Mel RedWolf - Ветер перемен. В краю скорби

– Догадливая ты, но не во всем.

Усмехнулась баргустка не без добродушия, вновь опустившись к личику дурфы, коснулась ее лба и виска. Горячее дыхание обдало ушко, а кожи коснулись острые зубки в игривых закусываниях.

– Меньше смотри в глазки, луноликая, это смущает.

Хрипло отозвалась баргустка, а потом в отместку проникла языком в ушко, обследуя его беспардонно, как несколько десятков минут до этого самую горячую точку трепещущего естества супруги. Дорэль носиком о шейку потерлась и снова поцеловала ее. Вот оно значит, как… намек крылатая поняла, но чуть помедлила, снова губу прикусив.

Только когда ушко ее отпустили, тогда и темноволосая вновь поднялась к мочке любимой, лизнув ее, прикусив слабо и к ушной раковине перейдя. И, как и Аэль, стала повторять то, что она недавно вытворяла сама, проникая внутрь язычком, покусывая и целуя.

Только ручка вот озорная вверх по коже бедра поднималась, а кончики пальцев сначала задели половые губки, а средний между ними скользнул, мягко и плавно проходился от входа к клитору и обратно. Второй рукой дурфа на грудь переключилась, сначала нежно оглаживая ее, изредка задевая сосок.

Вздрогнула волнами баргустка, уже и одернувшись в сторону, оголив более удачно шейку. Так и оторвалась от ушка дурфы, вдохнув воздух глубоко и беспокойно. Рука скользнула к темным волоскам, а там и между лепестков причудливого цветка. Легкое беспокойство заменяла нежность, бескрайняя, бередящая нутро. Только Аэль расслабилась, обняла ножками супругу, как вот он странный миг.

Тело прошил будто удар молнии, а с губ сорвался с выдохом стон. Баргустка метнулась беспокойной ящеркой в сторону, смущенно устремившись взглядом к дурфе. Грудь вздымалась вверх вздохами, а вот щеки и шея решили дополнить копну рыжих кудряшек и превратить баргустку в дочь огненной. Руки неловко коснулись вновь дурфы, приближая к себе.

– Полегче, глупышка, это было слишком.

Тихо прошептала баргустка в губы, защекотав их, нежно прихватывая то верхнюю, то нижнюю губу, но теперь дурфе не дали возможности шалить – пальцы умело принялись ласкать напряженную струнку девушки, а вторая рука скользила по спинке, выписывая круги и узоры по меткам обоих символов богинь. Оттолкнула… Дурфа удивленно-виноватый взгляд на баргустку подняла. Ох и напугала ее реакция. Да так, что побаивалась теперь она вообще что-либо делать.

– Прости…

Тихо шепнула крылатая, взгляд от жены увела в сторону. Может и плюнуть стоило на все эти традиции? Чем вот так вот краснеть потом из-за неопытности. Но поцелуй немного расслабил. Вернул трезвость ума, напоминая о том, что не время о вечных проблемах думать.

Отвечали на него неловко, словно боясь что-то лишнее сделать, только на мгновение показалось, что успокоилась Дорэль, но нет. Напряжение на тело напало, беспокойство за то, что неприятно сделала и может сделать так снова и, может даже лучше ничего не делать, но тогда Аэль…

Тяжелый вздох был, следом и стон сорвался с губ. Снова она так… Губы дурфы осторожно нашли ушко любимой, но на этот раз лишь поцелуй оставили. Ручки ее поймали. Она к губам своим шаловливые пальчики супруги поднесла, каждый поцелуем одарив. А после и на кисти перешла, с них на животик, пупок язычком обвела.

– Не убегай… я буду осторожна

Тихий шепот, который теплым воздухом кожи коснулся. Руки на бедра легли, которые обняли, поглаживая нежно. Аэль зарделась от такого хуже вареной свеклы. Кажется, так неловко не было даже когда Фаврир впилась губами и языком проникла внутрь, перед тем умоляя родить девочку, похожую на себя. Вот ведь грх дурфа! Брови подергивались, а язык не желал пошевелиться. Аэль зажмурилась, вдохнув воздух насколько возможно ровно и медленно.

– Ты пуглива и решительна. Вот в кого такой уродилась? Дорэль… Хотя бы… Хотя бы сама не напрягайся. Я… Просто так реагирую.

Попыталась поспокойнее объясниться с супругой баргустка. Может хоть слово убедит в том, что и не виновата, а всего лишь чуть-чуть перегнула палку и заставила убежать от ласки. Тем более, когда сама остановила от того, чтобы доставили удовольствие, как прежде, оставив иное.

– Хорошо…

Снова этот шепот, томный. Такой тихий. Такой, какой услышит только любимая. Губы снова легли на кожу около пупка, по чуть-чуть сдвигаясь влажной дорожкой к центру и вниз. Нежна была крылатая с возлюбленной. С ее телом чувствительным и так реагирующим. Так и спустилась настолько, что удобнее устроилась теперь между ножками поджарыми, все продолжая поглаживать их, чтобы расслабить. Уста алые легли на половые губки. Терпеливо и плавно, сначала поцелуями внешней стороне. Она обхаживала свою женщину также, как бабочка перед тем, как собрать нектар с цветка благоухающего. Иногда от напряженного органа к бедру убегала, язычком по нему проводила и целовала следом.

Ручка одна бедро Аэль отпустила и пошла по животику, грудь задела, а после руку баргустки нашла, пальчики переплетая с ней. Кончик язычка крылатой показался, по внутренней стенке половых губок прошелся. Снова без спешки и до бугорка напряженного дошла. В первый раз лишь задела, словно случайно, но потом более ощутимо.

Аэль неловко наблюдала, будто в лаве купаясь, в горячих потоках подступающей ото всюду страсти, что прожигала каждую клеточку, заводила сердце в ритме унисона, а тело в трепете. Но все же трепещущие густые ресницы сомкнули глаза. Баргустка закусила губу, оценивая новые ощущения, старания супруги, ведь Дорэль желала этого – принести ощущения ответные, доставить удовольствие.

Аэль сглотнула подступившую слюну, опустив ладонь на шелк темного водопада. Белая полоска рассекала его, но сейчас уверенности хватало только на пару мгновений усмотрения на эту темную головушку. Зачем? Вопрос угас, как и мысль о том. Дорэль любила, желала, а дар богинь соединял обеих и связь пульсировала, напиваясь силами обеих в единении. Пламя к пламени, воздух к воздуху, душа к душе.

Дыхание в миг перехватило. Баргустка дернулась головой, волной прошел импульс и ножки было сжались, но тут же расслабились. Непривычная волна ярко охватила палитрой чувств и отступила. Шумный вдох подарил легкое головокружение. Аэль чуть приподнялась и вовремя. С волнами приятных ощущений тело начало смущающим образом подстраиваться под ласки в танце, правда сейчас танцевать была готова только одна и поэтому искажение в талии, ее игривые переливы, вздымающаяся грудь и опускающаяся поддерживалась только воздушным касанием.

Аэль выпускала пламя и ветряные вихри, с губ стоны отпуская, сдержанные, тихие, но красноречивые. Дорэль медленно наращивала темп своих ласк, а от тела крылатой волнами стали появляться потоки энергии. Огонь и воздух. Они причудливо сплетались, танцуя великолепный танец легкости и страсти. Воздух лишь сильнее распалял огонь в сердцах и вне тел двоих.