Броди Эштон - Моя леди Джейн

« Именно, – думала Джейн, – к велениям сердца ».

Уже наступила вторая половина дня. Джейн, Эдуард и Гиффорд стояли у края тропинки, протоптанной вокруг развалин. Замок возвышался над ними темной громадой, закрывая самые злые вечерние лучи солнца и отбрасывая тяжелые тени на груды обвалившегося камня и густую зеленую траву. Бабушка занимала позицию лицом к ним, а Грейси описывала круги между ними, с суровым выражением лица сложив руки на груди.

У Джейн болела голова.

– Будь всегда честна с собой, – продолжала старая дама. – Если в тот момент, когда ты чувствуешь, что хочешь воплотиться, но не знаешь, почему тебе пришло желание стать птицей, хорьком или конем…

Гиффорд фыркнул. Он в тот момент уже был конем.

– …Или, наоборот, человеком, то ничего не выйдет. Ты останешься в прежнем своем обличье.

– А как насчет проклятия? – спросила Джейн

– Что насчет проклятия? – Воздух сразу наполнился едким запахом, как от помойки. Джейн ощутила кислый привкус в горле и закашлялась. Терпение никогда не относилось к числу бабушкиных добродетелей, и чем сильнее она раздражалась, тем ужаснее воняла.

– Как могут управлять своими превращениями те, на ком лежит проклятие?

– А почему ты думаешь, что на тебе лежит проклятие?

– Гиффорд днем становится конем, а ночью – человеком. Он меняется каждые сутки, как по часам.

Раньше Джейн обвиняла в этом его самого. Она думала, что он просто не владеет собой. Но теперь преисполнилась к нему бóльшим сочувствием.

– И я в последнее время тоже по ночам всегда делаюсь хорьком.

«В последнее время» – то есть начиная с той ночи в Тауэре. Солнце садилось, возникала вспышка, и она превращалась в маленького хищника, хотела она того или нет. В этом и заключалась проблема. А первый шаг к решению любой проблемы – это, как известно, признать ее существование.

– Потому мы сюда и пришли. – Запах от бабушки усилился. – Потому что вам, ребята, нужно учиться управлять собой.

– Но разве суть проклятия как раз не в том, что им нельзя управлять? – Джейн указала на Гиффорда, который, опустив голову, мирно щипал траву. – Сперва надо разрушить проклятие, а уж потом учиться пресуществляться по собственной воле.

– Звучит разумно, – заметил Эдуард. – Голова у тебя варит, Джейни.

– А по-моему, так звучит глупо, – резко высказалась Грейси. – Вы не прокляты. Вы просто упрямы.

– Грейси права, – бабушка раздраженно вздохнула. – Нет никакого проклятия. Просто внутри тебя живет что-то, что заставляет тебя превращаться именно в определенный момент.

– Ну, если время превращения четко зависит от положения солнца на небосклоне, мне это кажется вполне веским доказательством проклятия, – возразила Джейн.

– Мне тоже, – нахмурился Эдуард. – Я думаю так: сначала был проклят Гиффорд, а Джейн подхватила «заразу» от него, когда вышла замуж. Значит, отчасти это моя вина. Прости, пожалуйста.

Рыжеволосая девушка коснулась его руки, желая утешить.

– Нет, не твоя. Что ты!

Гиффорд опять громко фыркнул, и между его задних конечностей с громким хлюпаньем на землю свалилось нечто большое.

Его манеры всегда оставляли желать лучшего – в обличье коня уж точно.

Джейн задумчиво разгладила края позаимствованного в замке платья. Его крой и цвет вышли из моды много десятилетий назад, но на подобные вещи она никогда не обращала внимания. Наоборот, была благодарна за то, что наконец может надеть что-то более приличное, чем мужские брюки. С другой стороны, Грейси вот носит штаны, и на ней они кажутся последним писком женской моды. Эдуарду, к примеру, явно нравится – учитывая, как он вечно глазеет на нее с открытым ртом. Прямо стыдно за него иногда. Ей-богу.

– У вас обоих наверняка есть причина, чтобы менять форму по вечерам, – настаивала шотландка.

– Верно, – снова согласилась бабушка. – Как я уже сказала, все идет от сердца. Когда вам по-настоящему захочется контролировать изменения своей сущности, вам это удастся.

Джейн все эти рассуждения показались очень субъективными. Мягко говоря.

– Как же так? Мне больше, чем кому-либо на свете, хочется научиться собой управлять!

Старуха неодобрительно хмыкнула:

– Расскажи, как с тобой случилось первое обращение.

– В тот момент, когда я эмоционально больше всего в нем нуждалась, – Джейн вздернула подбородок. – Как в книгах. Очень надо было избежать отсечения головы от тела, знаете ли. И еще надо было спасти Гиффорда от сожжения на костре. И вот я стала хорьком. И выручила его.

– Очень благородная причина для первого обращения, – оценил Эдуард. – Ну а я, конечно же, не желал, чтобы меня убили в постели. Нужно было как-то ускользать, и я ускользнул.

Бабушка взглянула на Гиффорда так, словно ждала и от него истории первого обращения, но тот только всхрапнул и оглядел поле, окружавшее старый замок, – вот бы, мол, сейчас там побегать.

– Ну, а с вами как это произошло, бабушка? – спросила Джейн.

– Одна служанка забыла принести мне на завтрак фрукты. Я перевоплотилась в скунса и обдала ее струей.

Грейси захохотала.

– Ведь это же неправда, да?

Старая дама подняла бровь.

– Ты обвиняешь меня во лжи?

– В сочинительстве.

– Ладно. Тогда так: садовник загубил розовый куст, и я ужасно рассердилась.

– Бабушка, – призвал Эдуард, – расскажите же наконец, как все вышло на самом деле.

– Истина – вещь скользкая, – философски изрекла хозяйка Хелмсли, но тут же примирительно вздохнула. – Ну, хорошо. Одна из фрейлин провела ночь с моим мужем. – Она немного помолчала, будто дожидаясь, пока все осознают сказанное. – Я ничего не знала, пока при дворе это не стало известно, и тогда, на глазах у всех, я преобразилась в скунса и давай стрелять во все стороны липкой гадостью. Я, конечно, целилась в изменника-мужа и в вероломную фрейлину. Но у скунсов очень плохое зрение, так что палить пришлось наугад. И несколько раз я ошиблась с целью.

Джейн подавила смешок. История забавная, но не забудем: все это происходило в те времена, когда эзианство каралось смертью. И эти времена Мария, между прочим, пытается вернуть. Это отрезвляло.

– Если хотите знать, я тоже не сразу приноровилась управлять этим навыком, – угрюмо призналась бабушка. – Видимо, в те далекие дни еще не научилась слышать веления сердца. Мной управляли более низменные порывы.

С минуту Джейн созерцала носки своих туфель. Неужели она нечестна сама с собой? Чего хочет ее сердце?

– Понятно, – подытожил Эдуард. – Что ж, я готов попробовать.

– Отлично. – Старушка дважды громко хлопнула в ладоши. – И больше никакой чепухи о проклятиях.

– Закройте глаза, – посоветовала Грейси. – Иногда это помогает. Думайте о том, что вам особенно нравится в другой сущности. О том, чем вам в этой сущности хочется заняться.