Ний Хааг - Совершенство

– Да-да-да! «PSUS236» в полной заднице и изоляции! – застонал Эйдан, бегло перекодируя своё послание. – Что ждать? Чего ждать, мать вашу? «Английский ждать»… английский, английскую? Английскую флотилию? Английскую королеву? Что мне ждать, чёрт бы вас побрал!

Из динамика выкатился тоскливый вой затухающего сигнала и тут же звук стал гаснуть, просачиваясь между нервных пальцев полярника, в отчаянии накручивавшего ручки передатчика. Парень принялся громко ругаться и метаться по кнопкам радио модуля делая только хуже – всё дальше и дальше отдаляться от частоты, на которой произошёл контакт. В отчаянии Эйдан несколько раз ударил ладонью по приборной панели и влепил «Куперу» оплеуху, после чего снова принялся нажимать кнопки с надеждой всматриваясь в подрагивание приборных стрелок. Тщетно – по прошествии десяти минут радиоволна оставалась пустой и безлюдной.

– Коргпоинт, ответьте! – внезапно пробился в эфир женский голос.

От неожиданности, одичавший за столь долгий срок одиночества Эйдан несколько секунд сидел оглушённый, выпучив глаза в темноту за стеклом кабины.

– Коргпоинт, это Хара-Ой, ответьте! – повторил чёткий женский голос взволнованно. – «PSNR944» вызывает «PSUS236», ответьте! Очень важно… вы… поняли…

Низкочастотный гул помехи срезал фразу и полностью заткнул эфир. Уровень сигнала окрасился в красный цвет и лёг в зону перегрузки.

– Я здесь! Я здесь! – заорал запоздало в рацию Эйдан, привстав в кресле. – Коргпоинт! Это Коргпоинт!

Он принялся выкручивать точную подстройку частоты радиостанции, однако помеха шла массивным фронтом напрочь забивая все соседние частоты. Совершенно неожиданно на панели радиопередатчика вспыхнули сразу все индикаторы, а на цифровых указателях разом отобразились всевозможные комбинации чисел и символов, сделав их абсолютно нечитаемыми. В следующую секунду вся эта цветастая иллюминация погасла вместе с индикаторами приборной панели и бортовой сети.

– Нет… – прошептал Эйдан, потрясённо осматривая тёмные приборы. Он стал колотить по ослепшим панелям крича всё громче и громче: – Нет! Нет-нет-нет, твою мать, нет!

Над верхней гранью лобового стекла, даже несмотря на бурю, остервенело забрасывавшую машину снегом, разлилась зелёная река северного сияния. Сжав зубы, Эйдан лёг грудью на руль и заглянул вверх.

– Сука ты! – простонал он чуть не плача от бессилия, адресуя свою боль разыгравшейся буре. – Убирайся прочь! Прочь!

Полярник в сердцах повернул ключ зажигания, и машина ожила. Разом засветилась приборная панель и зарычал двигатель. «Надо обойти фронт! Проскочить его и забраться повыше! Нельзя упустить сеанс – норвежцы наверняка будут и дальше пытаться выйти на связь!»

Эйдан запахнул куртку и, затянув капюшон, выбрался наружу. Недосягаемый малахитовый мост, прокинутый через ночное небо, пурпурные башни сказочного замка у самого горизонта – вся эта призрачная красота наверху встретила человека ледяным дыханием бури у подножия. Полярник взобрался на крышу вездехода по короткой лесенке и, рискуя каждую секунду оказаться опрокинутым вниз, стал собирать антенну. Кое-как закрепив разобранные секции десятифутовой мачты в петли, Эйдан стал спускаться, но поскользнулся на обледеневшей ступеньке и едва не сорвался вниз, с трудом удержавшись за поручень. Острая боль в левом плече дёрнула с такой силой, что полярник вскрикнул и разжал руку. Словно безвольная кукла он упал на широкий трак машины и чуть было не свалился и с него.

Проклиная непогоду и всю Арктику, Эйдан с трудом вполз в кабину и захлопнул за собой дверцу здоровой рукой; левая висела вдоль тела как плеть и от самого плеча до кончиков пальцев горела так, словно в неё вставили раскалённый лом.

– Не стоит считать меня слабаком! – зло процедил парень, бросив взгляд на «пассажира» в соседнем кресле.

Корчась от боли, Эйдан приподнял правой рукой травмированную левую, и положил на колено. В пересохшем рту стоял отвратительный привкус крови; багряная слюна на ладони лишний раз послужила доказательством неудачного падения на гусеницы машины. Эйдан открутил крышку фляги и, собравшись с духом, сделал глоток.

– Ломак, чёрт бы тебя побрал! – произнёс он, едва ворочая прикушенным языком. Во рту бушевало пламя, словно Эйдан за щекой держал тлеющие угли. – Это же дрянь!.. Всё что ты пил – дрянь, сукин ты сын! Вот поэтому ты и жрал так мало – ты же алкаш!

Тем не менее, Эйдан был сильно напуган и даже потрясён; вся его тирада оказалась направлена лишь на отвлечение внимания от опасности всвязи с травмой руки. Мозг лихорадочно работал, пока окровавленные губы что-то говорили, а правая рука шарила в отделении под потолком в поисках аптечки. «Надо возвращаться! – внезапно завопил забившийся в угол сознания „Эйдан-трус“. – Остаться в этой пустыне с одной рукой – верная смерть! А если ты её сломал? Господи, как ты мог упасть, растяпа!» Как только нытик заткнулся, в голове зазвучал голос «Эйдана-растяпы» – чуть хмельной и возбуждённый: «Что ты стонешь? Ничего фатального не случилось. Вывих, не более того. Мы вышли на связь, – а это главное! Люди, там живые люди! Подумаешь, у нас есть тепло и транспорт!» – «Идиот! – перебил „Эйдан-трус“. – Любая внештатная ситуация превратит эту кучу железа в могилу и похоронит тебя! Если мы завязнем в снегу, как ты собираешься откапываться одной рукой?» – «Мне надо выпить! – потребовал твёрдо „Эйдан-алкоголик“. – Мне всё равно, что вы решите! Мне надо выпить!» Решительно и громко слово взял «Эйдан-прагматик», занудным голосом: «Никакого алкоголя! Нам нужен ясный ум, чтобы не заблудиться в этих чёртовы льдах!» – «Да уколи ты меня уже обезболивающим!» – рявкнул нетерпеливо из недр сознания давным-давно похороненный «Эйдан-наркоман».

Вытрусив содержимое аптечки себе на колени, полярник принялся перебирать ампулы и шприцы в поисках необходимого препарата. Его зубы отбивали дробь, а с губ текла кровяная слюна, густо окрашивая отросшую неряшливую бороду. С трудом оголив плечо, рыча и матерясь, Ридз кое-как сделал обезболивающий укол. Он поднёс инструкцию к глазам, надеясь в слабом свете салонной лампы найти сведения о быстродействие препарата.

– «Не мешать с алкоголем»! – прочёл он вслух, издав вымученный смешок. – Прямо, как инструкция к моей жизни!

Отбросив бумажку, полярник примерился к органам управления вездеходом одной рукой, и осторожно пошевелился в кресле.

– Нам надо выдвигаться в девятый квадрат, – сказал возбуждённо Эйдан, повернувшись к соседнему креслу. – Двадцать миль ходу, не больше! Что значит «зачем»? Куп, взгляни на карту! Посмотри, посмотри сам – ледник Аннараг, – он выше нас почти на сто футов! Пойми, я не могу упустить этот сеанс связи! Если норвежцы и впрямь готовят эвакуацию, то мне нужно с ними связаться! Иначе я даже не знаю… – полярник нервно отпил из фляги и скривился, но не от спиртного, а от нестерпимой боли в плече. – Иначе мы рискуем остаться в этой ледяной дыре навсегда!