Mel RedWolf - Ветер перемен. В краю скорби

Язычок провел дорожку от входа, легонько надавив на него, по малым половым губкам снова к напряженной бусинке, которую поймала устами, взяла в плен нежных губ, кончиком языка все еще играя с ней. Страсть… пламя сильно разгорелось и не даст покоя дурфе еще долго. Движения мягкие, плавные, но набирающие силу. Сквозь эту нежность проглядывала пылкость чувств дурфы. Потоки энергии, что куполом плотным окружали их, становились быстрее и ярче, красками вспыхивая то там, то тут.

– Нгх… Ах!

Аэль прогнулась, а следом мышцы пресса напряглись в замок сжатые, согнув баргустку. Пальцы беспокойно сжали ручку дурфы, а левой разбережено зачесали волосы темные на другой бок, а потом и перенесли обратно. Кружочком заскользили пальцы по коже. Глаза, затянутые пеленой страсти, приоткрылись, выцепив красные ушки, которые пальцы стали поглаживать.

Дурфа еще разок прошлась язычком, слизывая весь выступивший нектар. И улыбнулась, нежно поглаживая тело, которое недавно схватила в свои цепкие лапки волна напряжения, что ушла, оставляя после себя легкую слабость. Дорэль той же влажной дорожкой из поцелуев стала подниматься к молочной груди, которую до этого лишь задевали слабо. По коже бархат губ прошелся по кругу, от основания к соску, язычком озорным задетому. В это же время пальчики снова заскользили к плоти возбужденной, лишь небольшую передышку устроив. Ласки снова пошли по нарастающей. С еле ощутимых касаний продвигаясь к более заметным, а после и к поглаживаниям.

– Дорэль… Дорэль.

Звучал из груди томным бархатом голос, хотя в противовес ему ножки стали целым препятствием, которое уже душить обещало. Прикусывая губы, вздрагивая и беспокойно перебиваясь из одной стороны в другую, баргустка прогнулась в один миг. Ветер всколыхнул пламя, а оно дало волну до самых окон. Накатила слабость, а с ней и дурманящая легкость. Аэль неловко опустилась на локотки, а там и на шкуры, переводя сбитое дыхание.

Вот только было ли время отдышаться? Голубые глаза распахнулись полные удивленного изумления. Еще раз? Осознание пришло раньше мысли с движением тела в сторону и объятием рукой. Аэль сжато выдохнула, второй рукой скользнув от позвоночника к талии. Бедра девушки сжали ножки баргустки, а губы беспокойно скользнули по лицу, вискам, ушкам, цепляя все, до чего губы дотягивались. Стон нежно ласкал ухо в перерывах между касаниями губ и язычка острого.

Стоны оказались подарком. Ответом на вопрос о том, приятны ли баргустке ласки ее новой женщины. Дурфа поднялась к лицу возлюбленной, заглядывая в ее небесно-голубые глазки, которые заволокла пелена истомы. Румянец на щеках, такой милый. К губам прильнули со всей любовью к их хозяйке, на которую были способны. Новая волна огня, воздуха порывами бились в комнате и энергии этой уже тесно в ней было. Губы сплетались в поцелуе также страстно, как и танцующие пламя с ветром. Дурфа чувствовала, как тепло быстрыми потоками проходит в тело, новый букет красок собирая.

Небольшие передышки между поцелуями и тихий шепот в губы сладкие. Любви слова… все те, которые на протяжении пятнадцати лет хранила крылатая в сердце своем, в теплом местечке. Теперь они нашли ее. Ту, кому адресованы были.

Аэль уже почти не помнила себя. Слишком хорошо, слишком жарко. Даже тело казалось каким-то маленьким перед этим большим чувством и несущественным. Дорэль. Ее сладкие уста, нежные очи и хрупкие ручки, дарящие столько ласки. Эти теплые касания и мгновения вместе. Казалось, что сама жизнь схлестнулась в круговороте перемен, впитывалась в два тела, слишком переполненных, чтобы принять ее всю. И Аэль содрогалась перед ней, как давным-давно пятнадцать лет назад. В ушах звенело, когда тело ослабло на густом меху. Щеки пылали румянцем, а сама баргустка только и смогла что, так повести бровкой, когда веки непослушно остались закрытыми.

– Кажется к такому меня жизнь не готовила, милейшая. Тебе точно не нужна супруга посвежее да страстнее?

С ощутимой иронией и несерьезностью уточнила баргустка. В другой миг губы вновь прильнули к устам в крепком поцелуе, после которого был ответ-улыбка и баргустка осталась перед личиком дурфы, вяло скользнув рукой по ее щеке. Дорэль улыбнулась и устроилась рядом с любимой, кончиком носа к щеке жены прислонившись.

– Нет, старушка моя, тебя более, чем достаточно.

С такой же игривой легкостью проговорила крылатая и ощутимее к себе баргустку прижала. За ее стан тонкий, за талию, спинку поглаживать продолжая. Не уставала же…

– Да и зачем мне помоложе, станут еще шептаться.

Дорэль смешок пустила и в щеку Аэль поцеловала, голову ее на свою руку уложила, устраивая так удобнее на отдых. Ножки их сплелись, а губы на лбу очередной поцелуй оставили.

– Давай отдохнем, пока есть время, а после за малышкой сходим. Совсем чуть-чуть так побудем, хорошо?

Волосы мягкие поглаживала, сквозь пальцы пряди пропуская, красотой их любуясь, пока к губам не поднесла.

– Хммм, значит со мной потому что шептаться не будут?

Сделала озадаченный вид баргустка, нахмурив одну бровь, а другую удивленно подняв, но не прошло и минуты, как разгладила морщинки на лбу, а выражение лица стало обыкновенным, несерьезным с мягким взглядом и шаловливо-мечтательной улыбкой.

– Прости, просто, шучу я. Но нет уж ки. Мне нужно нормально отдохнуть. И поверь, тебе тоже. А то встанешь, ножки задрожат и вернешься, а ложе то уже поостынет. Ц-ц-ц не задача. К тому же малышка сейчас будет точно активнее, чем прежде… Лучше вот что…

Баргустка устроилась поудобнее, бедро дурфы к своему приблизив, а там и ножкой обняв. Ручка правая завершила действие, устроившись на изгибе талии, подушечками пальцев ласково поглаживая.

– Ты ведь придумала для нее имя? Знаю, что обычно не принято спрашивать, но мне интересно. Сама понимаешь, что привычного волнения ожидания у одной из нас не было, а поэтому… Поэтому я хочу знать сейчас, как мою дочку будут звать. Ну же рассказывай!

Почти по-гутски невинно заглядывала в глаза своей глубиной моря Аэль. Открытая, юная душой, будто все невзгоды на время отступили, но осознание того, что это все лишь временно… Дорэль улыбнулась и прикрыла глаза мечтательно, продолжая водить рукой по волосам жены.

– Тогда отдохнем так, чтобы в тело вернулись силы, тебе виднее.

Холод они явно не скоро почувствуют, потому что пламя, что из их тел потоками явилось все еще окружало, согревая женщин.

– Имя… ммм… Закия – смекалистая, так звали мою любимую прабабушку. Девочка у нас активная и очень смышленая, так пусть же это имя поможет ей в будущем и сложности, если и не обойдут стороной, то приняты ею будут с улыбкой и быстрое решение придет.

Дорэль поцеловала супругу в щеку и потерлась о нее своей.