Mel RedWolf - Ветер перемен. В краю скорби

Прищурилась царица в напряженном выражении. Аэль отшатнулась, но непроизвольный жест оказался жестко остановлен Великой. Ее рука стальной перчаткой схватила запястье и дернула на себя, чуть не выбив сустав. Стиснув зубы, Аэль удержалась от ответных действий, оставив взгляд на глазах царицы.

– У меня есть иные причины, по которым я приняла данное решение, царица, но уверяю, это не те причины, по которым умерла Фаврир. В этой войне есть вероятность того, что меня не станет. Я желаю не оставлять после себя дочерей – сирот. Лучше после меня останется для них хар, пусть и приемная.

Сомнительно прозвучали слова, но похоже что-то в голосе выдало Аэль, и царица отступила на шаг, отпустив руку баргустки. Взгляд белых глаз на время стал рассеянно озадаченным, взгляд критично пробежался по фигуре, и искра холодного блеска выдала осознание Великой царицы, о чем шла речь. Растянувшееся молчание совсем не скоро прервал вопрос.

– Она знает?

Аэль покачала отрицательно головой. Царица поджала губы и развернулась резко, направившись в глубь сада. Сменялись яблони более молодые на более крепкие старые, а взгляд царицы устремлялся вперед, будто не замечал их красы. Аэль шла молча, обдумывая сложившуюся ситуацию. Великая царица пришла с подмогой, даже готова отказаться от помощи дурф, но есть ли для этого причины? Недоверие? Или же воля богинь? Но если такова их воля, то почему они разрешили союз? Вопросы просто рвали восприятие на части, ставя в тупик.

– Учитывая то, что ты не приносила мне клятву, твоя супруга не обязана это делать, но, даже если клан воздуха и огня присоединяется к дурфам, он остается кланом баргустов. Я не намерена отдавать его царице дурфов. Может подавиться своими тщеславными изречениями, потому что это брехня не обсушившего на губах молоко кутенка. Но, раз союз заключен.

Царица остановилась около одного дерева, где ветвь была подломлена. Некогда давно с него Алифея свалилась прямо на царицу Великую, да еще и фингал набила знатный. Вот и сейчас рука тонкая коснулась сломанного сука, оглаживая в задумчивости хозяйки.

– С тебя спрошу я на время войны в доказательство верности твоих детей. Младшая останется с тобой, ее нужно вскормить, а трое уйдут со мной в земли Великих. Там им будет безопаснее. Маловероятно, что война дойдет туда. И пять лет все дурфы и дочери твоего клана обязаны участвовать в войнах баргустов. Беспрекословно.

Условия оказались вынесены и как обычно непреклонны. Аэль задумалась над таким решением. Дочери, наследницы Фаврир, родные, бесценные. Аэль бы не смогла их отпустить в бой теперь и отправить в земли Великих сейчас действительно лучшее решение, но потом. Вдруг на всю жизнь их разделят? Не иметь возможность видеться с родными гутами. Аэль подняла взгляд к царице. Взгляд ее был направлен в сторону и Анор даже не думала посмотреть на Аэль. Ждала, как и обычно. Только ждала ответа да или нет.

– Они вернутся в клан обратно по истечении этого времени? Я смогу с ними видеться?

Дрогнувшим голосом спросила Аэль. Царица и тогда не обернулась. Белизну глаз скрыли веки и белые, будто снегом припорошенные ресницы.

– Слово царицы. Они вернутся, когда пройдет пять лет при их желании это сделать. У всех есть право остаться жить в землях Великих.

Аэль скрипя сердцем и душой задумалась вновь. Препятствий нет. Это всего лишь содействие, которое и так произошло бы, ведь кланы друг другу приходят на выручку в случае тяжелых войн, но теперь было обязательное условие. Ох не хотелось бы решать за Дорэль, но ведь как она стала царицей баргустов, так Аэль для дурф. Пора уже остепениться и не ждать поддержки у сильного плеча. Вытянувшись, как солдат перед офицером, и расправив плечи, Аэль приложила кулак к сердцу.

– Даю слово царицы, что не нарушу условий соглашения.

Миг и Анор обернулась. Безразличный взгляд скользнул по лицу Порывистой и устремился прочь, в сторону танцующих. Сегодня ведь празднество.

– Хорошо. За трое суток подготовить твоих гутов. Крайний срок постоя будет семь дней, а после я возвращаюсь в земли Великих и рассчитываю на то, что ты сдержишь слово. К тебе прибудет моя доверенная. Она ведьма и владеет искусством, что позволяет общаться на расстоянии. Да, она из ведьм, что ушли в жрицы. Так что может находиться с тобой в одной палатке круглые сутки, не нарушая супружеских прав. Она будет передавать мои послания, а от тебя мне. Да хранят тебя Великие.

Аэль кивнула, призадумавшись. Похоже, теперь будет надсмотрщик царицы. Дожили, но всему своя плата и нарушение несет за собой наказание. Пора пожинать плоды. Но благодарю вас, Богини, что вы позволили гутам оказаться в безопасности. Аэль прощальные слова произнесла и проводила взглядом Анор, оставшись здесь, в саду у яблони, что хранила много счастливых воспоминаний.

Дорэль бровь вздернула. Великая Царица значит… нет, не поладят. Дурфа с женщины взгляд не сводила. Так оскорбила, что стало плохо, но…

– А разве в вас не течет ее кровь?

Но верно ведь то, что сказала женщина и Дорэль, когда услышала на плите написанное… она ринулась к ней. Читать стала. Перечитала столько раз, что и со счета сбилась. Слова те до сих пор помнила. И звучало в голове отчётливое и громкое, что не достойна она народ вести за собой. Что проклятая в ней кровь. И детей одно время не хотела, а может и сейчас не хочет. От любимой женщины подальше держалась. Избегала ее. На глаза не попадалась и ее старалась не видеть. Боялась навредить. Боялась, что прекрасное это существо испачкает, нет… она кровь на руках своих по ночам видела. От того и сон пропадал. Лишь бы не видеть это. Молящие женщины, что потеряли детей рожать способность. Богини прогневанные. Крики боли. Море крови и смех… громкий смех высокомерный и надменный взгляд. Эта женщина роду их дала начало? Тогда… не лучше ли умереть? Но Анор не дали повода узнать о том, что думает она. Что обидела ее и теперь боль чувствует.

Аэль с царицей взглядом проводили. А времени остаток за столом провели. Теперь и дел больше будет. Надо бы вспомнить, чему мать учила. Дурфа на ноги встала все еще подрагивающие через пол часа. Настолько ее думы затянули. Шумно сегодня будет. Получится ли отдохнуть, и ребенок… надо забрать малышку. Это милое дитя, которое все смышленее становилось. А ее улыбка… без зубок еще. Но скоро ведь полезут.

В сад поплелась крылатая, тогда и условие Анор услышала. Ответ Аэль… Дети значит… решила перестраховаться старуха? Вот же… гутов сюда впутала. С уходом баргустки Дорэль вышла. Медленно пошла, ступая босыми ножками.

Танцы… музыка гремела на весь город и лес, в котором с лагерем то и расположились дурфы. Только Лаэлари не радовал больше этот праздник и, если раньше она выбиралась на него даже тайком, то сейчас… Сейчас ей было одиноко даже при всем том большом выборе, что раскрыл ладони перед ней. Подойти и пригласить на танец, а то и на два, но разве спокойно будет сердце, если в объятиях будет другая и, если Алифея будет в объятиях другой. А если уже? А если она с кем-то уже поладила, пока они не общались?