Роман Сидоркин - Морфо

Очень быстро совет поделился на две части: одна – «партия сапога», как её называли конкуренты, вторая – «партия просвещения», как они же называли себя. Первую возглавлял Коля. Он, конечно, не называл своих оппонентов «партией просвещения», с его подачи, хотя это было сказано в шутку, их стали называть «врагами». Этой прямолинейной терминологии он научился в своих боевых играх, где всегда всё просто: есть свои и враги. Просвещенцы стремились обратить на их школу внимание муниципальных властей, показать в каком плохом состоянии находится здание, что у них нет оборудования в кабинетах труда, нет химикатов для полноценных уроков химии, что некоторые лестницы небезопасны: в прошлом году одна обвалилась, и бетонная секция пробила голову одиннадцатикласснику. Будущего выпускника, отличника, которого всем ставили в пример, похоронили, а в школе дело быстро замяли, и нигде не было даже памятной таблички с его именем и фотографией. Они старались достучаться до вузов, отправляя им письма с просьбами включить их школу в программу по сотрудничеству, чтобы у школьников с не лучшими показателями был шанс получить высшее образование.

Партия Коли посмеивалась над этими телодвижениями. Они инициировали показные парады во дворе школы, где заставляли младшие и средние классы маршировать под музыку, нацепив военную форму. Эти мероприятия очень нравились большинству родителей и особенно властям региона, потому что создавали видимость работы. Кто увидит эмиссаров местного университета? Красивых фотографий, по которым можно отчитаться о проделанной работе, с ними не сделаешь, зато флаги, плацы и пилотки – то, что будет оценено «наверху» как хорошая работа по воспитанию подрастающего поколения.

После создания совета ученики его школы стали самыми активными участниками программ контрольных закупок, которые проверяли продают ли несовершеннолетним алкоголь и сигареты, и участниками всевозможных дружин, участвующих в жизни города по нужным и не очень вопросам.

Когда родители учеников проголосовали против преподавания слова божьего и высказались за обучение их детей светской этике, как это было с большинством школ в России, Коля уговорил директора пригласить священника из его приходской школы в частном порядке, чтобы дети всё-таки приобщились к этой культуре. Родители принципиально забирали детей с таких занятий, а в ответ Колины сторонники из партии «сапогов» устраивали акции с крестами и другой атрибутикой.

Коля был главным сторонником пропаганды нетерпимости к людям с нетрадиционной ориентацией, чем заставил многих школьников очень пристально задуматься о своих предпочтениях. Он подселил в умы учащихся идею, которой попросту не было в их сознании до его усилий: те, кто никогда не думал о гомосексуальности начинали о ней думать, когда видели плакаты, вдохновлённые им, пусть даже они освещали эту тему в негативном ключе. На буйную деятельность по защите детей от гомосексуальности даже директор и учителя начали смотреть косо ввиду чрезмерного выпячивания этой темы. Дети же напротив начинали всерьёз задумываться о своей ориентации. Внешне никто этого, конечно, не показывал, но многие уходили из школы в раздумьях над своими сексуальными интересами. Была группа «придурков» – так их называл сам Коля, которые не были ни геями, ни лесбиянками, но активно протестовали против унижения человеческого достоинства, сторонниками Коли. С такими у него разговор был короткий, вплоть до избиений в каморках и за территорией школы. Однажды он засунул одного парня в мусорный бак, но это не помогло – противодействие всё равно сохранялось, что ещё больше убеждало Колю, что эта зараза повсюду и лишь набирает силу.

Дело близилось к выпускному, но школе ещё предстояло выдержать высокое мероприятие: было объявлено, что в этом году на Парад Победы к ним приедет губернатор. Для подготовки использовали весь мобилизационный резерв школы: муштра шла дни напролёт, учителя жаловались и даже коллективно заявляли директору, что марширование отнимает драгоценные часы учёбы, оставшиеся до государственных экзаменов. Но как ещё простая школа, которая не могла похвастаться большим количеством поступлений в лучшие вузы страны, может презентовать себя высшему руководству региона?

Марши и размахивания флагами в пилотках, беретках и берцах шли полным ходом – Коле выдали карт-бланш.

К тому моменту он уже несколько раз посещал Дом Правительства Московской Области и даже Государственную Думу. Стране нужен покладистый актив, из которого будет сформирован исполнительный кадровый состав средних управленцев. Один раз он даже был близок к тому, чтобы попасть на заседание правительства МО, но в последний момент было принято решение, что экскурсия должна ограничиться коридорами.

Коле очень хотелось показать себя: насколько он готов служить Родине. Ему казалось, он знает, что нужно сказать, чтобы заработать память о себе у нужных людей. Особенно ему хотелось поговорить с губернатором. Но в ответ на вопрос пустят ли старшеклассников (он в первую очередь подразумевал себя) поговорить с губернатором после парада на школьном плацу, директор сказал, что у них будет застолье в актовом зале, где будут присутствовать только работники школы и члены делегации правительства Области. Колю как будто холодной водой из бочки окатили. По его мнению, он был вправе рассчитывать на короткую встречу с губернатором после всех его усилий для подготовки к этому приёму и вообще… Именно тогда он и вспомнил про письмо, полученное им от жестоких чудаков в чёрных нарядах.

Задача была поставлена: надо доставить письмо до нужных глаз. Но как это сделать? Он не рассчитывал, что его духовные наставники из приходской школы, с которыми он теперь общался в частном порядке, могут достучаться до нужных дверей, однако он ошибся. Не видя другого выхода, он прямо заявил о своём желании своему духовнику отцу Даниилу. Тот с удивлённым лицом сказал: «В чём же вопрос? России нужны такие, как ты. Мы тебе поможем с Божьей помощью. Пойдёшь высоко!». Потом Коля показал ему письмо: смогут ли они его пронести куда следует? При виде печати на письме пастырь нахмурился.

– Николай, не думаю, что есть необходимость распечатывать и кому-то показывать это письмо. Тут могут быть сведения для тебя не полезные. Мы договоримся с администрацией, там много наших выпускников.

Он пронзительно посмотрел Коле в глаза.

Но молодой человек зациклился на этом письме. Ему казалось, что простого влияния епархии будет недостаточно, чтобы представить его, школьника губернатору. Он очень хотел туда попасть – до дрожи в суставах. Трясущимися губами он спросил: