Владислав Ситников - Сопричастность. И наестся саранча

Только с появлением в его жизни сначала Внештранса, а потом и Любы, ситуация стала изменяться. Поэтому Александр, прекрасно понимая, что и как искала и нашла в нем бойкая секретарша, все же стеснялся объяснить ей некоторые детали реальной иерархии, существовавшей в управлении банком, а она, уже продумавшая в мелких деталях собственное паразитическое будущее в качестве первой леди солидной финансовой организации, упорно игнорировала то, что слышала от других сотрудников. Словом, они идеально подошли друг другу, как шестеренки замысловатого механизма часовой бомбы, которые однажды, наконец совпав в установленном кем-то порядке, приводят к тотальному разрушению иллюзии.

Галина Борисовна шла по коридору банка, который она по привычке называла нафталиновым термином «учреждение», в недобром расположении духа: Давид опять укатил куда-то со своими дружками и этой… фифой. Она прекрасно знала, как зовут «фифу», и, говоря по-честному, ничего действительно плохого или предосудительного ни в ее прошлом, ни в репутации ее семьи, ни даже во внешнем виде и привычках неброско одеваться и краситься не находила. Но природа брала свое. Неизвестно, что тому послужило причиной: то ли особенности воспитания, присущие культуре ее семьи, то ли сложные матримониальные отношения в ее собственной судьбе, но тем не менее любая женщина детородного возраста, особенно если она ненароком приближалась к Давиду или Алику, автоматически признавалась шалавой. Исключение делалось для дочерей нужных и влиятельных родителей, среди которых, увы, большинство, даже если бы очень захотели, не смогли бы стать пресловутыми шалавами по техническим, вернее, физиологическим причинам.

Галина не знала, из какой семьи была Люба, но точно была уверена, что эти родственные связи ей самой никогда не пригодятся. На ее беду, как бы странно это ни выглядело для всех, кроме Галины, у девушки были стройные ноги и высокая грудь. А вот мысли, роившиеся в ее в голове, увы, ни стройностью, ни высотой своих полетов не отличались.

Легкомысленно улыбаясь, она нечаянно натолкнулась на заместителя Александра, которая, несмотря на формальные статусы и должности, конечно, была настоящей, полноправной хозяйкой этих стен. Люба уже порядком разобралась в положении дел, но, как любая мечтающая о счастье женщина, упорно игнорировала новое знание, предпочитая безосновательно верить в восходящую звезду Александра.

– Здравствуйте, Галина Борисовна, – Люба уже почти пропорхнула мимо, но…

Галина исподлобья оглядела секретаршу так, чтобы не оставить и намека на возможность мирного окончания этой случайной встречи.

– Что это вы себе позволяете? Вы в учреждение пришли или в бордель?

– В каком … – Люба оторопела и не понимала, что случилось. Неужели кто-то видел, как они с Александром… нет, невозможно. – Вы о чем?!

– Что это за красная помада, блузка до пупка и где колготки?

– Лето на улице, – начала было оправдываться Люба, но вспомнила, кто она и, главное, под чьим началом работает. Во всех смыслах. – А почему это, собственно говоря, вас волнует? У моего руководителя претензий ко мне нет. Если уж вас что-то не устраивает в моем внешнем виде, то займитесь лучше своим.

Галина открыла рот от удивления, но не нашлась, что ответить, выдохнув после долгой паузы вслед уходящей девушке: «Хамка!» И затем уже почти закричала: «Алик!»

Алика, разумеется, в такую рань в офисе не было – он закончил очередную бурную ночь после концерта своей новой пассии уже с рассветом. Но едва он появился в банке в весьма потрепанном и сонном состоянии, как уже буквально через пять минут ему пришлось с головой окунуться в бушующий океан нешуточных страстей, о которых с раздражением вещала разъяренная сестра.

– Ты где шлялся? Опять у этой шалавы был!

– Ой, прекрати ради бога, – Алик привычно морщился и отстранялся от родственницы руками.

– Я требую, чтобы ты с ним разобрался. Я не позволю превращать наш офис в бордель. Что она себе позволяет?

– Я тебя умоляю, потише! Я не понял: разобраться с ним, а позволяет она?

Галина тут же в красках описала сцену, произошедшую утром, но, зная характер и замашки сестры, особого рвения в деле ее защиты от очередной «шалавы» Алик проявлять не спешил.

– Я поговорю с ним, успокойся.

Острая фаза противостояния постепенно прошла, зафиксировав между сторонами продолжительный статус-кво, который был больше похоже на состояние холодной войны. Изредка заходя в секретариат, Галина Борисовна демонстративно игнорировала угол, в котором располагался стол Любы. А если случалось, что в кабинете никого, кроме секретарши, не было, она без раздумий принималась копировать или отправлять факсы самостоятельно, чем невероятно веселила противницу, по наивности и молодости не понимавшую, что ее поражение лишь вопрос времени. Ехидные смешки, долетавшие до ушей Галины из ненавистного угла, лишь приближали неизбежную развязку, сценарий которой пока еще просто не созрел в ее голове. Она была слишком занята другими проблемами.

В городе стояла привычная для августа московская погода – жарко и душно, но солнца жители мегаполиса не видели уже несколько недель. Блуждавшие по небу серые тучи, как в плохой пьесе, создавали дополнительный апокалиптический антураж для происходившего в экономике.

Галина Борисовна уже неделю практически не спала. Выходные, когда она не знала, чем себя занять, и постоянно думала о делах, тянулись мучительно долго, и поэтому утра понедельника она ждала с нетерпением.

Поводов для ее волнений было множество: Давид совершенно игнорировал ее отчаянные попытки запоздалого воспитания, все больше проводя времени в компании Алика, который примерным характером никогда не отличался и тревожил их с матерью тем, что, несмотря на солидный, по их мнению, возраст, даже не собирался задумываться о семье и детях. И на фоне всего этого ей никак не удавалось найти успокоения на работе: привыкшая больше к канцелярской и переговорной работе с клиентами, Галина интуитивно понимала, что происходящее на рынках таит в себе опасность даже для их маленького и скрытого в коконе приватности банковского бизнеса. Два года назад они скрепя сердце решились на создание у себя загадочного подразделения под названием дилинг.

Галина никогда бы не стала играть в эти игры с «голубыми фишками», удаленными терминалами и прочей ерундой, о которых она имела весьма поверхностные теоретические представления, но разве можно отказать клиентам? Боссы крупных и средних государственных компаний бегали по всему рынку в поисках «своих людей», чтобы поучаствовать в занимательном аттракционе, который представляли из себя российские валютные и фондовые рынки того времени. Конечно, рассчитывать на многое с их возможностями по сравнению с основными участниками представления было сложно, но даже остатки с обглоданных костей в этом безумном вареве галопирующей доходности ГКО обещали долгое безбедное существование для всех сопричастных.