Лана Черная - В плену

– Марк, – они так и лежат на полу, только Алиса притянула откуда-то подушки и большое теплое одеяло.

– Ммм? – ему не хочется разговаривать. А хочется повторить все снова. И он подтягивает ее повыше, не давая задать вопрос. Целует. И все повторяется. Жадные поцелуи. Легкие укусы. Погоня. И волна наслаждения, затопившая обоих.

– Ты – маньяк, – смеясь, выдыхает Алиса, когда они оба уже могут разговаривать. – Маньяк и извращенец.

– Это точно, – тоже смеется. Он согласится на все, лишь бы продлить эти мгновения их близости. Лишь бы ее дыхание щекотало его шею, а ее пальчики гуляли по груди, очерчивая каждый шрам. – Полина спит?

– Угу, – она привстает на локте, заглядывает ему в лицо. Серьезная. – Марк… – она нервничает.

– Ты чего, пташка? Что случилось? Я сделал тебе больно? – он ощупывает взглядом ее напряженное лицо, закушенную губу, нахмурившиеся брови. И ни черта не понимает.

Вместо ответа она отрицательно мотает головой.

– А тебе не больно? – переспрашивает так же обеспокоенно, как он только что. Марк прислушивается. Ему хорошо. Невероятно. Так, как не было никогда. Он так и отвечает, обхватывает ладонью ее затылок, притягивает, но она уворачивается от поцелуя. Вздыхает, обхватив себя за плечи.

– Алиса, в чем дело? – он осторожно садится, разворачивает ее лицом к себе. И снова в синих глазах страх. Что за напасть? – Да что я из тебя все клещами должен вытягивать?! – рявкает, сам не понимая, откуда взялась злость. А он злится. И держит крепко. Так, что Алиса морщится, но не пытается высвободиться из его хватки.

– Скажи, – заговаривает после нескольких долгих и мучительных мгновений, – ты больше не бросишь меня? Ведь не бросишь? – и вцепляется коготками в его плечи.

Марк выдыхает с облегчением и прижимает Алису, зарываясь лицом в ее волосах.

– Никогда.

– Обещаешь? – тихо и с надеждой.

– Конечно…

– Ты же не бросишь меня, Марк? – бархатный голос дрожал. – Не бросишь, как Крис?

– Конечно, не брошу, – он прижал к себе подрагивающую Лилю, погладил растрепанные волосы, напряженную спину. – Не брошу.

А она лишь кивнула в ответ, поверила…

Обещания давать легко, особенно когда не собираешься умирать. Марк не собирался. Он тогда собирался жить долго и счастливо. Впрочем, со вторым как повезет. Но то, что долго, – определенно. И он жил. Вникал в отцовские дела: тот наконец доверил ему кое-какие дела, – учился, растил дочь. И рушил собственную жизнь. И сам не заметил, как изменилась Лиля. Как она стала пропадать по ночам и приходить утром, затраханная до невменяемости. Он не понимал, что с ней происходит. Хотел помочь, но кому поможешь насильно? Она смеялась ему в лицо, говорила, что имеет право. Так же как и он. Помогали угрозы развода и лишения родительских прав. Пока она не стала уходить вместе с Лизой.

– Ты чего не спишь? – горячие ладони ложатся на его живот, теплое дыхание щекочет спину. Пташка.

Марк стряхивает пепел, но от воспоминаний не так просто отделаться.

– Вспоминаю, – отвечает мрачно, давно приняв решение. Час назад отзвонился на редкость быстро выздоравливающий Плаха. Сказал, что их ловушка сработала. И теперь у них есть доказательства, кому понадобились документы из сейфа. Осталось разыграть последний дубль, чтоб не спугнуть. Полину вчера забрала мама, Марьяна уже разговаривает и поделилась, с кем она пила чай накануне своего инфаркта. Марк так и предполагал, но не думал, что юрист зайдет так далеко. Все становится слишком опасным, чтобы рисковать Алисой. Но вот прошлое так некстати напомнило о себе. Марк смотрит на порозовевшее на самом горизонте небо. Как же быстро пролетела ночь. Марк вздыхает и говорит, но совсем не то, что собирался. Слова сами рвутся с языка. Может, потому, что слишком долго молчал? Он пожимает плечами на собственный вопрос. Усмехается.

– Я не был примерным семьянином. Да что там, скотиной я был. И Лиля правильно поступила бы, разведясь со мной. Но она не могла…

…Лиля не могла просто подать на развод. Марк сделал все, чтобы она понимала: его измены – не повод для развода. Его измены – его личное дело и ее вина. А когда она попыталась показать характер, снова забрав Лизу и уйдя из дому, Марк ее чуть не убил. Он нашел ее у какой-то подруги по детдому в старой, провонявшей сыростью халупе. Хозяйка квартиры, молодая беременная девица, пыталась его не пустить. Грозила полицией и мужем-боксером. Ее спасло, что живот уже был отчетливо виден под цветастым халатом. Он просто отодвинул ее плечом с дороги. Прошерстил все комнаты и в одной обнаружил жену. Увидев Марка, Лиля подскочила с дивана, где спала Лиза, спиной загораживая дочь. Шепча, что не позволит ему забрать дочь. Совершенно забыв о том, как оставляла ее в том чертовом парке, где ее однажды нашла Алиса. Ее в тот парк тянуло всегда, и Марк уже от Криса узнал – почему. Это было их излюбленное место для свиданий. Видимо, она искала его там всю жизнь.

Марк сделал всего два шага, схватил жену за горло, прижал к стене. Она хрипела, царапала его запястье, синела, хватая ртом воздух. А он просто ее душил.

– Папа, ты приехал, – сонный голос Лизы привел его в чувства. Он обернулся, ослабив хватку. Подошел к дочери, в один момент осознавший, что она все видела. Его маленькая принцесса видела его таким. И от этого воздух в легких закончился. Он присел напротив Лизы, которая кинулась ему на шею с радостным воплем. Тогда его отпустило. В тот вечер он забрал дочь и уехал. Лиля вернулась утром и больше не уходила.

Он выгнал ее сам, когда застал в постели с Крисом. В собственном доме, в его спальне, его кровати, с его братом. Он бы ничего не делал, не затевал тот гребаный суд, если бы не Лиза в соседней комнате. Она все видела и слышала. Пьяную мать и незнакомого мужика.

– Я до сих пор помню взгляд Криса, когда он увидел Лизу на пороге и понял, что она все слышала, – Марк выбрасывает скуренную до фильтра сигарету. Прикуривает новую. – И дикий смех Лили. Крис не просил прощения. Ни тогда, ни спустя много лет. Знаешь, мне иногда кажется, что, если бы тогда я захотел его ударить, он бы позволил. Из-за Лизы. Перед ней вот извиняется до сих пор. На могилу к ней ходит.

– А Катя думает, что он к Лиле ходит, – тихо говорит Алиса, пользуясь его паузой. – Ревнует, даже зная, что она умерла. Странно, да?

Марк не отвечает. Что ему сказать на это? Не в его праве судить сестру, когда он сам не знает, что делать дальше.

– Суд был омерзительным. Столько грязи, – он морщится и снова прикуривает. Алиса прижимается к нему теснее, гладит живот, словно успокаивает. – И я был готов пойти на мировую, чтобы не страдала Лиза, если бы не ее новый роман. Моя служба безопасности отследила ее с любовником. И меня это разозлило, – он сжимает кулак, рвано выдыхает клуб дыма. – Суд я выиграл. Но Лиле позволили видеться с дочерью. В одну из таких встреч Лиля и сбежала с дочерью…