Шамиль Идиатуллин - Бывшая Ленина

Лена вернулась спокойной, на шутку отреагировала легко – значит, ничего серьезного. Она уже спрашивала про способы общения и групповые обсуждения, поэтому Иван и для нее, и для Тимофея очень коротко изложил свое понимание здравого эффективного подхода: как в коммуникациях и оргвопросах, так и в пропаганде и продвижении держимся того же принципа, что сейчас, – никаких сайтов, групп в соцсетях и заметной постороннему глазу активности, только мессенджеры, числом побольше, составом поменьше, чтобы все яйца в разных корзинах.

– Группы-то можно, тем более закрытые, – сказал Тимофей. – Чисто почву готовить, чтобы не получилось, что вмендос в доступных соцсетях наглухо не представлен.

– А смысл? – спросил Иван.

– Для тех, кто вотсап, телеграм и так далее не курит.

– Есть такие? – удивился Иван, и удивился еще сильнее, когда Тимофей и Лена синхронно кивнули. – Чума. Н-ну… Давай подумаем.

– Там и накрутить на топ можно, – добавил Тимофей.

– Вот это точно нет, – отрезал Иван.

Тимофей погладил бороду и неожиданно согласился:

– Правильно. Знаешь, да, с какого уровня группы пасти начинают? С пяти тысяч подписчиков, а за особый интерес и с пары тысяч цепляют. Сто уников в день – привет, спешиал мониторинг.

– Тогда нам надо меньше.

– Меньше ста посещений в день? – удивилась Лена.

– Не то что меньше, – сказал Тимофей. – Надо, чтобы паблики отдельно, а реал отдельно. В округе сколько народу, тысяч пять-семь как раз? На них сосредоточиться, остальные лишние – это с одной стороны. С другой, тогда нас точно цепанут и под пресс, как конкурентов, даже за узюзю с мемасиками или типа районный фэн-клуб гей-ансамбля из Кореи.

– Если я правильно понимаю, мы все равно не сможем прям всех завербовать, чтобы тысяча жителей младше двадцати пяти была нашими подписчиками в «Инстаграме», три тысячи младше сорока – «ВКонтакте», а остальные – в «Одноклассниках», правильно? – уточнила Лена.

– И слава богу, – сказал Иван. – При таком поголовье никто друг друга не слышит, тем более что все раздражены. И чисто статистически на каждую сотню приходится один-два неадеквата, железно. Если их десяток наберется, все, гарантированный дурдом с визгами и личными наездами.

– И в чатиках не убережешься, – отметил Тимофей. – Если каждый десятый невменько.

– Не убережешься, конечно, но минимизировать можно.

– Делать чатики по девять человек? – предположила Лена.

– И отдельный для невменько, – подсказал Тимофей. – Вычислить, собрать всех и тупак-шоу чисто для них.

– Идея, кстати, – сказал Иван. – Такой «Первый канал» им под соусом свободы-равенства. Нехай плещутся.

Тимофей хмыкнул и принялся строчить в смарте, небрежно уточнив:

– Про девять человек – шутка, надеюсь?

Иван улыбнулся Лене и сказал:

– Почти. Тут просто план такой, скажи, реально ли. Идти по домам, максимум – по блокам из двух-трех домов. Смотрим форумы, выбираем активных пользователей, изучаем, как они реагируют на острые темы в целом, а по свалке в первую очередь. Выходим с самым внятным на связь, если правда вмендос, как говорится, заводим на него группу в мессенджере. Сразу договариваемся, чтобы добавляли только лично знакомых, в которых уверены. Про выборы молчок, пока речь сугубо о свалке и как с нею бороться. Тупо выживатели.

– Реально, чего нет-то, – подумав, сообщил Тимофей. – А потом не пригорит у всех: использовали, обманули, мы все умрем?

– А мы будем обманывать? Если нет, то и проблем не будет.

– Логично. То есть обманывать не будем?

Он уставился на Ивана. Иван смотрел на него. Тимофей вздохнул.

– Челлендж. Лан. Это хорошо, на самом деле. Прям чертовски хочется работать, я бы даже сказал. Но вы сильно-то не обольщайтесь насчет тайны и так далее. По-любому стуканет кто-нибудь. О-очень быстро.

– Само собой, – согласилась Лена. – Но мы же узнаем кто, да? Мы же для каждой группы предусмотрим какой-то маркер, который сразу отсигналит, как только информация наружу и к начальству пойдет, да?

– И группы же автономными будут? – добавил Иван. – Чтобы даже админ не знал про остальные и чтобы даже ты не знал всех админов, правильно?

Тимофей кивнул, делая очередную пометку, и снова осведомился, не поднимая головы:

– А чего конспирация такая? Мы ж в рамках закона и наружу не собираемся, не?

Лена вздохнула.

Иван сказал:

– А ты типа не знаешь, как в этих ваших тырнетах бывает: все в рамках – в рамках, потом клопик в апэ или госдуре придумал чего – и опа, мордой в пол, работает омон, вот вам двушечка за бесплатный выход.

Тимофей опять кивнул и спросил:

– И сразу: финансирования ноль, правильно понимаю, работаем за интерес?

– Йеп, – с удовольствием подтвердил Иван.

Лена добавила:

– Ради жизни на Земле.

– С пониманием. А Госдеп, там, Моссад, хохлы не хотят нас пофинансировать? Печеньки, всё вот это?

– Прикинь, – сказал Иван. – Твари, я считаю.

– Ага. Домов-то сколько, штук пятьдесят? Ладно, справимся. Пошел прикидывать, в общем.

– На свалку не поедешь, что ли? – удивился Иван.

– Черт, заманчиво, – сообщил Тимофей с похоронным видом. – Ни в коем случае.

Лена на свалку тоже не поехала: сперва, сказала, надо по работе в пару мест сбегать, а потом сводить и пересчитывать доступные данные социсследований последних трех лет. Почему-то она полагала это очень важным и вообще, и для составления хитрых опросов, которые собиралась потихоньку запускать через группы в мессенджерах.

Иван поначалу ехал и радовался. Он сто лет не разглядывал город из окошка, ибо кой смысл разглядывать то, что воняет помойкой, – ту же помойку и увидишь, не анфас, так в профиль, если не изнутри. А оказалось, с виду не помойка, а нормальный такой город: снег почти сошел, остатки не чумазые и скучились по готовым зеленеть газонам, дороги приличные, дома не облупленные, кое-где даже стекла вымыты, сверкают на солнышке, полыхающем и жарящем, как на курорте. И деревья шевелят почками на ветру, обязанном быть свежим и вкусным.

Весна, красота, а окошко не открыть, и кондиционер на забор воздуха снаружи не поставить, только – циркуляция по салону, так что стекла запотевают, то и дело приходится протирать специальной тряпицей, розовой и пахнущей карамелькой. Машка явно себе под прическу подбирала.

– Нифига, – сказала проницательная Машка, не отрывая взгляда от дороги. – Я ее когда купила, у меня коса была, во, до пояса. Синяя.

Иван уважительно покивал, подумал и спросил:

– Но синяя тряпка у тебя тоже есть? Или губка, точно?

– Шаришь, – сказала Машка одобрительно.

– А! – воскликнула Полинка с заднего сиденья. – Кошек нет, вот что.

Иван повернулся к ней:

– Чего?

Полинка объяснила, продолжая озираться во все доступные окна: