Алан Бомар - Ибо нефиг

Ужасы, (хотя, какие ужасы?) которые пошли после этого -….

Надо было упомянуть, что оставшиеся люди, так или иначе связанные с наукой, создали коалиции, направленные на хоть какое-то изменение ситуации. Они находили формулы разных лекарств в заброшенных фармацевтических лабораториях, как могли распространяли. Помогали людям, забывая про сон и пищу. И сейчас проявилось несовершенство человеческого характера. Неважно как много ты сделал для человека. Неважно сколько сил и нервов было потрачено! Все равно! Всем наплевать на всё тобой содеянное! Все равно всем бывает мало. Отдай кому-то половину своего сердца, и он захочет вторую! Может в этом и заключается одна из причин, по которой мне было все равно на человеческие потери! Может в глубине души я хотел, чтоб такое случилось. Люди не заслуживают друг друга! Один день мы «божьи одуванчики», а на второй готовы вгрызться друг другу в глотки ради какой-то мелочи!

После этого сообщения все слетели с катушек! Объявили войну всем, кто так или иначе был связан с рациональностью. За голову говорящего была объявлена награда (автор: которую я не смог придумать и плевать). Начало происходить то, что в истории мы называли «охота на ведьм». Никто не знал, как он выглядит (диктор). Если голос похож, значит – подозреваемый. Под прицел попадали деятели науки. Их убили первыми. Не разбирались кто они, чем занимаются, к какой сфере деятельности они относятся! Для большинства это стало своего рода квестом. Все равно заняться нечем. Тот, кто пару лет назад торговал косметикой или развозил еду, сейчас мог решать кому жить, а кому умереть. Естественно, многие ученые спрятались. Многие оказались настолько умными, что строили из себя дурачков и не вызывали подозрений.

Прошел год, второй, третий. Никто еще не смог выиграть заветный приз. Но ненависть к науке не остывала. И не дай бог, у тебя есть семья – жена ребенок, вырезали всех подчистую. Причины этому, и я думаю, что никого это не удивит, были абсурдными. Жену за то, что спала с ученым, ученого за то, что ученый, а ребенка потому, что он мог унаследовать стремление отца к изучению науки. Возраст и пол не имели значения.

В Библии сказано, что ангелы ополчились против

Бога, за что он их покарал и отправил в Ад.

О каком мире на земле мы можем говорить,

если его нет даже на небесах?

Время шло, из года в год становилось все хуже и хуже. Где-то опять кого-то ограбили, кого-то убили. Все самые дикие человеческие пороки бушевали по всей планете. Разлагающимся на улице трупом, у которой птицы выклевали глаза, уже нельзя было кого-то удивить. Тем более нас было не так уж и много. Телами животные полакомятся, ну, или люди.

Пытался найти причины жить дальше. А их и не было больше. Для чего жить, кого ради? Все, о чем я когда-либо мечтал, все мои планы и желания исчезли вместе с большей частью живого.

Я нашел в глуши дом, построенный каким-то богачом для, хотелось бы верить, своей жены, которая высасывала из него деньги в обмен на постельные утехи. Которая при любом удобном случае бродила по клубам со своими распутными подругами, которые только и подталкивали ее на измену с тем симпатичным барменом. Барменом, который днем учился, а вечером работал, чтоб оплатить обучение, но который бы не отказался от секса с леди из верхов. А может быть, она была любящей и любимой женой, которая переживала за своего супруга, писала ему на почту, напоминала, чтоб тот не забывал вовремя поесть на работе. Готовила к его приходу. Знала, когда ему хорошо, и делала еще лучше, одаривая его своими объятиями и поцелуями; и не беспокоила его, когда у него не было настроения. Все эти мысли приходили ко мне, когда я крал продукты и когда засеивал свой огород. Придумывал прошлое для своего нового жилья. Как я сказал выше, дом был в глуши и хорошо спрятан. Я жил, существовал. Но отсутствие смысла в жизни не давало мне покоя.

Несколько раз уже крутил в руках веревку, делая узел, но никак не мог найти в себе силы сделать задуманное. Хотя, зачем мне врать? Силы были. Религиозного страха у меня не было, боязнь попасть в Ад меня не пугала. На свое счастье, к тому моменту как все исчезло, я был уже достаточно адекватным и не верил в ложную надежду. После очередного стакана виски, приходили мысли о суициде. Попыток было много. Много раз я себе говорил, что завтрашнее утро мне уже не увидеть. Я честно не знаю, что меня останавливало в самый последний момент. Может я на самом деле боялся, но не хотел себе в этом признаваться. Но, как только появился смысл жить дальше, мысли о собственной кончине меня не навещали больше. Разве что только тогда, когда я благодарил сам себя за то, что не совершил эту ошибку. Одна мысль меня уберегла. Мысль о прошлом. Желание собственной кончины то появлялись, то исчезали. Я знал, что, когда я уйду из жизни, мое сознание пропадет. Все самые приятные воспоминания пропадут. Пропали бы воспоминания о том, как мы в детстве воровали яблоки и кукурузу, и о том, как хозяин фермы подстрелил задницу моего временного друга солью. Бедолага месяц сидеть не мог. Соль впивается в мясо и там растворяется, доставляя ужасную боль. Вместе с жизнью, я бы потерял воспоминания о том, как начал встречаться с Хоуп. Как позвал ее на озеро, где, задыхаясь от волнения, предложил ей начать встречаться; забыл бы то, как она сказала мне «да». А первый поцелуй? Ммм. Слаще этого у меня в жизни ведь ничего и не было легкий и полный смущения поцелуй в правый уголок ее губ. Ее объятие и то, как она прошептала мне, что влюбилась в меня. Как же я ее люблю, Господи! Господи? Смешно. Только через какое-то время она мне сказала, что чувствовала биение моего сердца, когда ее рука обхватила мою спину. Ведь точно то же самое я почувствовал, когда обнимал ее. Эти мысли убивают. С каждым днем вера в то, что она жива, гасла. Я почти смирился с тем, что ее нет. Может быть, я просто боялся покинуть этот дом и выйти в мир? Дело в том, что со временем я не видел смысла ее искать. Хоть и сам себе в этом не признавался.

Очередная бутылка виски, которого у меня было много (пробрался в библиотеку, нашел книгу про виски, выбрал самый дорогой, нашел завод и вынес оттуда ящиков пятьдесят), заставила меня взять опять лебедку в руки и приняться за формирование петли. На этот раз все окончательно. Ущипнул себя в надежде на то, что это всего лишь сон, но так и не проснулся от этого кошмара. Петля готова. Скрипучая табуретка, как в фильмах с плохим концом, готова. Мыло? Хех. Оно было у меня крутое, увлажняющее с запахом ванили. И вот петля у меня на шее. Последний стакан выпит, последняя слеза упала на дорогой керамический пол, который светился местами при свете ультрафиолета. Шедевр абстракционизма. Прости нам наши грехи. Аминь.