Евгений Кузнецов - И охотничьи злоключения

– Ты зубы не заговаривай.

– Чего ты такой не приветливый? С бабой своей перед отъездом поругался, из постели тебя прогнала? Перед бабой нужно меньше лебезить, должна знать свое место в жизни, в зубы ей иной раз стоит тыкнуть, чтоб стала воспитанной.

Егерь шутки не воспринимал, продолжал пучить тюленьи глаза, нагоняя на усатую физиономию официальную строгость. Глядя на Геру он переложил двустволку в одну руку, другой рукой подал молодому бугаю знак.

– Эй, мужики, вы что-то намереваетесь делать не то, что надо, – забеспокоился Гера, сообразив, что молодому бугаю приказали поднять в нар и действовать.

Он не успел отступить на шаг, молодой бугай вдруг резво бросил себя вперед, с нар поднявшись, на губах злобная улыбка, концом ствола двустволки с силой ткнул Геру в живот. От боли Геру согнуло. Опомниться ему не дали, оба подскочили, оружие с плеча Геры сорвали, на нары человека бросили, стали заламывать руки. Гера попытался вырваться, применив один их боевых приемом, какими обучали в армии, да молодой бугай с такой силой ударил кулаком в бок, что Геру переломило почти пополам, видимо, повредили печенку или какой-то другой важный внутренний орган. Гера верно угадал, впервые увидев в центральной усадьбе молодого ухажера Лены, наберется мускул, сладить с таким станет невозможно, уже на сегодняшний день у него сил куда больше, чем у обычного смертного, сейчас этот молодой ревнивец стремился расправиться с конкурентом по любви. Болезненный удар в бок остудил всколыхнувшуюся в Гере злобу, сообразил – лучше придержать свои желания и чувства. Вот почему он не сопротивлялся, когда его стали обыскивать, шаря во всех карманах. Он даже произнес довольно спокойно:

– Я сказал, с собой не таскаю… Но теперь документы предъявлю только этому… следователю, или прокурору. За избиение человека вы оба заработаете по уголовной статье. У меня дружок как раз в прокуратуре работает.

Они не испугались, принудили его сесть на нары. Молодой бугай стоял перед ним столбом, готовый снова больно ударить. Егерь велел Гере снять со спины рюкзачок. Рюкзачок небольшой, для дневных переходов, основной рюкзак с запасными вещами, с продовольствием Гера оставлял в избушке под нарами, его наверняка успели проверить.

– Ничего ты не найдешь, в рюкзачке один капкан, да харч для перекуса. Капкан чужой, снял, я здесь промыслом не занимаюсь, ради отдыха сюда забрался.

– Ты зубы не заговаривай. Капканы на бобров мы сняли, твои, кроме тебя здесь никого нет. Шкурку выдры на чердаке нашли. Глухаря незаконно подстрелил, крылья нашли.

– Выдра? – спросил Гера, стараясь показать удивление. Он уже полностью оправился от удара в живот и в бок. – Вот не знал! У меня и мысли не было на чердак лазать. Спрятал кто-то до моего прихода сюда… Да что ты выпендриваешься? – обратился он непосредственно к егерю. – По шапке получил от начальства? Тебе велели бегать по окрестностям, высунув язык, ты и стараешься. Все равно твои старания не оценят. А срок за нападение на меня точно схлопочешь, если сейчас не успокоишься, статья сто двадцать пятая, до восьми лет, если с избиением. А я буду говорить – убить вы хотели меня, тогда статья – покушение на убийство. И докажу, что у вас был именно такой умысел, случайно остался живым, молодой намеревался прострелить меня, тыкнул в живот стволами ружья, спускал курок, только забыл снять предохранитель, поэтому выстрел не получился. И внутренние органы вы повредили мне, обращусь в поликлинику, медицина травмы обнаружит, отвертеться вам не удастся.

Егерь теперь не требовал, не угрожал, усы у него как прежде воинственно топырились, а вот глаза блуждали по сторонам, смущало его, что задержанный не раскаивался, не упрашивал, не обещал золотые норы, если его отпустят, настораживало знание парнем уголовных законодательств. Гера пугал спокойно, даже в голосе различалась насмешливость, его действительно намечавшаяся растерянность егеря начинала забавлять. У молодого бугая ума поменьше, жизнь пока мало чему научила, нетерпеливо топтался на месте, и чувствовалось, по-прежнему готов крутить руки задержанному, насильничать.

Егерь отвел молодого бугая к двери, взяв за руку, о чем-то начали тихо говорить, чтоб задержанный не слышал.

– Шептаться будете в камере. Может, вам повезет, пошлют на лесоразработки как раз сюда, в ваши родные края. А можете оказаться и на Колыме, загонят вас в шахты уранового родника. Зато на мир посмотрите.

Егерь враждебно взглянул на Геру.

Молодой бугай стал скалывать в сумку оставленную на столе посуду. Сумка ярко красная, с иностранной надписью, модничал, отправляясь и в тайгу, в сумке, вероятнее всего, захваченные в дорогу продукты.

– Пошли, – приказал егерь, старался грубым голосом замаскировать появившуюся нерешительность, как и смуту в душе, толкнул Геру. – Идем к лодке, поплывем, покажешь, где у тебя капканы, кроме тех, что ставил на бобров, заберем, потом доставлю тебя в Тотьму.

– Не пихай! За хамство тебе придется отвечать вдвойне.

Молодой бугай понес красную сумку, свой рюкзак закинул за спину, рюкзак Геры повесил на грудь. И он, и егерь с ружьями не расставались ни на минуту. У егеря ружей два, свое и задержанного.

Геру повели к речке. Он не спешил, расслабленно волочил обутые в болотные сапоги ноги, чуть горбился, на лице сохранял усмешку, даже сунул руки в карманы, чтоб эти двое поняли – задержанный не волнуется нисколько.

– Мы еще встретимся. Настроение будет, то нагряну сюда с дружками, тогда душевно потолкуем. В вашем захолустье, чувствуется, нет ни единого кадра, чтоб вправил вам мозги и научил, кого надо опасаться и слушаться.

Мотор лодки не заводился, егерь безуспешно возился.

– Не уплывем. Бог мой помощник, встал на мою защиту.

Молодой бугай тоже пытался запустить двигатель. Он сходил к избушке, принес металлическую коробку, в которой инструменты, была в ней и запасная свеча зажигания.

– Вот что, мужики, пора кончать эту волынку, давайте вернемся в избушку, переночуем, утро вечера мудренее, – предложил, наконец, Гера. – И дождик заморосил, намокнем, простудимся. Или вам жить не хочется, готовы заболеть и здесь навсегда остаться?

Погода действительно портилась.

Они сдались не сразу

От речки к избушке Геру уже не сопровождали под конвоем.

Попав в избушку Гера уже держался так, будто рядом с ним люди свои, его не арестовали, не заставляли иди к реке. Он почти сразу предложил:

– Вот что, надо растопить каменку, тепла в избушке мало, к ночи вы плохо подготовились. Хотя вы перекусили, как я догадываюсь, а поесть как следует не помешает. Я вообще голодный, с утра ничего не ел, так что если хотите доставить меня в Тотьму целым и невредимым, то должны думать, чтоб я не протянул ноги,