Дженни Колган - 500 миль до тебя

Молодой человек замер. В туалете больше никого не было – по крайней мере, возле писсуаров.

Звук повторился.

– Эй! Кто здесь?

Тишина. Потом опять стон, на этот раз совсем слабый.

Дверь оказалась заперта всего в одной кабинке. Тут Кормаку пришла в голову мысль: что, если там кто-то занимается сексом? В этих модных стильных местечках такое творится сплошь и рядом. Причем, скорее всего, в кабинке два парня. Если он сейчас вломится к ним, то и без того плохой вечер сразу станет в миллион раз хуже. Все будут смеяться над неотесанным деревенщиной: как же легко его шокировать!

Но эти стоны звучат совсем не сексуально.

Кормак закончил вытирать руки, набрал полную грудь воздуха и спросил:

– У вас там все нормально?

Долгое молчание. Наконец чей-то голос с трудом выдавил:

– По-мо-ги-и-и-те…

Если это розыгрыш, то очень глупый. Но Макферсон узнал интонацию. Подобные голоса Кормак слышал несчетное количество раз: так говорят пострадавшие, которых привозят на «скорой», или жертвы на поле боя, или те, кого ему доводилось вытаскивать из машин и из-под обломков рухнувших стен.

Он нырнул в соседнюю кабинку и, понадеявшись, что в дорогих клубах полы в туалете моют лучше, чем в дешевых, опустился на плитку и заглянул под перегородку.

Кормака ждало потрясение: вместо пары ног он увидел мужское лицо. Человек лежал на полу совсем рядом, всего в нескольких дюймах. Выпученные глаза с расширенными зрачками уставились прямо на него. В темноте трудно было что-то разглядеть. Кормак включил фонарик на телефоне. Блестящая от пота кожа, дрожащие пальцы… Медбрат выругался.

– Держитесь, я вас вытащу! – пообещал он.

Под перегородкой не проползешь: слишком мало места. Кормак выбрался из кабинки и выбил дверь ногой. Этот прием он отрабатывал много раз: парамедикам без него никуда. А еще Макферсон громко позвал на помощь, хотя из-за грохота отвратительной музыки и визга гостей, каждый из которых всеми силами привлекал внимание к собственной очень важной персоне, его вряд ли кто-то услышал.

Поскольку в туалете было слишком темно, Кормак вытащил тощее тело в коридорчик. Несколько красивых нарядных людей подозрительно покосились на них и переступили через распростертую на полу фигуру пострадавшего. Но Макферсон не обратил на них внимания: ему нужно пространство для работы.

– Проходите быстрее! – прокричал он.

У мужчины изо рта шла пена. Сейчас начнется припадок. Кормак щелчком пальцев подозвал бармена. Тот быстро принес ему аптечку.

– Вызывайте «скорую», – велел Кормак, но несколько человек уже и без него достали телефоны.

Большинство из них действительно звонили. Нашлась, правда, и парочка тех, кто снимал видео, однако медбрату было не до них.

Уложив больного в безопасное место, Макферсон открыл ему рот и развязал галстук на шее. Между тем припадок усиливался. Кормак подсунул под голову пациента сложенное полотенце, расстегнул ему верхнюю пуговицу и пообещал:

– Не бойтесь, все будет хорошо. Только потерпите немного.

Мужчина перестал дергаться, но зато начал задыхаться. Он никак не мог сделать вдох. Лицо несчастного страшно посинело, шея выгнулась, и он стал биться головой об пол.

В зале кто-то закричал. Музыку выключили. Красивые молодые служащие топтались вокруг с перепуганными лицами.

Кормак сразу стал делать мужчине искусственное дыхание рот в рот. Взволнованно нащупал пульс. Ненадолго вскинул голову.

– Дефибриллятор есть?

Кто-то кивнул. Перед ним поставили и открыли желтый ящик.

– Давайте сюда. Здесь есть врачи?

«Откуда же им тут взяться? – мысленно ответил сам себе Кормак, продолжая делать искусственное дыхание. – Приличным людям, которые занимаются настоящим делом, в этом заведении не место». Уголком глаза он заметил, что к ним приближается популярный актер, игравший врача.

– Издеваетесь, да? – прорычал Кормак.

– Нет, что вы! Понимаете, у нас в сериале много таких сцен, и мне кажется, я неплохо натренировался.

– Ладно, раз уж больше все равно никого нет… – сдался Макферсон. – Держите его за руки!

Пульс пропал. Медбрат встал на колени, склонился над пациентом и взял дефибриллятор.

– Когда скажу: «Разряд!» – отпускайте. Один, два, три… Разряд!

Актер послушался. Тело мужчины дернулось. Кормак приложил ухо к его груди: не забилось ли сердце?

– Давай, дорогой, – пробормотал он. – У нас непременно получится.

Отчаянно надеясь на удачу, Кормак предпринял еще одну попытку. Все, кто занимается медициной – настоящей, а не киношной, – знают: коли дошло до этого, спасти пациента вряд ли удастся. У Кормака возникло ужасное предчувствие: если раньше он производил впечатление зажатого и косноязычного деревенского дурачка, то теперь его будут считать убийцей. Плохой, ленивый медбрат! Эти ребята наблюдали за реанимационными мероприятиями только со своих модных кожаных диванов, а по телевизору всегда всех спасают.

– Разряд! Ну же! – От отчаяния Кормак почти кричал.

Наклонился, чтобы сделать дыхание рот в рот, и гаркнул мужчине в ухо:

– Давай!

Вдруг его тело дернулось. Кормак не придал этому значения: у покойников случаются мышечные спазмы. И все же он наклонился, припав ухом к груди пациента. Какое же громадное облегчение он почувствовал, услышав сначала один медленный удар, затем второй! Такой бурной эйфории Кормак еще никогда не испытывал.

– Да, есть! – выдохнул он. – Давай, парень. Продолжай в том же духе.

В зал вбежала бригада скорой помощи. Притихшая толпа сразу расступилась перед медиками.

– Асистолия? – спросил врач, крупный молодой индиец с добродушным лицом.

– Фибрилляция желудочков, – ответил Кормак.

Доктор кивнул и бросил ему кислородную маску. Кормак с благодарностью ее поймал, показал индийцу большие пальцы и надел маску на нос и рот пациента. Еще несколько минут они вместе возвращали больного к жизни. Второй врач поставил пациенту капельницу. А потом они сидели рядом на корточках и наблюдали за мужчиной. Наконец он очень медленно поднял веки.

Три профессионала не сводили с него глаз.

– Как себя чувствуете? – наконец спросил Кормак.

– Небось какую-нибудь дрянь принимали, да? – задал вопрос врач скорой. – Ну ладно, пойдем. Взяли, понесли.

Тут мужчина полностью пришел в сознание, огляделся по сторонам и, сообразив, где он находится, застонал, грязно выругался и поднял дрожащую руку, чтобы стереть пот со лба.

– Серьезно?.. Здесь?.. Перед этими пьяными идиотами?..

Но худшее было еще впереди. Когда больного укладывали на каталку, всем стало видно, что он обмочился и испортил очень дорогой костюм. Его повезли мимо других гостей клуба. От стыда бедняга закрывал глаза руками.