Валерий Коновалов - Прѣльсть. Back to the USSR

Если Костя с Вахтангом были настоящими бандитами, то Вову Филиппова развели мошенники. Прислали человека, и Вова, заранее готовый к такому развитию событий, отнёсся к его визиту с большим пониманием. Он даже что-то вроде гордости испытал: теперь их контора, ютившаяся в хрущёвской однушке и состоявшая из двух сотрудников – самого Володи и жены брата Чкалова – будет иметь, как все порядочные фирмы, свою «крышу». При прощании мошенник оставил незадачливому коммерсанту «мандат», который тот должен был при необходимости предъявлять другим соискателям: вынул из только что полученной пачки десятирублёвую купюру и, разорвав её, вручил Вове одну из половинок. Сей «мандат» пришлось предъявить некоему господину, появившемуся месяца через два в конторе и предложившему услуги «по обеспечению безопасности». Увидев половинку купюры, которую Вова торжественно вынес ему в коридор, «бандит» многозначительно кивнул в знак того, что принял её «к оплате», и ретировался. Был ли это очередной искатель легкой наживы или посланный для достоверности предыдущим мошенником – неизвестно. Настоящие бандиты, наверное, потребовали бы более весомое доказательство, чем рваная десятка. Да настоящие крышевики и не стали бы связываться с фирмой, офисная техника которой состояла из старого компьютера и чихающего через каждые пять минут принтера.

По-разному сказалось то время на судьбах близких Чкалову людей. Вернулся с Крайнего Севера средний брат. Вернулся в другую страну: все сбережения, долженствовавшие обеспечить семье благополучие на долгие годы, были съедены гиперинфляцией в одночасье, дела не было, из уважаемого человека, начальника полярной станции, превратился он в безработного, и больших трудов стоило ему опять встать на ноги. Младший же, испросив разрешения у матери, уехал с семьёй в Австралию, где уже обосновались их друзья. Мать всплакнула, посоветовалась со старшим и благословила, так как сыну добра желала – и ведь не одна оставалась: ещё два парня были у неё – опора. Последнее, конечно же, и младший осознавал, иначе бы не уехал. Как жить в разваливающейся стране, теперь было непонятно, и эмиграция, по мнению некоторых, была одним из способов выживания.

Государство сдавало свои позиции. Изменившиеся условия жизни побудили к активным действиям даже пожилых людей. Были такие сумки на колёсиках, с которыми пенсионеры ходили в магазины и ездили на свои дачи. Они-то и послужили им верой и правдой в то непростое время. Выходившие из метро граждане шли вдоль импровизированных «торговых рядов» и покупали у бабулек хлеб, сигареты, консервы, заготовки домашнего приготовления: квашеную капусту, огурцы, мочёные яблоки, зелень. Так у Татьяны Ильиничны, мамы Чкалова, появилось своё «дело». Купив несколько булок днём, вечером ехала она на трамвае к станции метро Щукинская. Здесь уже и свои отношения сложились – корпоративные и личные. Общение было важной составляющей этого «бизнеса»: «мониторили» рынок, критиковали более удачливых конкурентов за «бессовестность», жаловались на залётных, пока не признавали их за своих, делились секретами успеха с теми, с кем сошлись характерами, им же поверяя проблемы своего здоровья. Интерес к последнему, как ни странно, отходил во время этой предпринимательской горячки на второй план, хотя почти каждый из пожилых «бизнесменов» имел в своём активе целый список серьёзных болезней. Неспокойное время то явило цель, казалось бы, давно забытую советскими пенсионерами, а уж тем более фронтовиками, о которых худо ли бедно государство всё-таки заботилось, – целью этой была борьба за выживание. В атмосфере неопределенности, тревоги за будущее детей и внуков Татьяна Ильинична не потерялась – наперекор обстоятельствам вновь зажила активной жизнью. Теперь к пенсии она могла заработать ещё и «лишнюю копеечку», что было приятно. А ещё приятнее было то, что копеечкой этой она могла поделиться с внуками и даже детьми, которые, не слишком протестуя и успокаивая себя тем, что негоже лишать мать удовольствия дарения, принимали её скромную помощь. Счастливы родители, которые сохранили с детьми добрые отношения, и хоть не сторицей возвращается к ним любовь, не жертвами, сравнимыми с их жертвами, ибо нет таких жертв, на которые не способны родители ради чад своих, но завершают они свой земной путь не в одиночестве. Всё то нравственное и телесное, что было у Татьяны Ильиничны, отдала она мужу, детям и внукам своим. И они оказались достойными её. Может быть, лишь старший был не всегда на должной высоте, хотя со стороны могло показаться, что больше всех печётся о ней. Чкалов знал себе настоящую цену, и поэтому приятны были ему слова матери: «Старшенький мой – хоть и поворчит-поворчит, а всё сделает, что попрошу», – слова, которые и по сей день служат ему утешением. Утешением, но не оправданием.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.