Максим Лист - Слайд-шоу

На следующий день, пока мамка на работе была, я решился «добрый» поступок сделать – сходить, навестить. А с пустыми руками нельзя же ходить в гости! И вообще, когда к бабуле в больницу ходили, я видел, как там все цветы приносят больным. А где я цветы зимой возьму? Короче, взял я герань с подоконника в большом горшке и попер ее Светке…

Ну хватит ржать, Ро! Так нечестно!

– Прости, Тема. Просто представил тебя, с горшком через двор, зимой…

Артемка толкнул Ромку и сам со смехом уткнулся в подушку.

– Короче, иду я с этим цветком по двору и думаю: у цветов же бутоны должны быть. А у этого, как назло, ни одного – зелени много, а толку-то?

И потащил его обратно: думал, может, дома получше есть, но дома получше не было. Потом я хотел цветок из бумаги вырезать, но тоже не понравилось, да и долго. Короче, таскался я с этим горшком по двору туда-сюда, раза три. Выдохся, но все-таки донес!

Светкина мама дверь открыла и чуть в осадок не выпала. Я весь в черноземе, с полупустым горшком и понурым цветком: «Здрасьте, а Света дома? Пусть не болеет, я ей цветок принес!» Она, конечно, сильно смеяться не стала, но впустила. Сказала, что я молодец! И спросила, нравится ли мне Света. Ну и я, чтобы ее не расстраивать, сказал: «Да, очень!» Тогда она отправила обоих на кухню пить чай. Мы выпили чай, потом в комнате играли. Я же не знал, сколько больных по правилам навещать надо, а спросить у нее тоже неудобно. Ну, на всякий случай, чтобы уж точно хорошо ее «навестить», до ночи там и сидел, «навещал».

Вечером, часов в десять уже, за мной моя мамка прибежала. Она, оказывается, меня по «земляной дорожке» нашла, которая от самой нашей кухни до их квартиры тянулась. Вот тогда родители уже в голос над нами поржали, когда все узналось. Моя мамка цветок обратно отказалась принимать, сказала, что это подарок. И над моим «да, очень!» еще до седьмого класса смеялись.

Любви, конечно, не было, но с тех пор подружками мы лучшими стали. Каждый день друг у друга пропадали. Родители только рады были, они тоже между собой нормально общались.

Артик помолчал и с грустью заключил: «Да, она мой лучший друг была!»

– И долго вы дружили?

– Пока я в город не уехал, – пожал плечами Артик.

– А где ты жил раньше?

– В Советском поселке.

– Так это же почти и есть город, я думал, ты издалека откуда-то приехал.

– Это здесь кажется близко. А когда там живешь – деревня деревней. Автобус – и тот четыре раза в день ходит. Даже фонари только в нашем дворе были и около школы. В остальном поселке вечером лучше не ходить.

Если бы не Светка, я бы там с тоски сдох.

– Что, прям такая хорошая подружка была?

– А то! Мы с ней все вместе делали, и учился хорошо только из-за нее – она меня заставляла уроки всегда делать. Сама она редко делала, хотя училась только на пятерки.

Мы и в куклы играли, и в войнушку, и даже в карты на раздевание.

– Ого!

– Ничего и не «ого»! Обоим неинтересно было. Все равно, что брат сестру увидит…

– Прям совсем неинтересно? – недоверчиво переспросил Рома.

– Да мы и переодеваться могли, не стесняясь друг друга, правда, когда у нее грудь начала расти, она немного стесняться стала, да и то не особо. Все равно друг про друга все знали и все рассказывали. На крыше голыми загорали. Никаких тайн не было. Она мне бантики завязывала, я ей картошку в трусы клал.

– Зачем?

– Как зачем? – удивился Артем. – Чтобы на мужика похоже была.

– Зачем? – еще больше удивился Рома.

– Не знаю, просто так, прикалывались…

– Постой… значит, ты уже тогда про себя знал, что… – не закончил вопрос Ромка.

– Конечно, – просто ответил Артем. – Ты что думаешь, у всех, как у тебя, только в двадцать лет озарение наступает?

– Я не знаю, – честно ответил Рома.

– О таком сразу понимаешь, когда не в ту сторону вставать начинает.

– А почему у меня тогда не так?

– Потому что ты бишечка!

– Кто?

– Би – это и с девочками, и с мальчиками. Ты как Слава, он тоже говорит, что красота тела не зависит от пола.

Сравнение со Славой не понравилось, но Рома не подал виду.

– И что с того, что я би?

– А то, что тебе было кого любить. И вставало у тебя все правильно, потому и не думал, а встретил «новое» – и тебе это тоже понравилось. Поэтому теперь ты голову ломаешь, кто же ты на самом деле.

– Откуда ты знаешь?!

– Так ты же сам говорил мне, что запутался. Да и видно по тебе, мечешься, вопросы дурацкие задаешь, на все обижаешься.

– Прости, – Ромке стало стыдно, он представил, как глупо, наверно, выглядел со стороны со своими поступками и сомнениями. И какого терпения стоило Артему сохранять позитивный настрой, а не послать куда подальше.

Это было странным, Артем, которого Рома по сути едва знал, да и был младше, объяснял ему, кто он такой. И наконец-то все в голове вставало на свои места. Все томительные вопросы получили ответы. И хотя мир не стал, как прежде, но появилась надежда снова найти свое «Я».

– Как все оказывается просто!

– Рано радуешься, – неожиданно с какой-то грустью вздохнул Артем.

– Почему?

– Потому что би никто не любит!

– Почему? – растерялся Рома.

– Натуралы считают вас геями. А геи – натуралами. Вы не с теми и не с другими, потому что хотите быть и там, и там.

– А зачем об этом вообще кому-то знать?

– Это само узнается. Будешь встречаться с девушкой – тебе захочется парня. А с парнем ты тоже не сможешь, потому что вокруг столько красивых девушек. У красоты ведь нет пола! – как-то даже зло напомнил Артик. – Никто не захочет такое терпеть, да и понять мало кто сможет.

– Я об этом не подумал, – растерянно сказал Рома, но тут же нашелся: – Но ведь другие… нормальные… люди живут в отношениях и могут не изменять, почему я не смогу?

– Жить с одной девушкой и отказывать себе в остальных девушках намного проще, чем жить с тремя девушками и отказывать себе хотя бы в одном парне. Они-то мужиком не станут даже на секунду. Хорошо тем, кто с парнем никогда не пробовал, они еще смогут прожить как все. Но это уже не про тебя, Ромашка, ты-то уже все знаешь.

– Поэтому ты попросил меня «не любить», а просто «не забыть»? – мрачно напомнил Рома.

– Не знаю… наверно, поэтому, – сухо признался Артик.

– Значит, ты тоже меня боишься и презираешь?

– Раньше боялся… Как только увидел тебя, так и залип, потому и избегал, сразу же видно, что не из «наших», а значит, хорошего ничего не выйдет, но потом привык и принял таким, какой ты есть. И не ошибся!

– В каком смысле?

– Ну ты же меня тоже принял таким, какой я есть. Еще не до конца, но со временем примешь… наверно, – неуверенно, но со скрытой надеждой ответил Артем.

– Значит, все-таки боишься?

– Если бы боялся, мы бы сейчас здесь не лежали, – Артик пожал плечами. Ему было неловко. Он сел, прислонился к стене, так же, как вчера сидел Ромка.