянский святой (BHL, 4384-4386) Джованни Коломбини [DCCCXII] [DCCCXII] Подробнее см. о нем: Gagliardi I. Pazzi per Cristo, p. 172-214. 61 Vita s. Ioannis Colombini //AASS Julii. V. 8. Paris, 1868 (далее в главе ссылки на этот источник даются в тексте), р. 366. Нам осталась недоступна работа: GagliardiI. Giovanni Colombini е la «brigata de povari». Padri spirituali e figlie devote a Siena alia fine del Trecento // Annali dell' Istituto storico italo-germanico in Trento. V. 24. 1998, p. 375-414. (1300-1367 гг.). Он был из богатой и знатной семьи города Сиена. Перескажем житие этого святого чуть подробнее, чтобы дать представление обо всём этом феномене итальянской агиографии. «Будучи выше всего преходящего, он протянул руку к вещам странным и необычным (fortia et insolita), которые подсказывал ему действовавший внутри него Дух» [DCCCXIII] [DCCCXIII] Vita s. Ioannis Colombini //AASS Julii. V. 8. Paris, 1868 (далее в главе ссылки на этот источник даются в тексте), р. 366. Нам осталась недоступна работа: Gagliardi I. Giovanni Colombini e la «brigata de povari». Padri spirituali e figlie devote a Siena alla fine del Trecento // Annali dell' Istituto storico italo-germanico in Trento. V. 24. 1998, p. 375-414. .