Мамедназар Хидыров - Дорога издалека (книга первая)

Наши-то жених и невеста были, правда, знакомы до свадьбы. Но в ее подготовке участие, как положено, не принимали.

Прошло несколько дней, в дом жениха снова пригласили нас, — родственников невесты. Тут все могут идти, кроме отца девушки. Снова угощение, разговоры, еще часть калыма нам выплатили, на сей раз деньгами. А когда мы уезжали, на уши лошадям хозяева нацепили цветные платки.

В тот же день в дом жениха от нас было отправлено ответное угощение, а платки, которые вешали лошадям на уши, возвращены. Женщины в доме жениха собрались на трапезу, им тут эти платки раздарили. Такой обмен визитами, подарками обычно продолжается не один и не два дня. Если калым полностью выплачивается до тоя, то после выплаты всей суммы сообща намечают день, когда вручается «токуз» — ткани для одежды невесте, для постели, а также платки, обувь. Опять собрались женщины и начали кроить, шить — невесту обшивать. До свадьбы оставалось еще много недель, и в семье нашей свершились важные события.

Как-то раз в эти самые дни мы — группа подростков, в том числе я, Реджеп, Бекджик, — чуть не заблудились в песках. Этот случай мне особенно запомнился потому, что с ним связано и другое событие, оставившее след на всю жизнь.

В нашем хозяйстве прибавилось скотины: были у нас корова и осел, а теперь еще в счет калыма дали нам корову и двух баранов. Наш меллек, хоть и небольшой, был плодородный, и отец работал у Эсен-бая. Зерна хватало на пропитание, можно было и продать немного. Отец так и сделал. Часть калыма нам тоже выплатили деньгами. Собрали все, что можно было, и купили верблюда, а потом еще быка. На верблюде водили саксаул из песков, часть его тоже продавали. А в пору пахоты наших верблюда и быка отдавали внаймы. Так отцу удалось еще и баранов прикупить. Вот все это разросшееся стадо мне и приходилось пасти. Мы, мальчишки, собирались ватагой, и скотину сгоняли в одно стадо: тик выходило и легче, и веселей.

Летний день выдался жарким и безветренным. Отогнали мы стадо далеко от аула, и тут попалась нам на глаза удивительная желтенькая птичка, никогда прежде не встречавшаяся. Бегает она по барханам, будто летать не умеет; кажется, подойди — рукой схватишь. А не тут-то было. Увертливая оказалась птаха, и как будто нарочно заманивает нас все дальше и дальше в глубь песков. Мы уж потом узнали, что и верно — лукавая эта птичка, потому и называется чопан-алдар — пастуший обманщик.

Бегали мы, бегали за этим обманщиком — поймать не поймали, а стадо потеряли. Опомнились, кинулись обратно по своим следам — нет скотины, да и только… Правда, следы нам и тут помогли. А время уже к закату, пора возвращаться. Места кругом незнакомые. Погнала мы стадо, вроде бы, к аулу. Но только скотина наша — овцы, коровы — всегда легко бежит к дому, а на этот раз не желает идти, упирается. Что за чудеса? Мы вконец из сил выбились, на ногах не держимся.

На наше счастье попался вдруг путник, двух верблюдов ведет в поводу, груженых саксаулом.

— Куда, ребята, стадо гоните?

— В аул…

— Эх, глупые, видать, заблудились вы! Заворачивайте назад, не то в пески зайдете и обратно дорогу не отыщите. Идемте вместе, нам по пути.

Мы переглянулись: не верится, да и человек незнакомый.

— Глупые вы, так и есть! — он улыбнулся. — А ну, заверните стадо, увидите, как скотина бросится, дом учует…

Поверили мы и убедились: затрусили животные доброй рысью, и погонять не нужно. Мы за ними.

Солнце уже закатилось, ему на смену выплыла медно-красная луна. Мягким светом залила барханы. Мы только знай за стадом поспеваем.

Вот и аул впереди чернеет. Спутник наш в свою сторону повернул. А скотина мчится со всех ног — прямо к арыку, к воде. Напились овцы и коровы, и мы тоже. Почувствовали, как заурчало в животах, — ведь с утра не попало в рот ни крошки.

И вспомнили: у арыка, за мостом Дервиш-Купри, стоит двор дайханина по имени Эрджик. Он славился как старательный, искусный садовод. Чего только не водилось у него: и урюк, и яблоки, и виноград, и дыни! И все вкусное такое… Мало того: у Эрджика в саду, на винограднике, на бахче все и созревало раньше, чем у у соседей, и сберегалось дольше.

Со стороны забора, вдоль дороги, росли урючины. Среди них — многолетние, кряжистые; казалось, будто они простерли над дорогой жилистые сильные руки.

Мы, мальчишки, конечно, знали, как пробраться через дувал на урючину, где послаще плоды. Как раз подошло для них время.

Усталые, проголодавшиеся, гнали мы скотину мимо двора Эрджика. Даже при лунном свете можно различить крупные спелые плоды среди густой листвы на ветвях, которые свешивались над улицей. Нет сил пройти мимо! Первыми остановились мы с Бекджиком, потом, не сговариваясь, все остальные ребята. Бекджик взмахом руки позвал меня: «Айда на дерево!». А другим — оставайтесь, мол, со скотом…

Живо мы вдвоем вскарабкались на дувал, оттуда на урючину. Хватаем плоды, суем в карманы, за пазуху, в рот. Мало! Я тряхнул ветку — спелый урюк с дробным стуком посылался на землю… В тот же миг со стороны дома замаячила тень, послышались торопливые шаги. Хозяин! Спускаться было поздно, прыгать — слишком высоко. Эрджик с увесистой палкой в руках уже стоял под деревом:

— А ну, слезайте!

Попались! Что делать?

И сразу меня осенило: вспомнил я, что дедушка учил здороваться с каждым старшим, кто бы он ни был. Не ответит — его дело, значит, невежа либо гордец.

— Салам алейкум, Эрджик-ага! — голос у меня вздрагивал.

— Алейкум, — отозвался тот и, видимо, опешил. А я уже осмелел:

— Эрджик-ага, вы разве не узнали нас? Это я, Нобат, а вон Бекджик…

— Нобат? Сын Гельды? Как же, как же… Так ты что ж…

— А знаете, Эрджик-ага, почему нам вашего урюку захотелось? Да ведь такого вкусного больше и нет ни у кого! И созрел-то у вас первого…

— Что верно, то верно, — хозяин явно был польщен.

— Только что же вы, сорванцы этакие, на дерево с улицы взобрались? Ведь так и ветки поломать недолго. Зашли бы, попросили… Честь по чести.

— Простите, Эрджик-ага, — подал голос и Бекджик.

— Мы в другой раз так и сделаем. Мы ведь знаем, что у вас доброе сердце…

— Ладно, ладно, — старик разгладил усы. — Ну, слезайте да по домам, поздно ведь уже. А с утра приходите, дыней скороспелой угощу. Спасибо скажете!

Верно говорится: добрым словом даже змею из норы выманить можно. Мы с Бекджнком в один миг соскользнули с дерева. Но хозяин уже разговорился — не удержать:

— Правду скажу, ребята, кто ко мне с добрым словом, заходите, угощайтесь. Такого урюка да винограда нигде больше не сыщете. А ветки ломать — этого нельзя…

Мы только и ждали минуты, чтоб улизнуть. Конечно, жалко было урюка, который я стряс на землю. И Эрджик-ага будто угадал:

— С земли тоже подберите, ребята, нехорошо, чтобы пропадало добро.