Евгения Истомина - Конечный итог

– У моего папы была теория.

– Какая?

– Кажется, я только что назвала его папой. От тебя понахваталась, видимо.

– Ну папа же. Так что за теория?

– Что? А. Ладно. Не важно уже. Потом как-нибудь расскажу. Спой мне ещё раз «My girl, my girl».

– Как пожелаете. Я думал, ты не любительница пост-рока.

– Какой же это пост-рок? – удивилась я.

– Пост-рок – это когда поёшь пронзительную песню, а после неё девушка согласна на всё.

Плюс дореволюционных домов – толстые стены, которые надёжно уберегают слух высокоморальных соседей.

Так вот, у моего папы была теория.

Не помню, сколько мне было лет и с чего мы вообще про это заговорили. Мы, как обычно, сидели в большой комнате: папа, поставив подушку поперёк дивана, чтобы было удобно смотреть телевизор, а я у него за спиной. Из-за того, что в хрущёвке сложно нормально расставить мебель, папа практически всегда смотрел на телевизор, а не на меня.

Наверное, в тот раз я переживала очередную сердечную драму и под звуки криминальной сводки жаловалась на какого-нибудь дурака.

– Вообще, я думаю, – сказал папа, – что в какие-то моменты лучше, когда у тебя не один мужчина, а сразу несколько.

Может быть, эта реплика покажется чересчур откровенной для того, чтобы её действительно мог произнести отец. Но мы говорим о человеке, с которым уже в три года я играла в кукольное агентство девочек по вызову.

– Это ещё зачем? – удивилась я.

– Ну, это же более разумно. У каждого человека есть свои сильные стороны и свои достоинства, и редко получается, чтобы в одном соединилось всё нужное. Так что можно найти сразу нескольких. Чтобы были подходящие для разных случаев.

– Например?

– Ну, например, один пусть будет очень красивый и обаятельный, с ним можно ходить на всякие вечеринки. Второй – чтобы умный, интересный собеседник, обсудить с ним что-нибудь философское. Обеспеченного вот ещё неплохо. Возил бы тебя на отдых.

Что было дальше, я не помню. Наверное, началась какая-то интересная передача, и наша беседа резко оборвалась.

Я не вспоминала об этом разговоре годами, но тем летом всё сложилось так, что эта сцена сама вдруг высветилась на фоне наших старых виниловых обоев в цветочек. И в очередной раз я задумалась: а может, мой папа действительно самый умный человек на земле? Ну, не считая вот этих последних лет, когда его мозг стал органически и невозвратимо поражён браком с другой женщиной.

Я подумала – мне двадцать пять лет, я только-только отхожу от своих неудачных затянувшихся отношений, у меня до ужаса скучная и правильная жизнь. Может, надо уже наконец-то сделать что-то немного безумное? Например, претворить в жизнь концепцию, мимолётно озвученную человеком, который сто раз уже забыл не только о том разговоре, но и о моём существовании в целом.

Была только одна проблема – для реализации схемы явно не хватало мужчин.

Вот почему я забронировала место в маршрутке и поехала в Петербург.

***

Нет, конечно, я не отправилась туда с мыслью «а почему бы не обзавестись ещё одним симпатичным или остроумным знакомым». Я просто абсолютно случайно увидела, что Ася Казанцева устраивает в Петербурге лекцию – в зале «Эрарты». Я никогда не ходила на лекции Аси Казанцевой и никогда не была в «Эрарте», и Татьяне Викторовне это показалось достаточно уважительной причиной, чтобы дать мне отгул. К тому же, за обедом я рассказала о своих неудачах с Сергеем, и только женщина с каменным сердцем не разрешила бы мне развеяться.

Я приехала в Петербург на одной из ранних утренних маршруток и тут же отправилась в «Галерею», чтобы передвигаться там со скоростью примерно три тысячи рублей в час: мне вдруг резко разонравилось всё, что было на мне надето, и в мгновение я просадила щедрую часть аванса на джинсы с интеллигентно рваными коленками и странно скроенную футболку. Почему-то в моём воображении именно так выглядел наряд девушки, которая собирается на лекцию популяризатора науки.

А потом я почти налетела на стенд Demeter и поняла, что мне необходим флакончик этих странных духов.

Совсем недавно в раздевалке зала я услышала, как девушка давала кому-то совет про ароматы. «Все мужчины любят сладкое, – сообщала она, – а значит, если ты хочешь, чтобы они к тебе тянулись, от тебя должно пахнуть чем-то сладким. Как от конфеты».

«Интересно, почему не как от жареной курицы?» – подумала я тогда, но сейчас всё равно вспомнила эту случайную реплику, и во мне вдруг проснулся исследователь. Я взяла «Ванильное мороженое» и «Шоколадный торт».

В следующие несколько часов я успела попасть под дождь, купить несколько книжек, пообедать с Гошей – лапша с кальмарами и облепиховое мороженое, которое я не смогла есть, потому что как раз тогда пользовалась облепиховым бальзамом для волос и никак не могла отделаться от чувства, что ем бальзам. Я успела сесть на трамвай, поплутать по Васильевскому острову, испугаться, что я заблудилась. По пути я увидела, как мужчина ведёт по мокрому тротуару огромного кабанчика на поводке.

Ко входу я подошла одновременно с каким-то парнем в клетчатой рубашке – он тут же открыл дверь и пропустил меня вперёд.

Видимо, я шла в музей современного искусства, а попала на выставку вежливых петербургских хипстеров.

Я так боялась опоздать, что в итоге пришла слишком рано и в зал ещё никого не пускали – можно было только купить билет и ждать в холле. Я, после забега по Васильевскому с пакетом одежды и книжек, тут же уселась на диван напротив стойки ресепшн. Парень в клетчатой рубашке, галантно пропустивший меня на входе, купил билеты, огляделся в поисках свободного места и бросил на меня взгляд.

А я – на тот момент я проработала всего полгода, но уже обрела привычку – непроизвольно ответила «улыбкой Детского фонда». Это когда у тебя не то, чтобы есть настроение на какие-то эмоциональные реакции, но ты знаешь, что надо оставаться вежливым и хорошим человеком, поэтому улыбаешься мило и ненавязчиво.

Он тут же подошёл ко мне.

– Добрый вечер, я сяду? Вы тоже на Асю?

Я утвердительно ответила на оба вопроса, он спросил, как меня зовут, и сказал:

– Очень приятно, а я…

Но кажется, количество новых мужских имён уже достигает критической массы, так что не утруждайтесь и не запоминайте ещё одно. В этой истории он будет просто…

– Переводчик. А ты чем занимаешься?

Я рассказал, что работаю в благотворительном фонде, и он, конечно, спросил, в каком именно. Как бы я ни хотела сделать вид, что я дама из северной столицы, пора было признаваться, что ещё в семь утра я, скрючившись, спала в маршрутке «Псков – Санкт-Петербург».

– Ты такого всё равно не знаешь, я не отсюда. Я работаю в Пскове.

– Ого! И ты проехала столько, просто, чтобы прийти на лекцию?