Дмитрий Серков - Изгой, Крах Советской империи

эта кругленькая сумма – первый шаг к нашему плодотворному сотрудничеству.

Алекс продолжал гнуть линию бессребреника, вынужденного пойти на

сотрудничество с вражеской разведкой в условиях войны, пусть и холодной. Папка под

грифом «Совершенно секретно» все еще оставалась в его руках.

– Я отказался от сотрудничества с МИ-6, и вы думаете, что я соглашусь работать с

МОССАД? Да никогда! Встреча с вами была лишь попыткой прояснить ситуацию. Моя

информация в обмен на вашу. Вы согласились, и когда я прихожу с необходимыми для вас

документами, вы начинаете юлить, бросив мне жалкую подачку. Все, что мне от вас надо –

это выслушать версию МОССАДа о происходящем. Неужели это так сложно?

– Версию МОССАДа? – Либерман раскатисто захохотал, – вам еще кто-то что-то

нашептал?

– Можно сказать и так…

– Держу пари, что это Отец. Разве вы еще ничего не поняли: вас отдали на съедение

волкам.

Алекс откинулся на спинку кресла, глядя, как Либерман выкладывает деньги на стол.

– Вы удивлены, друг мой?

– Нет, не очень. Вы знаете, кто именно меня сдал?

– Не обманывайте хотя бы себя, Алекс. Вы и сами прекрасно знаете этих людей.

Алекс положил документы на стол и потер глаза. Напряжение последних дней

тяжким грузом навалилось на него, не позволяя расправить плечи и поднять голову, и это

было неприятно.

К сидящим по дорожке приближался раскрасневшийся взмокший секретарь. Зрачки

его сузились, и глаза горели яростью. Либерман понял все сразу.

– Два автобуса стоят на развилке в километре отсюда, – сбивчиво произнес секретарь, -

оба пусты, окна зашторены. Охраняются тремя вооруженными людьми в камуфляже без

опознавательных знаков.

– Ну что ж, Алекс, я был прав, – удовлетворенно заметил Либерман, – вы привели за

собой «хвост». И сделали это умышленно.

– Если меня и выследили, то это не моя вина.

– Не лгите, Алекс, – Либерман взглянул на часы, – но у меня еще есть некоторое

время. А ложь вас больше не спасет…

* * *

Где-то вдали стучали лопасти вертолетов, подгоняя собравшихся. Либерман спешно

сложил бумаги в свой атташе-кейс и встал.

– Уберите его с глаз моих… А ты, – он обратился к секретарю, – готовь машину, мы

едем в аэропорт. Проверь, чтобы там все было в порядке.

Огромные, налитые свинцом темно-синие грозовые облака заслонили солнце. Резкий

порыв ветра пронесся по макушкам деревьев, нарушая прежнюю тишину, срывая

пожухшую листву, с треском ломая сухие ветви. Первые капли наступающего дождя упали

в траву, которую ветер настойчиво прижимал к земле, не позволяя подняться. Непокорные

деревья, противостоя стихии, не могли справиться с нарастающей силой ветра.

Звон разбитого стекла просыпался осколками на площадку возле бассейна. Пустая

глазница окна на втором этаже бессильно моргала трепещущей на ветру рамой.

– Я сказал увести его! – закричал Либерман, силясь перекрыть скрип деревьев и

кутаясь от холода в халат.

Алекса скрутили и повели в подвал. Не видя смысла сопротивляться громилам

МОССАДа, он сдался без боя.

Короткая, но звучная автоматная очередь вывела всех из шокового состояния,

навеянного резкой переменой погоды. Взоры обратились к небу.

Над домом, борясь со шквалом, на высоте полусотни метров зависли три больших

вертолета МИ-8 с красной звездой на борту, ощетинившиеся автоматными стволами. Вниз

были сброшены тросы для десантирования бойцов.

– КГБ СССР, – железный голос, звучащий через мегафон, огласил округу, – не

оказывайте сопротивления, сложите оружие и сдавайтесь. Территория окружена. Вы в

ловушке.

В подтверждение прозвучавших слов по периметру забора, окружавшего виллу, на

сколько хватало глаз, появились десятки людей в бронежилетах, с автоматами в руках, с

лицами, закрытыми визорами шлемов.

Отход резидента могла спасти только одна маленькая война. Спецназ Комитета

госбезопасности был встречен ураганным огнем. Укрываясь за всевозможными

возвышениями, осажденные начали стягиваться к дому. Огонь заставил штурмующих

упорядочить свои действия и передвигаться через двор короткими перебежками, под

прикрытием редких деревьев и автоматов своих коллег.

Короткие, но эффективные пулеметные очереди с вертолетов накрыли

оборонявшихся, не позволив укрыться в доме. Несколько бездыханных тел так и остались

лежать на стриженных изумрудных газонах и галечных дорожках.

Воспользовавшись всеобщей сумятицей, Алекс вырвался из рук конвойных, и

несколькими ударами заставил их замолчать навсегда. Теперь его целью было только одно –

документы, оставшиеся у Либермана. Отец, начав операцию вовремя, выполнил свои

обязательства, и Алексу предстояло довести дело до конца.

Воспользовавшись форой в пару минут, Либерман не стал испытывать судьбу,

прорываясь через линию осаждающих, а первым рванул в дом, пересек гостиную,

выскочил в коридор и по лестнице сбежал в подвал. Ворвался в бойлерную и, отбросив в

сторону сваленные в углу коробки, нырнул в едва заметный лаз.

Зажав в руке рифленую рукоятку «глока», отобранного у убитого агента МОССАД,

Алекс несся по горячим следам, ориентируясь в доме по наитию. Его вело

профессиональное чутье или интуиция. Быть может, чувство долга. А может, все вместе.

Отступившая со двора и успевшая «окопаться» в доме охрана заняла круговую

оборону, не подпуская бойцов группы захвата ближе пятидесяти метров. Штурмующие

залегли. Простреливаемая с обеих сторон полоса в полсотни метров оказалась

непреодолимым препятствием.

Не давая нападавшим вплотную подойти к дому, охрана сама оказалась в заложниках

сложившейся ситуации, будучи не в силах подойти даже к окнам, осыпаемым градом пуль.

Шансов отбиться у них уже не было. Вертолеты под прикрытием плотного огня начали

высаживать десант на террасу и крышу дома. Тяжелые подошвы ботинок спецназа

застучали по мраморному и паркетному полу.

Залпы подствольных гранатометов ворвались в ритмичный треск автоматных

очередей и звон стреляных гильз. Первый этаж замка заволокло едким дымом. Встретив

ожесточенный отпор и не желая и дальше рисковать своими бойцами, спецназ пустил в

ход газовые и дымовые гранаты.

Пробравшись узким лазом, Алекс попал в трубу, где можно было выпрямиться и

расправить плечи. Вдоль бетонной стены протянулась нить мерцающего освещения. Запах

сырости и гнили. Хлюпающая жижа под ногами и безжизненный холод склепа. На вилле

все оказалось продумано до мелочей. Даже потайной ход на случай форс-мажора,

соединявший бойлерную с подземным коллектором. Потому предугадать, где Либерман