Анна Линн - Ветер и вереск. Книга вторая

…Дома, выпив чая, Катя внутренне собралась, подготовилась и набрала московский номер. Странное это было чувство, почему-то никогда не хотелось звонить домой, всегда приходилось делать над собой усилие.

– Да-а-а, – отозвался тягучий голос Наташи.

– Привет, – выдохнула Катя.

– Катька, ты?! Привет! Ну как дела, как ты??? Тыщу лет тебя не слышала!

И этот всплеск эмоций, взлетевший голос сестры, и это обращение «Катька!» неожиданно выбросили, вытолкнули Катю из уютного размеренного английского мира в русское детство. Это было очень неприятное чувство: Кате показалось, что она необратимо превращается в девочку из неблагополучной русской семьи, с заячьей губой, в заштопанных колготках.

Она выдохнула и положила свободную от телефона руку на подлокотник дивана. Все хорошо. Она в Англии, в своем доме, в своей крепости.

– Спасибо, хорошо. Как вы поживаете? Мама дома? Я хотела поздравить всех с Рождеством. То есть, с Новым годом, у вас же Новый год сначала…

– Нету её. В супермаркет пошла. С Новым годом и тебя, Катюх, молодец, что позвонила!

– Ну хорошо, что у вас нового?

– Катька, да что у нас нового может быть? Все по-прежнему, работаем… мать в своем саду, носит нам резиновую творожную запеканку… помнишь, как в детстве? Мой урод… гуляет. Все они одинаковые. Я уже не знаю, бросить его, что ли… Достало всё. Одни идиоты кругом…

– Ты работаешь? – осторожно перебила Катя.

– Ну да. Стригу, нашла салон красоты небольшой… Нормально. Но далеко от дома ездить, час с лишним почти. Ещё стала на дом выезжать, так проще выходит и по деньгам опять же, хотя тоже раз на раз не приходится. Вот хочу шугарингом заняться, подруга посоветовала, это эпиляция сахаром, знаешь, да? На дому можно делать. Сейчас выясняю, стоит ли игра свеч…. Мать тут с радикулитом лежала дома всю прошлую неделю. Роза сейчас лечится, её мальчишки у нас, п***ц убила бы. Только старший более-менее нормальный. А ты как? Как девочка твоя? Как муж?

Муж.

Катя вдруг с изумлением поняла, что они и не в курсе, что Брайан умер почти полгода назад. Она застыла. Но Лиза… Лиза же знала… неужели она ничего не сказала? Или она тоже с родными не связывалась всё это время, пока была в Англии? Вот идиотская ситуация. Почему Лиза им ничего не сказала? Хотя… Это Катя должна была сказать. Она недоумевала – как так могло случиться, и нервно постукивала по трубке кончиками пальцев.

– Ну ты чего молчишь? – подала голос Наташа.

Как все глупо, как будто надо оправдываться…

– … Брайан умер, – наконец выговорила Катя и вцепилась в подлокотник дивана.

– Что?! Хосс-пади, когда? Что с ним случилось? – Наташа закричала с такой силой, что Катя отодвинула трубку от уха.

– Наташ, он давно болел. С детства. Это было хроническое заболевание. Легкие. Астма. Что-то ещё. Из-за легких страдало сердце… Я не совсем понимала, что мне врачи объясняли, эти все термины такие специфические…

– Хосс-пади, и когда же он?

Ну, как ей сказать?

– В конце августа, – процедила Катя сквозь зубы, и принялась выслушивать крики и возгласы.

– Ну как же ты… как же ты… ничего не сказала… Как же ты одна там? – причитала Наташа.

«И слава Богу, что одна» – подумала Катя и вслух принялась терпеливо объяснять:

– Наташа, я была очень измучена тогда, я каждый день ездила в больницу, с Либи тоже было сложно. Она его всё время ждала, искала. Мне было ни до чего… я…я честно думала, что я сказала вам. Лиза, по крайней мере, знала.

Наташа продолжала причитать, и это раздражало Катю. Брайана Наташа никогда не видела. Только на фотографии. Жалеет Катю?

– Бедная… как ты там, ну что же ты не приехала? Приезжай… Я не представляю, как ты там одна. В чужой стране с ребенком…

– Наташа, – Катя перебила сестру уже резко. – Сейчас все в порядке. Мы все пережили. Я – хорошо. Я не беженка с младенцем на руках. У меня тут дом, у меня знакомые… Родственники Брайана. Я ездила к ним на Рождество, вот только вернулась. Все уже прошло, все самое сложное позади. У меня свой ритм, своя жизнь. Не надо меня жалеть.

– Ну да… но… как же там все-таки… У тебя есть там русские друзья? С кем хоть поговорить…

– У меня все в порядке, – сдержанно повторила Катя. Она не нуждалась в русских друзьях. Ей так хотелось мимикрировать, слиться с британцами, не отличаться от них, насколько это возможно. А Наташа наивно считает, что счастье в русских друзьях. Катя иногда читала русскоязычные сообщества в интернете, но никогда ни с кем не встречалась из русских.

– А Лиза-то как, Лиза? Она тебе помогает? Она тут звонила недавно, говорила, что у друзей, чёт такое, учит язык, – наконец сменила тему Наташа.

– Лиза тоже в порядке. Как раз сегодня вечером увидимся с ней.

– Даже не верится… Ты в Англии и Лизка. Офигеть. Ну а ты когда приедешь, а? На Родину-то посмотреть? Хоть английскую племяшку увидеть. Как её? Ливия?

– Либерти. Ли-би.

– Надо записать. А то забуду. Приезжайте!

– Посмотрим. Пока… все расписано. Либи ходит в садик. Тут такой стиль жизни… – соврала Катя.

– Какой? Ты же не работаешь?

– Да… пока нет. Но ты знаешь, все дела и дела. И я задумывалась о работе.

– А кем?

– Пока не решила. Наташ, Либи проснулась, мне пора идти, – снова соврала Катя. – Я ещё позвоню. Всем передавай привет. Маме особенно. Как там Эд? Костик?

– Сама не знаю. Эд как в воду канул. Но я за него спокойна. Там знаешь, какие там деньги, на Севере. Нефть под ногами. Костик всё письма жалостливые шлёт. Мотаемся к нему – то я, то мать на свиданки. Может скостят срок за примерное поведение, нам говорили… Но вот всё-таки – вот надо головой-то думать! Я и матери это говорю. Что ты и куда идешь… и с кем. Вот пусть посидит и подумает! Мож, чего надумает. Поймет. Ему полезно будет.

– Ладно, не болейте, – вздохнула Катя. – Удачи. Я вам открытку отправила. Ждите.

– Английскую? Спасибо. Ну, ты звони, не пропадай, Кать. Целую.

– Хорошо. Пока.

Катя положила трубку и выдохнула.

Все. Все закончилось.

Они все далеко, и им ни за что не добраться до неё, она в безопасности.

Катя сидела, обхватив колени руками, и думала. За окном светились разноцветные огоньки на двери соседнего дома. Рождественское время. Надо бы разобрать подарки. Подарки, подарки… И посмотреть – что там в холодильнике. Что они с Либи будут есть на ужин? Да ещё и Лиза скоро должна приехать… Готовить ничего не хотелось.

– Ма-а-а-а-а-а!

Громкий крик проснувшейся Либи напугал задумавшуюся Катя больше, чем следовало.

Она бросилась на второй этаж, где стояла заплаканная Либи, одной рукой держась за дверную ручку, второй – прижимая к груди одеяло.

– Солнышко, я здесь, что такое? Что мой котенок плачет?

Либи рыдала, отпихивая руки матери и куталась в одеяло.