Григорий Синеглазов - За решёткой. Криминальный роман

Прошла неделя. О разговоре Бори с «кумом» всё забыли. Распорядок дня для Бори оставался прежним. Снайпер каждую ночь то с Митяем, то с Борей стоял на решке и учился искусству дорожника. После очередной ночной движухи, Боря проснулся от голоса из «глазка»:

– Пахомов!

Он уже приучил свой организм к чуткому сну. Чтобы просыпаться от малейшего звука. Сказалось изначальное имя данное родителями. Всё-таки, первые четырнадцать лет своей жизни он был Бодрослав. А теперь он Борислав, и теперь он откликается на голос:

– Да, старшой.

– Слегка.

– Понял.

Боря поднялся. Почувствовал сильную сонливость, и попросил кофе у соседней семейки. Ему отсыпали чутка, он приготовил себе и, взбодрившись, переодел брюки, накинул куртку, переобулся, и стал ожидать, когда откроются «тормоза», и его поведут старшие.

Тормоза открылись, и уфсиновцы повели его на продол вместе с другими зеками. Один из них Борю знал. Это был Мишель из «девять-семь», дорожник.

– Вот так встреча. Каждую ночь перестукиваемся, а тут на продоле пересеклись.

– Здарово, Мишель. Я чё-то не выспался после вчерашнего.

– Так ты, наверное, чифир пьёшь перед движухой?

– Ну а как ещё?

– Не надо. Надо поспать перед движухой, проснуться, начать настраиваться, а уже с утра – чифир. Так бодрее себя будешь чувствовать. И засыпать надо не сразу с утра после дорог-шмарог, а часика в три-четыре. Когда уже точно никуда не поведут, и все проверки кончатся. Я ещё на прогулки не хожу. Какой смысл, если в прогулочном дворике на крыше воздух хуже, чем у нас на решке?

Боря выслушал советы дорожника из соседней хаты, которые отличались от советов Митяя, и решил, что сегодня точно попробует перенастроить свой организм, по советам Мишеля. Впрочем, разговор на продоле уже перетёк в другое русло.

– Тебя куда ведут-то? – Спросил Боря.

– К адвокату, Брюс. У меня делюга что-то затянулась. Не могут никак доказать, что я развёл людей на бабки.

– А я даже не знаю, что-то не сказали куда ведут.

На одном из продолов половина зеков, в том числе и Мишель была размещена в боксик, а Боря и с ним ещё двое пошли дальше. Их завели в просторный кабинет, в котором находился стол с телевизором, к которому был подключен системный блок. Какой-то хозотрядовец пытался настроить скайп на связь с Мосгорсудом. Напротив телевизора стоял так называемый «стакан», со скамьёй внутри, и окошечком, на которое была направлена веб-камера от телевизора. Пространство в «стакане» позволяло как раз подняться с места, подойти к окошечку и показаться в камеру, чтобы тебя увидели на противоположном конце связи.

Первым на связь выходил Касатонов Михаил, по тюремному прозвищу «Кастет» из хаты девять-девять. Пока вели по продолу Боря уже с ним успел переговорить о своих тюремных делах. «Кастет» был «цирюльником» в хате, и Митяй очень часто оттуда затягивал подстригальную машинку, которая считалась общей на всём продоле. Кастета обвиняли в краже мобильного телефона. Его уже осудили, дали срок: один год лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима. Его адвокат написал касатку, чтобы снизили срок.

– Прикинь, – рассказывал Кастет Боре. – Ехал в метро. Смотрю телефон лежит. Ну я и подобрал. Только прикоснулся, как двое в штатском подходят, корочки свои показывают, и забирают в отделение. В итоге, сто пятьдесят восьмая, часть первая.

– Народная статья. – Прокомментировал Боря.

Несмотря на все доводы адвоката, и возражения осужденного Кастета, ему оставили срок без изменений. Примерно такая же картина была и у другого зека, который подавал апелляцию на продление срока содержания под стражей. Того обвиняли в избиении сотрудника полиции. «Смотри, – говорил он. – Две сломанные руки, как ими можно избить мента!?». Однако и его суд решил оставить под замком в Бутырке. Настала Борина очередь. В телевизоре он увидел своего адвоката, троих судей в мантиях.

– Прошу всех встать! – Раздалось из динамиков телевизора.

– Рассматривается кассационная жалоба Пахомова Борислава Григорьевича на решение Тверского районного суда об избрании подозреваемому меры пресечения в виде содержания под стражей сроком на два месяца. В кассационном заявлении Борислав Григорьевич указал, что может уплатить залог в сумме пятьсот тысяч рублей. Борислав Григорьевич, добавить что-то можете?

– Да, Ваша Честь. – Неуверенно начал Боря. – Мне на днях предъявили обвинение, и я теперь обвиняемый, а не подозреваемый. И я частично признал вину, хотя на момент подачи кассационной жалобы отрицал её в полном объёме.

– Хорошо, кто будет вносителем вашего залога?

– Моя мать. Пахомова Валентина Сергеевна.

– Ваша Честь, разрешите добавить? – Попросил слова Виктор Фёдорович.

– Пожалуйста.

– Нам удалось увеличить сумму залога на пятьдесят тысяч рублей, поэтому сумма залога не пятьсот, а пятьсот пятьдесят тысяч.

– Хорошо. Суд принимает ваши добавки. Гособвинение, вам есть, что добавить к этому?

Встала прокурорша. «Интересно, – подумал Боря. – А почему следак на касатку не явился?». На погонах её красовалась такая же звезда, как у кума, из чего Боря решил, что она тоже майор. Однако, звания в прокуратуре звучат по иному, чего Боря, разумеется, не знал. Поэтому прокурорша была не майором, а младшим советником юстиции.

– Несмотря на изменившиеся обстоятельства, гособвинение считает, что преждевременно выпускать из под стражи обвиняемого Пахомова. Гособвинение учитывает степень общественной опасности совершённого, а также то обстоятельство, что обвиняемый не признаёт вины в полном объёме. Несмотря на то, что он признал вину частично, следует оставить ему меру пресечения. Он может угрожать свидетелям, из-за чего они могут изменить свои показания в пользу обвиняемого. Может продолжить заниматься преступной деятельностью или скрыться от следствия.

– Понятно. Суд удаляется для принятия решения.

У Бори расширились глаза от того, что сказала прокурорша. Каким образом он может угрожать свидетелям (двум кассирам и менеджеру), если он не знает, где они живут, номеров телефона и прочих необходимых дел!? И что за преступная деятельность, если он не состоит в банде и всего лишь раз в жизни преступил закон!?

– Как видишь, Боря. – Обратился к нему Кастет, – Касатка, почти всегда оставляет без изменений решение первой инстанции. Только если какое-то серьёзное нарушение. Я уже много раз вот так ездил и уже давно понял, бесполезно подавать апелляции. Только разве, чтобы время потянуть.

– А для чего время тянуть?

– Ну как? Чтобы в лагерь не скоро поехать, чтобы приехать и сразу на волю. Это ж целый год ждать президентского дня…

В это время, в телевизоре вернулись судьи, чтобы зачитать Боре, что решение первой инстанции Мосгорсуд отменить не собирается, и что Боре придётся ждать конца декабря, когда подойдёт к концу его содержание под стражей.