Дмитри Зеро - Мэри Мерлин Милк. Повесть о человеке, ставшем частью того, что он ненавидел

– Что ты сделала, – протянул мэйн-кун, – мне так… хорошо…

– Спасибо, я поэтому и учусь на медика, люблю заботиться.

– И что, так и будет лежать? – возмутилась Ролл, – а рррасказы? Вот Суирррис, а!

– Что вы за люди, кошки. У вас даже Суирис вместо Сириуса и Урибин вместо Нибиру, – захихикал в ответ Орлин.

– А у меня мысль, – прищурилась Линзи, покосившись на полосатый хвост персонажа, – поиграем в «Потяни за клешню»?

– Что ты…? – с вызовом выгнулась тойгер, – вот… только попррробуй… уй… – её глаза невольно забегали по лицам остальных кошек, – вы что, ушиблись все, только попррробуйте!

– Да будет весело, это же игра, – улыбнулась Физалия.

– И время быстрее пройдёт.

Мяукающие крики начали сотрясать стёкла экипажа, дилижанс зашатался, кучер раздражённо прижал к носу лапу.

Я валялся, ни о чём не думая, вплоть до остановки. Ничто не смогло меня потревожить. Столица оказалась очень привлекательным городом, она словно пыталась всем своим существом показать, что создана только для определённого круга. Провинциальный гражданин непременно бы застыл на месте, оказавшись на бульваре Пурринг-Крауна, впечатление не сразу бы позволило ему опомниться от атмосферы возвышенности и изящества, царившей вокруг. Главными цветами, преобладавшими здесь, были белый, золотой, алый и лазурный. Город украшали и другие краски, самые разные, но все казались умеренными и невесомыми, словно лишь поверхностно дополняли общий вид стен, зданий и башен. Всё было высоким, мощным и тянущимся к солнцу. Но, в то же время, любое место заставляло рассматривать себя, демонстрируя удивительную детальность и роскошь. По сути своей архитектура столицы была результатом аккуратного соединения стилей рококо и ампир, сам город больше всего напоминал своим богатством Монте-Карло. Даже уборная у вокзальной площади, куда мне пришлось отлучиться по прибытии, словно была взята из ресторана.

Стоило отметить ещё несколько деталей, делающие Пурринг-Краун неповторимым. С высоты птичьего полёта город напоминал большой кошачий глаз с круглым зрачком средних размеров, фрагменты которого были отделены друг от друга большими крепостными стенами. Для основания города в своё время было выбрано широкое каменное плато, так что он находился выше уровня земли и, в некотором роде, представлял собой гигантскую крепость. В столице было много растений, но настоящим загляденьем являлись аллеи из разноцветных деревьев (двенадцати разных цветов), созданных путём селекции и расставленных так, что одинаковые оттенки нигде не попадались рядом друг с другом. И, конечно, всюду встречались статуи и скульптуры, декоративные элементы в виде кошек и других созданий, а, благодаря большой сети подземных водоёмов, Пурринг-Краун во многих местах украшали красивые композиции из фонтанов.

Жители старались поддерживать имидж столицы как города для высшего общества, манерность и утончённый внешний вид были атрибутом почти каждого, кого мы видели. Конечно, первое что пришло в голову при виде граждан, было очевидным (куча снобов), однако не я устанавливал здесь правила, так что постарался отбросить лишние мысли подальше и просто без особого восторга следовать в сторону замка.

Санни буквально сияла от удовольствия быть в Пурринг-Крауне, и решительно не понимала моего безразличия, хотя сама держалась манерно, а не скакала как полоумная. По дороге она многое рассказала касательно города, его жизни и общества, пытаясь вызвать хоть намёк на какие-либо эмоции. Иногда приходилось ей подыгрывать.

В пути я поверхностно участвовал в общей беседе, внутри же с новой силой был погружён в жгучую пучину из самых разнообразных слов и фраз о моём положении.

Однако, несколько раз и я отвлекался от мыслей на пару сцен из массовки. В первый раз вся компания специально задержалась, глядя, как какая-то кошка под деревом увлечённо обнюхивает пучок травы. Делала она это недолго, потому что вскоре начала срывать травинки и жевать их. Потом она принялась громко мурчать и тереться о пучок мордой. Когда упала и стала пьяно валяться под деревом, за ней с озабоченным видом примчалась подруга или сестра и, схватив зубами за хвост, потащила из-под дерева. Во второй раз вся компания остановилась и, с трудом сдерживая смех, уставилась на сцену, проходящую на другой стороне дороги. Один кот, прижав уши к голове, распушившись, словно от разряда тока, пронзительно мяукал на второго, который стоял перед ним, пытаясь навести ручной киносъёмочный аппарат. Когда объектив приближался слишком близко, возбуждённый кот резко бил по нему когтями. Мне показалось, что я начал привыкать к подобному.

Дворец и дворцово-парковый ансамбль вокруг выглядели куда более шикарно, чем всё, что встречалось нам прежде. Можно было долго бродить по парку и королевским залам, наслаждаясь их красотой, чего невольно хотела компания, даже больше, чем увидеть финал моего предприятия. Я прекрасно их понимал, но не мог разделить общего удовольствия.

– Ну-ну-ну, хоть здесь, во дворце, скажи, что это самое величественное место из всех, что тебе довелось видеть, – Санни смотрела на меня в упор с каким-то исступлением и одновременно отчаянием на лице.

Но я невольно отвёл глаза. Линзи отделилась от нас и поздоровалась с особой, появившейся в конце прихожей. Я узнал ещё одного персонажа из мультфильма по имени Джаспер. Этот кот занимал должность камердинера. Его облик немедленно заставил перестать слышать и видеть всё вокруг, чтоб детально изучить персонажа от хвоста до макушки. По породе он был экзотическим короткошёрстным, в связи с чем имел укороченные лапы, почти как Ван Геар, и мы могли поравняться с ним в росте не смотря на разницу в возрасте. Сам кот был белым, с пятнами на спине, хвосте и ушах грушевого (или золотого) оттенка. Немного длинные волосы были рыжими, а глаза почти рыжими или светло-коралловыми. Джаспер носил элегантную сорочку красного цвета с белыми кружевами на рукавах и жабо под ошейником. Его лицо украшали аккуратные рыжие усики и бородка. Когда я полностью удовлетворил своё любопытство, всё-таки, не удержавшись, опустил глаза. Я прекрасно понимал, что этот образ вместе с характером и повадками был буквально перерисован с одного из музыкальных персонажей Александра Барда.

– А всё-таки улётно, – меня неожиданно стукнула клешнёй по плечу Ролл, – я вот прррямо сейчас себе пррредставляю, с каким бы удовольствием гоняла по всему дворррцу с мячом.