Тали Гофман - Взгляд изнутри

– О, простите! – Джон даже вздрогнул. – Я готов молча записывать дальше!

– …Я вспоминала это событие, пока шла к озеру, и улыбка озаряла моё лицо…

– Это какое-то особенное для Вас место?

– Да, так и есть. Но если я буду об этом рассказывать, то отклонюсь от заданной темы.

– Ничего, я с радостью послушаю… для полноты картины.

Элис глубоко вдохнула и с шумом выдохнула, как бы показывая всем видом, что не собиралась рассказывать о таких незначительных пустяках. Но Джон сразу уловил, что Элис неспроста упомянула про это место, видно было, что оно имеет для неё важность. Возможно даже, что, не спроси репортёр об этом озере, он бы потерял нечто большее, чем просто отрывок из памяти…, но и саму Элис здесь и сейчас.

– Я шла в место, так скажем, имеющее для меня какую-то притягательную, даже магическую силу. Это озеро я открыла для себя, по тем временам, сравнительно недавно. Второй год как я приходила туда любоваться видами, когда мы бывали на даче друзей отца, и каждый раз находилось что-то, чего я раньше не наблюдала. Казалось бы, статичная картина: озеро, лес позади, лес на том берегу и, иногда, одинокий рыбак, сидящий в лодке. Но какое это было озеро! Вода была кристально чистой, и, казалось, что лучи солнца не проходят сквозь поверхность, а растекаются вширь, укутывая каждый миллиметр солнечной энергией. Когда по воде шла рябь, от выскочившей и пропавшей вновь рыбки, эти мягкие изгибы маленьких волн, будто выталкивали эту энергию, – и вода, играючи, искрилась.

А если положить ладонь на эту водную гладь, то пальцы начнут чувствовать теплоту нагревшейся поверхности, как будто сама вода хочет поделиться своей радостью. Здесь я впервые поняла, как много у нас общего с природой: вот если руку опустить поглубже в воду, то там уже холодно, а, значит, и у воды, как у человека, есть душа со своими тайнами. И приятен тот момент, когда рука привыкает, температура становится комфортной, разве с людьми не так же? После такого глубокого проникновения тёплая водная гладь уже не кажется такой простоватой: лично я после такого знакомства, захотела заговорщически подмигнуть своему отражению. Может, вода не просто так выбирает быть нам приятной, хотя бы и придётся для этого впитать солнце? Ей, наверное, тоже хочется, чтобы к ней приходили вот так и смотрели на неё с теплотой в глазах, поэтому и она излучает тепло.

– Я бы не хотел Вас перебивать, просто хотел сказать, что прекрасно понимаю, о чём Вы. Это то самое необыкновенное чувство, когда кто-то выражает твои собственные мысли, – полушёпотом сказал репортёр, не поднимая головы и параллельно продолжая писать.

– Возможно, эти мысли вообще не принадлежат ни Вам, ни мне, – философски заключила она. – Но давайте продолжим запись, пока я не потеряла ощущение…

– …Лес позади меня был моей крепостью. Деревья, в основном сосны, стояли достаточно плотно друг к другу, поэтому за ними ничего не было видно, они были естественной перегородкой между моим миром и тем, что меня так угнетал. А деревья на той стороне озера как будто впивались в небо своими верхушками и создавали ощущение простора, и, наверное, нарочно были несколько монотонны, давая глазам скользить от озера ввысь без лишних усилий. Был в этом небе какой-то ответ, ведь для чего-то в этом месте всё создано так, что глаза, скользя даже без определённой цели, останавливаются именно на нём.

– Это явление я всё ещё стараюсь понять, – Элис поёрзала в кресле, задумчиво прикусив губы. – Даже людям в возрасте, – говорю это, опровергая бытующее мнение, – многое из знаний не достаётся просто так. Думаешь, что дошёл до пятидесяти, и всё, как на ладони? – Ну уж нет, придется попотеть за каждую крупинку истины независимо от возраста.

Вот недавно вычитала в книге фразу гласящую, что природа может стать лучшим учителем, чем люди, которые учат её любить. Глядя на это, можно поразмышлять о глупости этих красивых слов, если будет на то настроение. А так как Вы, уважаемый, сейчас говорите мне о схожести нашего восприятия, может, у Вас найдётся пару слов от себя?

– Я думаю, что фраза эта хороша для таблички в лесу, не более. Чисто морфологически, не нахожу связи между двумя её частями. Но, вероятней всего, Вы схитрили, и вырвали её из какого-либо контекста, который эту фразу объясняет.

Репортёр ехидно улыбнулся, чувствуя себя абсолютно правым. На самом деле, он таковым и являлся, поэтому Элис не среагировала на его выпад.

– Вы правы. Но, возвращаясь к теме природы, хотела бы обратить внимание именно на то, чему всё-таки учит нас природа. Созерцание, спокойствие, красота, – на мой взгляд, составляют девяносто процентов всего её учения. Вы согласны со мной?

– Абсолютно.

– Наверное, из этих понятий можно вычленить и любовь, которая рождается просто оттого, что мы созерцаем прекрасное. Но люди, которые учат любить природу, говорят исключительно о её прекрасных сторонах, а это далеко не то, что может склонить меня к созерцанию, как и многих других, я полагаю. Не думаю, что можно «убедить любить природу». А то несоответствие, которое я вижу в рассказах о природе, когда я поистине нахожусь в её лоне, у многих может вызвать даже отторжение.

– Так вот, для меня это озеро было чем-то большим, чем просто место, куда можно спрятаться. Я не просто поняла, что есть созерцание в широком смысле, но и часто это практиковала в тот период жизни, да и, временами, практикую сейчас. Созерцать, значит, отключиться от мыслей, превратить себя в бестелесный дух; просто дышать и слушать биение сердца, и то, как этот стук плавно соединяется со звуками природы. Спокойствие, которое приобретается путём полного отказа от реальности, можно сравнить с картиной, где ты сидишь в квартире у окна, а за стеклом происходит какое-то постоянное движение. Кто-то куда-то бежит, кому-то кричит, спешит, злится, умирает, смеётся, взаимодействует.… В общем, полнейший хаос! Но ты этого даже не слышишь. Для тебя это просто как факт.

В тот день я поняла, что засиделась, когда меня кто-то похлопал по плечу. Оказалось, это отец пришёл сказать, что нам срочно нужно выезжать обратно, – ему позвонили с работы. Он меня порядком напугал, но это не его вина: я, временами, так ухожу в себя, что, должно быть, хоть пляши около меня голым, я и не замечу.

Кстати, у отца была удивительная способность находить меня, где бы я ни была. Иногда меня это раздражало, особенно, если я в этот момент занималась чем-нибудь «не для чужих глаз». Например, когда испробовала на себе мамину косметику, или засовывала в холодильник пустую немытую кастрюлю, потому что не хотелось мыть.

– Довольно забавный факт из Вашей биографии, – репортёр широко улыбнулся, но увидев, что Элис не поддержала его настроения, одёрнул себя.