Владислав Ситников - Сопричастность. И наестся саранча

Поэтому звонок от Галины Борисовны с предложением встретиться поначалу не вызвал у Евгения Павловича должных положительных эмоций, но подсознательное опасение, что его никому не нужную тайну, которая и тайной-то никогда не была, могут раскрыть, заставило немедленно согласиться.

– Интересный вариант. Конечно, мы ищем надежных партнеров для осуществления своих операций, и Саша как нельзя лучше подходит на эту должность. Не подумайте, что я так говорю, потому что он мой сын, нет, – а Галина на всякий случай даже в мыслях не допускала сейчас ничего подозрительного, дабы не спугнуть собеседника, – привычка. – Он хорошо знает язык, получил большой опыт в объединении и, не скрою, мне будет проще убедить товарищей работать с новым банком, если его будет возглавлять… даже, я бы сказал, непосредственно руководить, такой специалист.

Евгений Павлович осекся, поскольку прекрасно понимал истинную суть предложения и роль сына в новом проекте. Галина благодушно улыбнулась и с наигранным восторгом согласилась с тем, что им несказанно повезет, если именно Александр согласится принять из их рук бразды правления едва народившимся банком. Евгений Павлович нотки иронии в словах знакомой не заметил, вполне серьезно согласившись с ее мнением, но пообещал поговорить с сыном, как будто бы тот коллекционировал подобные предложения и не мог выбрать из них наиболее достойное. Галина Борисовна улыбнулась еще раз, размышляя о том, какой удачный вариант она выбрала. Использовать чужое тщеславие в собственных целях она умела безукоризненно.

Узнав об этом разговоре и сосредоточив свои размышления главным образом над перспективами получать заработную плату в размере двух тысяч долларов, Александр Евгеньевич решил, что предложение занять столь высокий пост в коммерческом банке было бы сейчас как нельзя кстати. Вместе с отцом они восприняли его практически как должное и решили, что соблаговолят ответить на него согласием.

Итак, спустя много месяцев напряженной организаторской и дипломатической работы, которая главным образом сосредоточилась на обещаниях будущих «пряников» клиентам и сотрудникам, стало понятно – банку быть!

Как и предполагалось, половину его небольшого, но, говоря языком банковских нормативов, достаточного капитала сформировали те самые осколки социалистической экономики, переехавшие на шаткие рельсы экономики рыночной, а другую половину добавили мало кому известные общества, на вопрос об источниках средств которых, как мы помним, Галина Борисовна привычно закатывала глаза, поднимала указательный палец вверх, всем своим видом намекая, что ответ на этот вопрос очевиден, но знать его небезопасно. По иронии судьбы она действительно не лукавила, по крайней мере не так, как привыкла делать это раньше. Источник происхождения основной массы денег и правда мог знать только узкий круг лиц, но вот связан он был совершенно не с теми людьми, на кого как бы прозрачно намекала вице-президент нового банка… Простенький, но эффективный прием, который еще не раз и не два поможет Галине в работе, но, увы, со временем обернется и против нее самой. Однако до этих мрачных времен было еще очень далеко. Пока же все сопричастные к рождению нового банка, как и положено родителям, занялись изобретением звучного и солидного имени для своего детища. После долгих споров и размышлений в название на всякий случай впихнули пару-тройку несвязанных, но громких слов, которые в формате аббревиатуры намекали не только на большие международные перспективы и амбиции новой кредитной организации, но и, конечно, на возможную, хоть и не обязательную, связь с некоторыми более известными публике названиями. Внешнеэкономический – звучит солидно и приятно для слуха зиц-учредителей. Транспортный – фундаментально и понравится директорам клиентов. Ну и, собственно говоря, Б – банк. И гениально, и просто, и со смыслом, причем, как любила Галина Борисовна, – двойным. В-Т-Б. Внештрансбанк. Услышав это название, большинство людей долгие годы действительно полагали, что где-то что-то уже слышали об этом банке, но вот что именно? Они, конечно, не помнили, но были уверены – точно что-то хорошее.

Английский перевод на правах большого знатока языка самолично соизволил сделать Александр Евгеньевич. В результате и без того нескладное перечисление слов в русском варианте превратилось в еще большую бессмыслицу на английском языке – Foreign Economic and Transportation bank. Но президент был безусловно горд и доволен собой. Алик был менее щепетилен в формальных вопросах, не связанных с деньгами, и узнал о выборе названия с неприкрытым безразличием. В конце концов, на его тисненой золотом визитке значились только имя и отчество. Без фамилии, должностей и контактных данных. Он подсмотрел это в каком-то голливудском фильме про мафию еще в 80-х и с тех пор каждый раз, когда передавал никчемный клочок бумаги собеседнику, наслаждался его реакцией на фразу «Я сам вас найду», которую обязательно с ухмылкой добавлял, видя недоумение от отсутствия на визитке какой-либо полезной информации.

Тогда, в самом начале пути, казалось, что с такими талантливым и амбициозным руководителем, сплоченной командой профессионалов, надежными учредителями Внештрансбанку уготована яркая и долгая жизнь. Что ж, отчасти эти прогнозы оправдались.

Солнце, столь редкий и от того долгожданный гость на московских улицах, заливало своим светом проспект, по которому тянулись плотные вереницы машин. Александр смотрел в окно сквозь линзы новых дорогих очков и неспешно пил кофе, который только что принесла секретарь Наташа.

– Вам что-нибудь заказать на обед?

– Спасибо, у меня с собой, – он передал ей лоток с какой-то едой, которую ему приготовила домработница, нанятая после того, как в его трудовой книжке появилась новая запись, гласившая, что отныне он является президентом банка.

Александру Евгеньевичу очень нравилось это гордое наименование, за которым, правда, положа руку на сердце, кроме заработной платы в пару тысяч долларов США, большую часть из которых он, разумеется, с упоением получал на руки в конверте, не стояло ровным счетом ничего.

Из обширного перечня привилегий, которые грезились ему сразу после того, как он с отцом согласился на предложение Галины, явью, кроме отдельного кабинета и зарплаты, не обернулась ни одна фантазия.

Автомобиль, большой, черный, немецкий, но, правда, пятилетний, он приобрел себе сам. Водителя, которому скрепя сердце ежемесячно отсчитывал из того самого конверта двести долларов, нанял тоже сам, осчастливив кого-то из менее удачливых сыновей их старых соседей по номенклатурному дому. Секретарь Наташа, соблюдая формальные приличия, выполняла некоторые его незатейливые поручения, но, по сути, оставалась личной помощницей предприимчивых брата и сестры. Впрочем, скудный список его потребностей, как то: утренний кофе, заказ столика в ресторане или разогрев домашней еды – едва ли не полностью покрывал перечень деловой активности Александра за весь рабочий день. Благодарная за согласие выполнять функции зиц-президента, Галина Борисовна освободила его от любых реальных обязанностей.