Марго Эрванд - Соблазны Одиночества

– Это что сейчас такое было? – протянула она, наконец справившись с эмоциями.

– Не знаю, – смущенно улыбаясь, ответила Валерия, пожимая плечами. Она подняла свой бокал с салфетки, на которой был написан номер телефона, подписанный именем «Рик».

– Ничего себе, – загремела Ронда. – А Джони, идиот, уверен, что его женушка – монашка.

– И правильно делает, – огрызнулась Валерия, выхватывая у нее из рук салфетку. – Ты что, думаешь, что я собираюсь ему звонить?

– Ты мне скажи, собираешься?

– Нет конечно! – взвилась Валерия. – У меня есть моральные принципы…

Окончание фразы гнетущим многоточием повисло в воздухе. Валерия смогла вовремя остановиться, но Ронда, залпом выпив свою третью рюмки водки, была нацелена на продолжение беседы.

– Ну что же ты замолчала, заканчивай. У тебя есть моральные принципы, чего не скажешь обо мне? Я правильно тебя поняла?

– Я не хочу об этом говорить, не сегодня, когда ты в таком состоянии.

В груди неприятно заныло. Как бы Ронда ни хотела убежать от реальности, колкие слова Питера «Мне нужна жена, а не ходячая реклама бутиков Родео-драйв» все еще звучали у нее в ушах, а перед глазами стоял его силуэт в дверном проеме с чемоданом в руках. После двух лет отношений она снова одна, в вечном статусе «завидная невеста».

– Не стесняйся, Питер не первый и не последний, ты же знаешь, – сказала Ронда, тонко улыбаясь. Алкоголь придал ее речи плавность и легкую тягучесть.

– Вот это меня как раз и беспокоит. Ронда, тебе уже тридцать восемь. А ты знаешь, что с возрастом становится все сложнее забеременеть и выносить здорового ребенка? – неожиданно выдала Валерия.

– Хорошо, что ты уже успела родить, правда?

– Перестань, ты же понимаешь, о чем я говорю!

Ронда откинулась на спинку своего стула и смерила подругу оценивающим взглядом, точно видела ее впервые в жизни. Удивительно, но даже в школьные годы она была уверена, что в свои тридцать пять Валерия будет выглядеть в точности, как сейчас. Хорошо сложенная фигура, за исключением нескольких лишних фунтов на бедрах, которые она приобрела с рождением Оливии, но в остальном все та же миловидная безликая кукла. Единственное, чего Ронда никак не могла бы предугадать, – это обручальное кольцо с бриллиантом в два карата. А теперь еще и новый удар в спину – комплимент от бармена.

Занятно. Почему бы и нет?

– Напомни, пожалуйста, какое произведение вы выбрали для чтения в вашем клубе.

– «Анну Каренину», – протянула Валерия, в недоумении насупив брови.

– Хороший выбор. Думаю, тебе понравится!

Норма Уилсон смотрела вечерний выпуск ток-шоу «Сбрось лишнее», когда в ее доме, словно пожарная сирена, раздался звонок. Телефон без устали надрывался, пока она плелась за ним на кухню. Несколько месяцев назад Норма разменяла восьмой десяток. В тот вечер она впервые была счастлива с тех пор, как похоронила Рональда. Но вместе с этим тот день стал последним, когда она без устали и боли плясала с сыновьями, смеялась и пила, не переживая о скачках давления и надвигающейся мигрени. Утром следующего дня она проснулась уже не просто семидесятилетней женщиной, а настоящей старухой, которой каждое движение давалось с трудом.

– А ты что, и правда думала до самого конца порхать как мотылек? Нет, моя хорошая, от старости не убежишь! – ухмыльнулась Марта, когда она ей пожаловалась на мигрень и боль в суставах. Марте Грей было за восемьдесят, и она точно знала, о чем говорила.

Норме не оставалось ничего другого, как принять новые правила игры и наконец прислушаться к советам врача: отказаться от кофеина, газировки, а также сладкого и мучного. В рекомендациях также значилась и физическая нагрузка, но Норма была убеждена в том, что легко справляется с этим пунктом, занимаясь домашними делами. Вот и сейчас, шаркая к телефону, она выполняла свою программу по шагам.

– Семьсот восемьдесят два, семьсот восемьдесят три, семьсот восемьдесят четыре, – проговаривала она, сверяясь с циферблатом своих умных часов.

– Мам, это Джон. Ты сможешь к нам подъехать?

Только старший сын мог вот так позвонить ей в любое время суток и, не спросив даже, как у нее дела и как она себя чувствует, сразу перейти к делу. Когда он был ребенком, такая деловитость придавала ему дополнительный шарм, но сейчас Норма уже не испытывала прежнего умиления. Потеряв Рональда, она физически нуждалась в заботе и внимании родных, но Джон этого не понимал.

Он встретил ее на подъездной дорожке к дому. Как и всегда одетый в деловой костюм, в одной руке он держал свой портфель, а в другой – Оливию. Девочка обнимала отца за шею, пряча свое личико в его волосах. Со стороны могло показаться, что она что-то шепчет ему на ухо, но Норма точно знала, что в свои почти два года ее единственная внучка до сих пор так и не произнесла ни слова. Девочку уже показывали нескольким специалистам, но те уверяли, что никаких проблем нет, и скоро малышка начнет говорить не просто слова, но даже предложения. Норме хотелось в это верить, но она все равно продолжала втайне собирать информацию из всех доступных ей источников: от подруг, соседей и даже продавщиц в магазине. Вердикт был неутешительным: девочки развиваются быстрее мальчиков, а потому к двум годам уже болтают без умолку.

«Надо попробовать поговорить с Джоном об этом еще раз», – подумала она, глядя себе под ноги. На улице было уже темно, и она всерьез боялась оступиться.

– Валерия скоро будет, так что это не займет много времени, – сообщил Джон, опуская Оливию на землю.

– Не переживай, у нас все будет хорошо, – сказала Норма, провожая сына взглядом.

Джон бодрым шагом шел к своему автомобилю, машина поприветствовала его морганием фар, но прежде чем сесть за руль и выехать на дорогу, он обернулся и строго наказал:

– В восемь она должна уже спать!

***

В кровать Оливия легла только в девять, но не потому, что Норме хотелось нарушить строгие правила этого дома, а потому, что она скучала по своей внучке. Они виделись не больше двух-трех раз в месяц: когда дети приезжали навестить Норму в один из выходных дней, когда она напрашивалась на приглашение снохи или когда случайно проезжала мимо и решала к ним заглянуть, не обращая внимания на недовольные взгляды в спину.

Но нежелание считаться с мнением других порой играло с ней злую шутку. Она знала о том, что Джон с Валерией не дают ребенку сладкого, руководствуясь какими-то нелепыми исследовательскими данными, которыми пестрил интернет. Но привыкшая полагаться на жизненный опыт, а не на научные гипотезы, Норма продолжала тайком угощать внучку сладостями. Сегодня это был «Киндер Джой». Пластиковую обертку от него она сразу спрятала в сумку, а вот маленького мишку Оливия отдавать отказалась. Сколько Норма ни просила внучку дать поиграть или хотя бы посмотреть на диковинного зверя с малиновым пузом и зеленым бантом на голове, девочка наотрез отказывалась выпускать игрушку из рук. Норма была убеждена, что Оливия легла с ним спать, а потому ее ужасу не было предела, когда внучка заснула, а зверька не оказалось ни у нее в ручках, ни под подушкой. Нигде.