Евгений Рашковский - Книга Притчей Соломоновых (в помощь изучающим Священное Писание)

Название еврейского оригинала Книги Притчей Соломоновых — “Мишлей” (от слова mašal — “притча”, данного, однако, во множественном числе и в форме “стяжения”, или сочетания существительных — смихут ). Само понятие mašal — многозначно: это и речение, и пословица, и афоризм, и образец, и пример, и мастерство, и властное слово. Не может не обратить на себя внимание и некоторое сходство корнесловия m-š-l со славянским глаголом “мыслити, мышлю”.

В библейском каноне иудаизма Книга Притчей относится к третьему разделу Библии (Танаха) — к разделу Писаний, Агиографии (ktwḇim); в каноне же христианском Притчи принято относить к разряду Учительных книг, или Книг мудрости Ветхого Завета.

К истории текста

Становление окончательного текста Притчей относится к довольно ранним стадиям Послепленной эпохи (по видимости, к IV в. до н.э.); малое число арамеизмов и отсутствие в тексте греческих слов могут свидетельствовать о том, что текст оформился в период, предшествовавший греко-македонскому завоеванию Палестины. Далее, ccылки на мудрость аравийских языческих царьков — Агура и Лему-Эля — также могут свидетельствовать, что окончательный текст Притчей складывался в контексте той “оппозиции законничеству”, которая была вызвана к жизни предшествовавшей крайне жесткой религиозно-политической линией Эзры, Неемии и их сторонников (конец V — середина IV в. до н.э.) [1] См.: Прот. А. Мень. Как читать Библию. Руководство к чтению Ветхого Завета. — Брюссель: Жизнь с Богом, 1991, c. 155-159. .

Однако процесс постепенного сложения текста Притчей уходит в глубокую древность и связан с обыкновением царей, вельмож и образованных чиновников Древнего Востока [2] См.: М.А. Дандамаев. Вавилонские писцы. — М.: Наука-ГРВЛ, 1983. коллекционировать и самим импровизировать назидательные речения на все случаи жизни. Текст Притчей связывает становление такого рода фондов авторских и переписанных речений с деятельностью израильских царей Соломона (Х в. до н.э.) [3] Согласно III Книге Царств, Соломон собственной персоной произнес (wa-jedaber; в синодальном переводе — “изрек”) три тысячи речений (“притчей”). — См.: III Царств 4.32 (по Масоре — I Царств 5.12). и Езекии, или Хизкии (конец VIII — начало VII в. до н.э.).

Однако несомненно, что предыстория текста Книги Притчей коренится в еще более глубоком прошлом. Отдельные прообразы речений из Книги Притчей можно встретить в еще более древней словесности Египта [4] Что касается Египта, то в тексте Книги Притчей отразились не только следы влияний отдельных афоризмов, но и целого жанра египетской словесности эпохи Нового Царства (XVI-XI вв. до н.э.) — жанра назидательного тридцатисловия (см. Притч. 22.20-24.22). , Месопотамии [5] Полный комментированный русский текст арамейского извода “Повести об Ахикаре Премудром” см. в кн.: От берегов Босфора до берегов Евфрата. Пер., предисл. и комм. С.С. Аверинцева. — М.: Наука-ГРВЛ, 1987. , Ханаана [6] Учеными удостоверена не только связь текста Притчей с ханаано-финикийской культурой назидательного речения, но и с самими категориями мышления народов Ханаана. Напр., слово “Премудрость”, когда речь идет о Премудрости персонифицированной, Божественной, — нередко дается в древней ханаанской форме множественного числа ( ḥoḵmwt ). — См.: Ch.T. Fritsch. Proverbs. Exegesis. — In: The Interpreter’s Bible. In the King James and Revised Standard Versions with General Articles and Introduction, Exegesis, Exposition for Each Book of the Bible in 12 Volumes. — V. 4. — Nashville: Abingdon Press, 1991, p.786. .

Состав, структура, содержание

Книга Притчей Соломоновых состоит из следующих восьми разделов:

I. Первый Соломонов сборник: Похвала Премудрости (1-9).

II. Большой Соломонов сборник (10.1-22.16).

III. Речения мудрецов (22.17-24.34).

IV. Второй Соломонов сборник (25-29).

V. Речения Агура (30.1-14).

VI. Числовые притчи: двойные, тройные, четверные (30.15-33).

VII. Речения Лему-Эля (31.1-9).

VIII. Акростих: Гимн Жене доброй и расторопной (31.10-31).

Рыхлость и, казалось бы, произвольная формальная структура Книги Притчей не означает, что книга является бессистемным набором разновременных речений, монологов и гимнов. Напротив, книга скрывает в себе довольно строгую смысловую последовательность: общие понятия о мудрости — мiротворящий и космический характер Божественной Премудрости в ее условной и символической “вечно-женственной” персонификации — ее проявления в жизни и мышлении Израиля — ее проявления в жизни и мышлении языческих царей-мудрецов (и тем самым — подтверждение ее царственной универсальности) — ее персонифицированные проекции в повседневной жизни людей (обобщенный образ “Жены доброй и расторопной” — как бы малое земное соответствие вселенской Премудрости Бога [7] См.: H. Auvrey et H. Duesberg. Notes de l’Ancien Testament. Les Proverbes. — In: La Sainte Bible. Trad. en Franç. sous la direction de l’École Biblique de Jerusalem. — P.: Desclée de Brouwer, 1955, p. 1515. ). Так что смысловая структура всей книги последовательно отражает идею о связи предмiрной Божественной Премудрости с сокровенными процессами в творении, — идею, позднее обретшую свою полноту в христологии Нового Завета [8] См.: J.-J. Lavoie. Création de l’etre humain et éthique sapientale selon le livre des Proverbs. — “ É glise et théologie”, Ottawa, 1993, v. 24, # 3, p. 362-363. .

Само понятие Хохма (Премудрость) было на Древнем Востоке весьма широким и многозначным: оно обозначало комплекс человеческих интуиций и познаний, дающих человеку возможность правильных отношений и с Богом, и со Вселенной, и с другими людьми, и с самим собой. Отсюда — и сложность и пестрота содержания книги: здесь — с точки зрения строгих теоретических понятий нашего времени — перепутались теология, космология, своеобразная наука управления, юриспруденция, педагогика, этика, этикет... Но все это разнообразие входит в целостный круг древневосточных понятий о мудрости как о некоей фундаментальной науке жить. Одни наставления Книги Притчей потрясают своей вечной новизной, но иные могут и удивить своим архаизмом [9] С сегодняшней точки зрения, архаичными представляются и вера в добрых и разумных единоличных правителей, да притом еще способных опираться на совещательные коллегии мудрецов, и мысль о необходимости телесных наказаний, и оправдание унизительного статуса невольника или слуги. Все это — дань авторитарно-патерналистским понятиям о власти (отца, кланового лидера, учителя, хозяина, царя), характерным для традиционных обществ. . Как-никак, тексту Притчей — свыше двух с половиной тысяч лет.

Премудрость в этой книге — категория не просто человеческая. Премудрость в Книге Притчей есть некая философская и поэтическая символизация творческого замысла Бога о Вселенной и человеке — замысла, который присутствует и в повседневном жизненном опыте людей.