Игорь Петров - Свисс хаус, или В начале месяца августа

Почему грузовые поезда носятся с таким шумом, а пассажирские экспрессы двигаются мягко, почти неслышно? Андреас решил не идти пешком и сесть на автобус. До его отбытия, как было указано на электронном табло, оставалось три минуты, еще семь минут автобус находится в пути до нужной остановки, плюс на последние три сотни метров до подъезда потребуются еще минут пять. Итого у него в резерве остаются десять минут. И это хорошо. Андреасу не хотелось бы заставлять гостей ждать под запертой дверью. Автобусом оказался длинный «Вольво», состоящий из двух соединенных «гармошкой» секций. На его бортах красовалась реклама музыкального радио («Больше музыки, больше разнообразия»), по салону была развешена реклама нового внедорожника от «Мерседес»: Роджер Федерер на фоне гор и сияющего солнца выгружает из салона лыжи, рекламный лозунг гласит: «Мы превратим ваш маршрут в рутину».

Андреас говорит себе, что искусство писать художественные тексты всегда было ему недоступным. Оно ведь сродни поэзии, а поэзия, будь то реализованная на письме или, вот как у Анны-Мари, при помощи фотографии, не возникает, к сожалению, по итогам сложения определенного количества слов в некий объем текста с соблюдением формальных правил грамматики, синтаксиса и стилистики. Анна-Мари говорила всегда, что у настоящего художника творческое высказывание рождается сразу, как в том фильме о прибытии инопланетян, из-за которого главная героиня получает себе в подарок сразу всю свою жизнь от начала до конца. Андреас ответил тогда, что такой подарок есть рабство и жестокость, а Анна-Мари утверждала, что речь идет в данном случае о ценности жизни как таковой, потому что, даже будучи заключенной в своей судьбе как доисторическая муха в янтаре, героиня осознает ценность каждого момента, происходящего здесь и сейчас, в ответ на что Андреас ответил, что в качестве художественного высказывания это очень удачно найденная метафора, но в реальности жизнь есть не картина, фильм или текст, а каждодневная работа, как на строительстве пирамид.

Анна-Мари заявила, что Андреас тем самым демонстрирует типичное сознание человека периода позднего капитализма, в ответ на что Андреас сказал, что он просто человек, живущий не в эпохе или еще где-то, а именно что здесь и сейчас! На остановке Андреас вышел один. Автобус вздохнул, закрыл двери и тронулся дальше. На его заднем стекле был нанесен еще один девиз: «Природный газ на пользу природе». В этих словах, по крайней мере, не содержалось ни рифм, ни двойного смысла. Солнце зашло за дальнюю горную гряду, поля, раскаленные за день, подсвечивали синеву наступающего вечера тихим внутренним светом. На парковке для гостей перед домом чужих машин не оказалось, а это значит, что времени еще достаточно. На лестничной клетке царила прохлада, но в квартире за весь прошедший день воздух нагрелся и превратился в тяжелую, вязкую субстанцию.

Андреас открыл сначала дверь на балкон, потом все окна в спальне, раздвинул шторы. Анна-Мари очень любила и эти сосны, которые росли под окнами кухни вокруг старинного особнячка, и липы, высаженные вдоль дома со стороны спальни. На липах жили птицы и белки, сосны шумели под ветром, скрипели и оставались зелеными круглый год. Андреас решил пока не включать свет. До прихода гостей он должен еще непременно что-то сделать, что-то очень важное, но что? Он прошел из кухни в гостиную, оттуда в спальню, и в это время через открытое окно до него долетел шум работающего автомобильного двигателя.

На гостевой парковке неуклюже разворачивался зеленый «Фольксваген-Гольф» четвертой модели. Задний бампер поцарапан, колпаков на колесах нет, только фары были явно новыми, в сгущающихся желто-фиолетовых сумерках они светили как-то уж очень ярко. Приткнувшись кое-как на свободном слоте, машина заглушила двигатель, фары погасли. Андреас отошел от окна, на улице громко хлопнула дверь, через несколько секунд противно заверещал звонок. Анна-Мари говорила, что нужно непременно сменить его, этот звук раздражал ее, но в итоге все осталось так, как есть. Андреас нажал клавишу с ключом, внизу щелкнул замок двери, острый металлический звук отразился от стен лестничной клетки. Послышались шаги, уверенные и целенаправленные. Андреас распахнул дверь в квартиру и вышел на площадку – на половичке у двери в квартиру напротив стояла пара пляжных шлепанцев. Андреас вспомнил: ему скоро на море!

Гостем оказалась особа неопределенного возраста с очень ярким макияжем на лице. Крупную грудь обтягивала майка с изображением Мерилин Монро в стиле Энди Уорхола, поверху болтались сразу несколько серебряных и золотых цепочек, в руках она держала дамскую сумочку. Плотно сидящие джинсы с искусственными потертостями украшены стразами. При каждом движении крупных бедер стразы начинали блестеть и переливаться. От нее пахло вечерним парфюмом, короткая стрижка в живописном беспорядке, на носу – оранжевые солнечные очки. Шнурки на стоптанных кроссовках развязаны. Совершенно непонятно, как она умудрилась не споткнуться и не упасть. Гостья говорила на литературном немецком языке с густым французским акцентом. На плечах у нее было накинуто короткое меховое пальто с ворсом средней длины. На подкладочной стороне левой полы Андреас заметил пестрый логотип.

Гостья уверенно пожала руку Андреасу, сказала, что ее зовут Фабиен, затем двумя пинками сбросила кроссовки, непринужденно положила свою сумочку из желтой кожи на пол в прихожей и, повернувшись к Андреасу спиной, элегантным движением плеч уронила пальто ему в руки. Сделала она это совершенно естественно и спонтанно, даже не сомневаясь, что Андреас прореагирует своевременно и адекватно. Майка на спине гостьи была мокрой, запах пота волнительно мешался с парфюмом. Андреас предложил провести гостью по квартире. Как уже можно заметить, в доме даже после жаркого дня стоит приятная прохлада, и это одно из его преимуществ: зимой здесь всегда тепло, летом, наоборот, прохладно. Пол в прихожей отапливается, сразу налево кухня. Фабиен провела пальцами правой ноги, на которой, кстати, равно как и на левой, носков не было, по полу прихожей и кивнула головой.

Плита на кухне стеклокерамическая, двухлетнего возраста, посудомойка работает исправно. Софа в гостиной из искусственной кожи, но ее можно раскладывать и превращать в двуспальную кровать, что идеально, если приходится принимать нежданных гостей с ночевкой. С удовольствием свалившись на диван перед телевизором, Фабиен провела ладонями по его поверхности, сказала, что искусственная поверхность тоже бывает довольно приятной, после чего потребовала воды. Наполнив под краном стакан холодной водой, Андреас протянул его гостье, сел на другой конец софы. Фабиен сделала несколько глотков, поставила стакан на круглый журнальный столик, после чего оттянула декольте майки и непосредственным образом подула несколько раз себе на грудь, которая, как вынужден был отметить Андреас, обходилась без бюстгальтера. Может быть, стоило предложить ей вина, где-то там в холодильнике еще стояла почти не начатая бутылка «Примитиво».