Роман Сидоркин - Морфо

– Твой главный грех – сатана, который гложет тебя изнутри… – священник, вдруг бешено сверкнув глазами, приблизил своё лицо к Колиному – он жжёт тебя вот здесь, – он показал куда-то в центр Колиного тела – это с тобой навсегда, он никогда не отпустит тебя. Но ты должен бороться с ним, потому что иначе он победит, и тогда начнёт являть себя миру сквозь тебя. Ты ведь не хочешь причинить вред себе и своим близким?

Его толстые пальцы заскользили вниз, и Коле стало совсем страшно, но в то же время приятно. Расслабленность охватила его. Язык пересох, а ладони и ступни ещё больше вспотели. Он только слабо помотал головой.

– Молодец. Я знаю, я знаю, – священник произнёс последние слова шёпотом, а убранной от его штанов рукой плавно погладил щёку мальчика. При этом его глаза жарко и тоскливо смотрели в Колины.

Слова были сказаны. Именно в ту ночь Коля уяснил для себя нечто такое, что прежде он отказывался даже помыслить. Он одновременно и понял что-то важное, и отказывался это понимать. Внутренний ураган, который бунтовал внутри него, когда он ещё дошкольником подглядывал за взрослыми, твёрдо обозначил себя в его сознании.

Через пару месяцев этого священника отослали куда-то за Урал. Ходили нехорошие слухи о его подозрительных связях с воспитанниками, и даже поговаривали, что им заинтересовались следственные органы, но дело быстро замяли. Новым духовником Коли стал отец Даниил – человек, который, казалось, родился старым и мудрым.

Однако Коля не ощутил ущерба от того эпизода. Напротив – ему стало проще жить, в нём возникла определённость, он понял, что хорошо и что плохо, и это понимание стало основой его поступков в дальнейшей жизни.

Чрезвычайное увлечение сына милитаристскими играми и полное отсутствие контактов с противоположным полом в 14 лет стало понемногу нервировать отца Коли. Он очень уважал сына и гордился его напористым характером, фраза «Далеко пойдёт» звучала уже не только из уст гордого сыном отца, но и от друзей семьи, которые наблюдали за взрослением парня. Но в этом фанатизме стало проскальзывать что-то… На взгляд Виктора Сергеевича, подросток всё-таки должен уделять внимание не только играм и карьерным успехам.

Мысль, зревшая сначала стыдливо, где-то на окраинах сознания, наконец выспела и категорическим императивом бухнулась в центр принятия решений Виктора Сергеевича. Приём, который ему захотелось применить к сыну, он сам часто использовал, когда они собирались с друзьями в банях или ездили на рыбалку на Валдай. Неформальное военное братство позволяло покрывать такие вещи приличным оправданием – встретиться с бывшими сослуживцами. То, что в этой тесной компании мелькали звёздочки местного эротического бизнеса, никак не искажало цели встретиться со старыми товарищами, так что врать жёнам практически не приходилось. «Девочки» делали их дружбу теснее и оживляли давно закосневшие разговоры и сотню раз пересказанные байки времён боевой молодости. О том, что это никак не влияло на отношение к семье, и говорить не стоит: всё в рамках классического патриархата – семья превыше всего, а звёздочки – так… Разбавить серые будни.

– Николай, – позвал его отец.

Коля только вышел из душа, у них были какие-то школьные соревнования в этот день.

– Ты отлично выступил сегодня.

– Спасибо, – ответил Коля с чувством достоинства: по-другому он не выступал.

– Тебе нужно как-то поощрять себя…

Коля непонимающе посмотрел на отца, который не знал, как подступиться.

– Там было много зрителей, ты мог бы поинтересней воспользоваться их симпатией.

Колю начинал злить этот разговор, но он знал, что отец не потерпит неуважительного обращения, поэтому спросил разрешения уйти.

– У тебя девушка-то есть? – наконец прямо спросил Виктор Сергеевич.

– Нет. Но мне и некогда, сам же видишь, сколько всего я делаю.

– Так-то оно так, но надо и девушками интересоваться. Они вдохновляют – ты сможешь делать ещё больше, как влюбишься. Мы мужчины так функционируем, – он подмигнул.

Коля начал улавливать, к чему клонит отец.

– Мы в наше время попроще были, сейчас у вас какие-то заморочки в общении. У меня для тебя одно предложение, – заговорщицки сказал он, понизив голос – в 19ом веке отвезти своего сына в бордель для взросления и обучения – ведь это тоже наука, считалось совершенно нормальным. Чтоб быть гусаром недостаточно хорошо владеть саблей. Я думаю, нам с тобой надо наведаться в одно место. Только чтобы мама не знала, хорошо? – и он снова подмигнул.

Но у Коли это вызвало резкий приступ тошноты и ужаса. Он сам не мог понять, от чего именно это случилось, словно он боялся с чем-то встретиться, но чувство было настолько сильным, что он стал использовать самый тяжёлый, по его мнению, аргумент.

– Христианство учит, что блуд – это плохо, – пробормотал он непривычным для себя слабым голосом.

Конечно, это нисколько не переубедило, а наоборот подзадорило его отца. Виктор Сергеевич нахмурился.

– Поедем завтра. Ты подготовься, но лучше просто не думай об этом: это нормально, просто будь мужчиной.

Отец встал и начал делать вид, что чинит старинные настенные часы, хотя те ходили исправно.

На следующий день Коля сильно задержался в школе. Он уработался в спортзале так, что из носа потекла кровь. Школьный врач с тревогой констатировал, что пиковое давление перевалило за двести двадцать, Коле стоит притормозить.

Отец ждал его в легкомысленной для его круга одежде: тёмные джинсы и василькового цвета рубаха с белыми цветочками.

Коля знал характер отца и не стал ничего говорить. После того, как он снял школьные вещи и переоделся, они спустились и сели в машину.

Ехали минут сорок. Отец вёл без навигатора.

Она остановились у подъезда обычного жилого дома.

– Выходи.

Напряжение Коли выросло до угрожающего состояния, он даже опасался, что потеряет сознание.

Позвонив в домофон, Виктор Сергеевич буркнул что-то невнятно, видимо какой-то пароль, и дверь запищала.

Дверь в квартиру открыл кавказец, он жестом пригласил их войти. Квартира выглядела приторно: попытка задёшево создать у клиента игривое настроение и показать, где он оказался.

Перед Колей и его отцом вывели строй девочек. Они выстроились в шеренгу, как сам Коля на плацу, только девочки не умели держаться по стойке «смирно», да им это и не нужно, в общем-то.

– Выбирай, – сказал отец весело.

Коля в этот момент думал: а пойдёт ли с ним отец? Если так, то он точно отключится. Хрен знает, как там у этих гусаров принято. Он ткнул вспотевшем пальцем в бледную блондинку.

Их провели в «номер» – обычную комнату.

– Двер открыта, еси чо, – сказал кавказец и ушёл, просто прикрыв её.