Саяна Гэбб - Заглянув за горизонт. Рассказы

– Имбецилами! – услужливо подсказал Леня.

– Во! Во! – воскликнул Жорка, – точно! Имбецилами! Прикинь?

– Да не расстраивайся ты так, – Иван налил себе горячего кофе и с наслаждением сделал глоток, – это практически одно и тоже. Олигофрения – это слабоумие, а дебильность, имбецильность и идиотия – всего лишь его стадии. Вообще-то, шеф тебя повысил, если после идиота назвал тебя имбецилом. Идиотия – это последняя стадия.

Жорка надулся, лицо его пошло красными пятнами:

– Слабоумие, значит? Вот пусть сам едет на вызов и ковыряется в новом трупе!

Иван подпрыгнул, как ужаленный:

– Скажи, что это не то, что я думаю!

– Именно то! – Жорка скривился, – шефу прям во время оперативки позвонили, он аж позеленел. Я только тебя и ждал, чтобы поехать на место вдвоем. Минут десять назад сообщили.

– Черт, черт, черт!!! Пятый труп! Я надеялся, это закончилось!!! Ведь почти месяц прошел! Чертов серийный ублюдок не угомонится! – безнадежно простонал Иван и потер виски, – а это значит, что из нас всю кровь выпьют, пока мы будем этого урода искать.

Он вдруг ощутил дурноту и кофейную отрыжку. Иван прислушался к ощущениям внутри – кофе плескалось в пустом желудке, грозя устроить цунами и выплеснуться наружу. Он судорожно сглотнул и прижал руку к животу, пытаясь справиться с тошнотой.

– Мою кровь уже с утра пьют. Я же не опаздываю на работу! – проворчал Жорка.

– Ехать надо, – Иван медленно поднялся, ему срочно нужно было на воздух, – хватит ныть. Труп сам себя не осмотрит и отчет не напишет.

Он рывком сдернул только что аккуратно повешенную куртку и вышел из кабинета, за ним устремились Жорка и стажер.

Они вернулись к вечеру, и их тут же вызвал к себе шеф. В кабинете у него находились двое мужчин. Одного Иван и Жорка знали – следователь, который вел расследование о последней серии убийств. Второй им был незнаком. Выглядел он необычно не только для отделения городской полиции, но и для их маленького города. На нем был безупречно сидящий серый костюм-тройка в мелкую клетку с платочком в нагрудном кармашке, бледно-розовая рубашка, идеально начищенные стильные черные туфли. Лет пятидесяти, довольно высокий, плотный, гладко выбритый, с тонкими губами и холодным взглядом серых глаз он напоминал киношного героя старых английских детективов. Образ портил только шрам на левой щеке.

– Это что за Мэгре? – прошептал Жорка в спину Ивану почти беззвучно. Иван в ответ не шелохнулся, внимательно осматривая неизвестного. Он разглядывал грубый шрам на лице незнакомца, спускающийся от наружного угла левого глаза по щеке. Толстый рубец был, по-видимому, довольно глубоким – он делал левую сторону лица почти неподвижной. От этого лицо незнакомца выглядело странно и немного жутко. Левая сторона лица, омертвевшая и застывшая, была противоположностью правой – живой и энергичной.

– И снова здравствуйте, – угрюмо поприветствовал их шеф, – знакомлю вас с составом новой следственной группы. Андрея Михайловича вы знаете, а это консультант кафедры криминалистики МГУ полковник Рязанов Лев Сергеевич. Командирован к нам из Москвы в помощь для поиска серийного убийцы, – с каждым словом шеф мрачнел все сильнее.

Лицо его приобрело пепельный оттенок, воротничок рубашки врезался в набрякшую кожу шеи, рука непроизвольно потянулась к левой половине груди. На короткое мгновение Ивану показалось, что шефу сейчас станет плохо. Он вдруг в деталях представил, как шеф рвет ворот рубашки, хрипит, пускает пузыри слюней и медленно оседает рядом с креслом, а они бегут к нему, кричат, давят на грудь и вдувают в него воздух сквозь дряблые губы. Картинка была столь реалистична, что Иван встряхнул головой, отгоняя видение. Но шеф выпрямился, оперся кулаками о стол, собрался и продолжил:

– Лев Сергеевич, знакомьтесь, это мои основные бойцы опергруппы: капитан Егоров Иван Геннадьевич и лейтенант Акимов Георгий Иванович.

– Ого, полковника сразу прислали, мелочиться не стали, – одними губами произнес Жорка в спину Ивана, но тот услышал и медленно наступил пяткой на нос его кроссовка. Жорка сдавленно хрюкнул и затих.

– Давай, Иван, докладывай, что там на месте было, – шеф откинулся в кресле и закрыл глаза. Следователь недовольно поморщился, словно точно знал, что услышанное ему не понравится. Полковник повернулся к Ивану, диссонанс в его лице еще сильнее бросился в глаза.

Иван понял, что разговор будет длинным. «Я же с утра ничего не ел, – пронеслось в голове у Ивана, – только кофе и курил, как черт. А весь этот кордебалет на пару часов, твою ж мать…» Перед глазами всплыла картина кипящей кислоты и огромной черной дыры в желудке. Он вздохнул и начал:

– По адресу переулок Отрадный, дом 8, в проходе между гаражами обнаружен труп женщины. Нашел его местный дворник, вышедший утром на работу. В ходе оперативно-розыскных мероприятий установлено, что жертва Сидоренко Елена Константиновна, сорока пяти лет, блондинка, незамужняя, детей нет, проживала в этом же переулке в доме номер 6, работала продавцом в продуктовом магазине в двух кварталах от места проживания. Со слов ее коллег вечерняя смена закончилась в 21.30, после чего жертва отправилась домой. Нападение было совершено там же, где был обнаружен труп – следов волочения на земле нет. Вероятная причина смерти – удушение, возможно, перед этим ее оглушили ударом по голове. Приблизительное время смерти около 22.00 вчерашнего дня. Предположительное орудие убийства – тонкий прочный шнур, возможно, леска или струна. На месте преступления подобных предметов не обнаружено. В ходе осмотра тела выявлены повреждение затылочной части головы, травмы и гематомы в области шеи, порезы тыльной стороны пальцев левой ладони, вероятно, жертва успела просунуть руку под шнур. Признаков насильственных сексуальных действий нет. Жертва была одета в красный плащ, черную блузу, темно-синюю юбку, черные туфли. Одежда имеет загрязнения в соответствии с местом расположения тела, блуза спереди разорвана по всей длине, других повреждений одежды нет. Также рядом с телом обнаружена маленькая черная сумочка, принадлежащая жертве. В сумке найдены кошелек с двум тысячами рублей, банковская карта, паспорт, ключи от квартиры.

– Ромашка? – нетерпеливо перебил его шеф. Иван укоризненно посмотрел на него.

– Как и на предыдущих четырех трупах имеются характерные травмы кожи грудной области. Острым предметом, предположительно, ножом на коже вырезан символ, условно названный в деле «ромашка», представляющий собой круг, окаймленный шестью лепестками. Символ похож на сделанные ранее, но не абсолютно идентичен. То есть, преступник не использует каких-либо приспособлений для создания символа. Делает, так сказать, «на глазок». Опрошены все соседи дома номер 8, дома номер 6 и коллеги жертвы. Ничего полезного в полученной информации нет, жертва проживала одна последние три года по данному адресу. Родители умерли 10 лет назад. Коллеги и соседи охарактеризовали жертву как спокойную и не проблемную женщину, жалоб и нареканий на работе на нее не поступало. Никаких посторонних звуков в тот вечер никто не слышал. Двор проходной и прохожих там всегда много, но ничего необычного жители дома не отметили. Дорога вдоль гаражей сокращает путь до дома номер 6, используется только местными жителями. Освещения там нет.