Алексей Макаров - Вперед, по жизни

Один билет в кино стоил десять копеек, и ребята, купив билеты, прошли в зал клуба.

Устроившись на скамейках в середине зала, они с удовольствием посмотрели фильм «Весна на Заречной улице».

Фильм, был не цветной, а чёрно-белый. Сейчас для ребят это особой роли не играло и они с интересом его смотрели, переживая и смеясь над приключениями героев фильма. Когда песню начал петь главный герой фильма Николай Рыбников, то Лёнька непроизвольно начал подпевать ему, потому что папа много раз напевал её в самых разных ситуациях и Лёнька прекрасно знал слова этой песни.

После окончания фильма они вышли из клуба в отличном настроении, готовые на самые лучшие поступки в своей жизни.

Перед крыльцом клуба толпились мужики с гидравлики и курили. Они и раньше выходили покурить на улицу, когда киномеханик перезаряжал бабину с фильмом на киноаппарате «Украина».

Но сейчас они не просто обсуждали фильм или события сегодняшнего дня, а возбужденно что-то кричали.

Лёнька протолкался сквозь кричащих мужиков и увидел, что свора собак начала драться меж собой.

В этой своре Лёнька увидел Серого. Остальные псы были ему незнакомы.

Приисковые собаки носились стаями от одного прииска к другому, если чувствовали, что где-то запустовала сучка. Для них расстояние между приисками значение не имело. На каждую «свадьбу» они моментально сбегались со всей округи и бедной была та сучка, у который начались «весёлые» денёчки.

Серый, жил у Ритки во дворе и Лёньки с ним подружился.

Почему-то Серый выбрал именно Лёньку себе в друзья. Может быть из-за того, что Лёнька умел обращаться с собаками?

Когда у них появилась в доме Тайга, то Лёнька прочёл с десяток книг по дрессировке и обращению с собаками и умел с ними разговаривать и ладить.

Наверное, поэтому Серый часто ходил за Лёнькой по поселку и позволял себя гладить. И за это Лёнька давал ему то кусок хлеба, то ещё что-нибудь, мясное. Иногда кость из супа или банку с остатками тушенки, чтобы он её вылизал до конца.

Серый – был какой-то смесью дворняги с носорогом, в нём каких только кровей было не намешано, но что-то лаечье в нём оставалось. Уши у него были приподняты, но кончики их висели, зато хвост был задран колечком.

В дерущейся своре собак особо выделялся здоровущий кобель с другого конца прииска. Его всегда держали на привязи, но сейчас он под воздействием паров «свадьбы» сорвался с неё, о чём свидетельствовал обрывок веревки на его шее.

Это был высокий, широкогрудый, с покатой спиной и воинственно задранным хвостом пёс.

Мужики поважали собак, натравливая их друг на друга и бросая между ними то кусок кости, то хлеба.

В этой свалке здоровущий кобель наскочил на Серого и, между ними завязалась нешуточная драка.

Мужики были в восторге от такого зрелища и ещё больше подзадоривали собак.

Пёс с верховья прииска начал одолевать Серого, хотя тот тоже в ответ огрызался, злобно рыча и стараясь укусить противника.

Но тут Лёнька увидел, что Серому сейчас будет плохо. Здоровущий пёс схватил Серого за глотку и начал валить его на спину. Серый даже начал задыхаться.

Не обращая внимания ни на кого, Лёнька схватил палку, которая подвернулась ему под руку и начал дубасить здоровенного кобеля по спине.

Тот взвизгнул и, прижав уши, отскочил от Серого.

Увидев Лёньку в центре дерущихся собак, мужики заорали:

– Ты что делаешь? Сейчас они тебя искусают, разорвут!

Но здоровяк отскочил после Лёнькиного удара и не стал больше бросаться на Серого.

Почувствовав, что здоровяк больше не кинется на него, Лёнька, продолжая размахивать для устрашения палкой, вытащил Серого из своры разъяренных псов за ошейник.

С другой стороны, в ошейник Серого вцепилась и Ритка. Так они вдвоем и затащили упирающегося Серого во двор Риткиного дома.

– Слышь, Ритка, у тебя йод есть? – Лёнька всё не мог отпустить от себя скулящего Серого из, головы которого капала кровь.

– Было, что-то у мамки, когда она мне мазала ногу, – начала вспоминать Ритка.

– Так, тащи! Видишь у Серого кровь идет? – скомандовал Лёнька.

– Щас, – тут же отреагировала на его просьбу Ритка и вбежала в дом.

Через несколько минут она выбежала с какой-то коробкой.

– Вот. Из неё мамка брала мне йод, – взволнованная Ритка передала коробку Лёньке.

Лёнька достал бинт из коробки, нашел там йод, намочил кусок ваты йодом и принялся обрабатывать кусок оторванной шкуры за ухом Серого.

Здорово цапанул его здоровяк. За ухом был оторван клок кожи с шерстью, из которого постоянно сочилась кровь.

Когда Лёнька смазывал йодом рану, Серый даже поскуливал. Наверное, йод щипал в ране. Но пёс не отходил от Лёньки, как будто чувствуя, что Лёнька делает ему добро.

Ритка, стоявшая рядом, придерживала Серого за холку, крепко в него вцепившись.

От волнения она всё время что-то тараторила, на что Лёнька не обращал внимания, время от времени автоматически отвечая на её вопросы:

– Лёнь, а ты не боялся, когда кинулся на собак? – Ритка попыталась заглянуть Лёньке в глаза.

– Да не помню я, – отмахивался от неё Лёнька, занятый обработкой раны.

– Лёнь, а ты всегда такой храбрый? – Ритка в восторге не отрывала взгляда от Лёньки.

– Да отстань ты, – Лёньке некогда было отвечать на Риткины вопросы, он мазал Серому кусок оторванной кожи и старался прибинтовать его к голове. – Ты лучше, вместо того, чтобы болтать, Серого держи, а то он от боли и меня сейчас может цапануть.

– Лёнь, а зачем ты полез к собакам? – не обращая внимания на Лёнькины слова, продолжала расспрашивать Ритка.

Но вняв Лёнькиной просьбе, крепко сжала голову Серого, приговаривая при этом все ласковые слова, которые она знала, стараясь успокоить скулящего пса.

– Да откуда же я знаю? – так же автоматически ответил Ленька, занятый обработкой раны. – Ну, полез и полез. Разве я об этом думал? Мне просто стало страшно за Серого, – и он мимолётом взглянул на Ритку.

– Нет, Лёнь, я бы так не смогла, – восторженно смотрела Ритка на Ленку. – У меня бы на это смелости не хватило.

Тут Лёнька оторвался от обработки раны:

– Дура ты Ритка! – посмотрел он ей в глаза. – Когда друг находится в беде, то ты и не на такое пойдешь. А если бы его убили или разорвали в клочки? Что бы ты потом делала? – он достал очередной бинт, стараясь как можно плотнее прижать оторванный кусок кожи к голове с его помощью.

Ритка на это вообще ничего не ответила, а только смотрела за Лёнькой и его руками, которыми он старался облегчить страдания Серого.

Вот так и окрепла дружба Лёньки с Серым.

И всегда, когда ребята возвращались с работы, первым, кто их встречал на прииске – это был Серый.

А иной раз, он ходил с Лёнькой и на работу.