Фил Ахмад - Ухмылка статуи свободы – 2

Сакральная мудрость. Так было, есть и будет… C’est la vie…

не срывайте с людей маски!

вдруг, это – намордники?!

В некоторых обстоятельствах, человеческая маска может играть защитную роль. Ограждая личное пространство, мимика подсознательно нейтрализует агрессивность чересчур напористого и не сдержанного в эмоциях визави. Порой за мнимой, внешне добросердечной, улыбкой скрывается тайный замысел или дурное намерение. Человеческая сущность не меняется на протяжении столетий. Люди есть люди. В процессе эволюции радикально изменяется только антураж и декоративные элементы жизненного пространства человечества. Технический прогресс безудержно наводняет мир разнообразными бытовыми игрушками и технологическими приспособлениями. Стремительному росту дегуманизации человечества не видно конца. Невозможно предсказать, какое место в этом технократическом будущем займет «царь природы»? Поживем – увидим. Если доживем…

«НашеВсё», лицейские заметки. Для тех, кто понимает…

Но, если особо не углубляться в негативные детали поведения дюжинного человека, то, поверьте, намного привлекательнее лицезреть улыбающиеся лица жизнелюбивых, оптимистически настроенных людей, чем встречать на своем пути угрюмые и мрачные физиономии озабоченных и вечно недовольных жизнью субъектов. Можно сколько угодно рассуждать о духовном вакууме нации, осуждать неискренность и злословить по поводу приторных фейковых улыбок американцев. Но, чёрт побери, мне все-равно приятнее, выходя из автобуса, слышать от водителя недуховное и фальшивое «have a great evening, si», чем выслушивать искреннее и честное, идущее от сердца, «ну чо вылупился, на заднюю площадку проходим». Это говорит о многом… Высадившись у терминала, пассажиры с привычной уверенностью зашагали в нужном направлении. Чтобы не запутаться в лабиринтах незнакомого пространства я, бессознательно повинуясь инстинкту толпы, последовал вслед за ними. Это было верное решение. Иностранцу без посторонней помощи крайне сложно сориентироваться в огромном количестве указателей и табличек с изображениями непонятных символов и с виду нелепых сокращений. По своей сути все американцы – неисправимые хронофаги. Жадные и ненасытные. В голове каждого жителя Америки внутренний метроном безостановочно отстукивает темп, определяющий общий ритм внешней жизни. Знающие люди утверждают, что с представителями этой человеческой породы удобно есть дерьмо – они всегда торопятся. Перманентная гиперактивность – неотъемлемая национальная черта самосознания, стиль жизни людей. Время – деньги. Не теряй времени, когда видишь деньги. Поэтому американцы, особо не задумываясь, повально сокращают все, что только возможно. Тотальное «упрощение» как идеологическая максима органически присуще американскому народу. В голове простого человека укладывается некий шаблон, понятный всем без дополнительных пояснений. Отсюда в обществе проистекает примитивное оценочное суждение: «плохой – хороший». Эта универсальная дефиниция может относиться ко всему в жизни. Для более тщательного анализа личности существуют психологи и психоаналитики. Копаться в чужих душах – их бизнес. Упрощенчество, вульгаризация, как национальная черта, имеет свои исторические корни. Новый Свет главным образом заселяли выходцы из простонародья, коим были совершенно незнакомы ни светские манеры, ни галантерейная обходительность. Освоение новых земель было сопряжено с тяжелым физическим трудом, требующим принятия конкретных решений, приложения сил, а не пустословия. Суровый образ жизни повлиял на характер и на языковой стиль переселенцев. Общение приобрело преимущественно телеграфный характер. Фразы стали предельно ёмкими, слова обрезанными. Словно в символическом зачине колонисты рассчитывали только на свои силы, на свой труд и промысел божий. Тем самым отцы-пилигримы формировали отношения с государством. Обосновавшиеся на чужой земле новые американцы и аборигены-индейцы начали воевать против аристократических принципов. Затянувшаяся война с аристократической Англией, силой навязывающая свои моральные ценности, усугубила противостояние. Вторая война за независимость закончилась победой Америки. Упростив окружающий мир, опростилась и сама нация. Однако, как мудро подметил классик —

менее всего просты люди, желающие казаться простыми…

Редукция и замена вербальных символов на цифровые знаки и пиктограммы – эта особенность ярко проявляется в сфере дизайна рекламы. Чтобы привлечь внимание потенциальных клиентов, хорошая реклама должна быть предельно лаконична и визуально отличаться от обычного текста. Общая картинка должна убивать мозг наповал с первого взгляда. Рекламный текст или слоган должны воздействовать на психику так, чтобы клиент не тратил драгоценное время на полное прочтение и последующее осмысление графических символов, а мгновенно погружался в заложенный смысл на бессознательном уровне. Для достижения этой цели рекламщики используют примитивную, чисто американскую, технологию. К примеру, в словосочетание «for you» вместо требуемого предлога «for» вставляют в текст цифру «четыре», вербальное «to» – меняют на созвучное «два». В результате подобных языковых манипуляций получаются странные, нелепые, но вполне понятные даже безграмотному тупоголовому бомжу, мультяшные фразы типа «4you» или «2you».

нет такой рекламы, которая не нашла бы своего читателя…

Девиз американских рекламистов. Бесцеремонное манипулирование человеческим сознанием направлено на то, чтобы пустопорожнее словоблудие не тормозило нескончаемый выматывающий марафон к призрачной американской «успешности». Чтобы в этой безумной гонке не споткнуться о препятствие, не отстать от соседа, коллеги, соперника; чтобы догнать и перегнать любого и каждого. Если потребуется, превзойти даже самого себя… если получится. Чтобы успеть жить. Или выжить? Nobody knows… Сплошная гонка. Эрзац жизни… Движущая лента эскалатора доставила нас в зал получения багажа. Выхватив из кучи коробок, сумок и чемоданов свой изрядно помятый брезентовый кутыль, безобразно потерявший свою первоначальную форму от перетасовок багажа в перевалочных пунктах, я направился к пункту таможенного контроля. К моему удивлению, досмотр багажа носил неприлично формальный характер. Здесь, в отличие от жестких правил пулковской таможни, господствовало вопиющее безразличие к провозу на территорию Америки вероятного «контрабаса». Чернокожая таможенница, похожая на подгорелый гамбургер, не удосужилась даже взглянуть на экран монитора, когда мои вещи просвечивал рентгеновский сканер. Закинув ногу на ногу, мясистая туша небрежно развалилась в кресле и отвлеченно без умолку болтала по телефону. Видимо, доблестная американская таможня всецело доверяла своим ирландским и канадским коллегам. Да и какой смысл в том, чтобы лишний раз напрягаться и снова выполнять уже кем-то произведенную работу? Это не по-американски. В этой стране халява не прокатит. Любой overtime должен быть оплачен. В обществе эксплуатации человека человеком режим труда строго регламентирован. Если права работников нарушаются, на защиту обиженных встают профсоюзы. В этом случае эксплуататору трудового народа мало не покажется. Это вам не советская «школа коммунизма», карманная бюрократическая пустышка, профессионально стригущая взносы с покорного стада овец. По существу – подстилка правящей партии, погрязшая в формализме и словоблудии. Американские профсоюзы – хорошо организованная и влиятельная политическая сила, обладающая множеством законных инструментов воздействия на нерадивого работодателя. Lex est lex. В пункте пограничного контроля ко мне отнеслись со столь же вопиющим формализмом, как и на таможне. Инспектор с безразличным видом бюрократа задал парочку стереотипных вопросов о цели моего приезда в Америку. После чего с вежливой улыбкой гостеприимного хозяина и обычным в подобных случаях пожеланием «welcome to America», автоматически шлепнул в мой паспорт штамп въездной визы. Wow! Ну, теперь все позади. Мне и верилось, и не верилось, что сейчас, сделав каких-то пару робких шагов, я окажусь на долгожданной территории свободы. Чудо свершилось! Как же долго я ждал этого момента! Дольше ожидание – слаще встреча. Вот оно – мое оголтелое Щастье – совсем рядом. Во мне все ликовало. Каждая фибра души и тела испытывала неповторимый сладостный оргазм радости бытия. В это мгновение я во всей полноте ощутил мистическую связь времен и сопричастность чувствам Христофора Колумба перед тем, как тот вступил на незнакомую землю в начале грандиозной мировой конкистады. Исторические эпохи, масштабы личностей и значительность свершений, разумеется, несоизмеримы. Мощная каменная глыба, навечно застывшая в памяти потомков и крохотная, едва заметная, песчинка – величины несопоставимые. Но, несмотря на разделяющую нас с коллегой Христофором вековую пропасть, именно в этот знаковый момент экзистенциального соприсутствия чувства, эмоциональный настрой и мироощущение обоих авантюристов были абсолютно одинаковы и равноценны. В этом я был уверен на все 100%. Сейчас я был готов возлюбить и заключить в объятия весь окружающий мир. Даже дать доллар на пиво неопохмелённым врагам. Фантастический идиотизм! А вокруг продолжалась обычная жизнь обычных людей. Простая и незатейливая. Несмотря на обуревавшее меня чувство вселенской радости бытия, надо было спуститься с небес на бренную землю. Я отошел в сторонку и, с дрожью выдохнув душевные восторги, стал обдумывать свои дальнейшие действия. По залу ожидания словно муравьи, сновали цивильно одетые люди с тележками – видимо, подносчики багажа. Носильщики высматривали пассажиров с большим количеством чемоданов и сумок, чтобы предложить свои услуги. Один из них, низкорослый пухлый лысоватый человечек подкатил ко мне и с типично еврейским акцентом несколько раз протараторил на ломаном английском: