Саяна Гэбб - Заглянув за горизонт. Рассказы

– Это же …, – шеф снова посерел лицом и судорожно вздохнул, – это значит, что кто-то решил прикрыть убийство одного человека четырьмя другими? Да как такое в голову могло прийти?

– Он не первый, – полковник устало облокотился о стол.

Жорка и Ленька так и остались стоять с изумленным видом, а Иван тихо спросил:

– Это значит…

– Да – кивнул полковник, – ищем мотив: деньги, любовь, ненависть.

Жорка сидел на подоконнике, пил кофе, качал ногой и командовал Леньке:

– Вот это дело возьми, ага, с номером один. Я их по счету пронумеровал, чтоб не путаться. Теперь достань оттуда список родственников, друзей, знакомых и внеси его с адресами и телефонами в нашу таблицу. То же самое с остальными, – Жорка диктовал, отвернувшись к окну. За окном медленно кружились снежинки, и Жорка подумал, что надо на Новый год отправить матери немного денег. Мысли сумбурно роились в голове, сменяя друг друга и путаясь. От потряс головой, чтобы сконцентрироваться и услышал позади себя:

– Прекрасный подход. Таблица – это структура. Структура – это четкость. Четкость – это точность. А в нашем деле точность самое важное.

Тело Жорки первым отреагировало на голос, само спрыгнув с подоконника, и только потом Жорка понял, что полковник в кабинете и, возможно, уже давно. Выглядел он как всегда безукоризненно – тройка в этот раз была темно-голубой с нежно розовой искрой, белоснежная рубашка выгодно оттеняла легкий загар, элегантные туфли ослепительно блестели. Жорка поджал пальцы ног, подумав о своих потертых кроссовках. «Какое-то слово было, – вспомнил Жорка, разглядывая пестренький платочек в нагрудном кармашке костюма полковника, – какое-то мерзкое, для нарядных мужиков. Что-то типа гомосексуала? Нет, не то…", – Жорка еще раз украдкой оглядел полковника и подумал, что на гомосексуала тот точно не тянет. Шрам все портил. Он делал лицо полковника жестким и пугающим.

Полковник внимательно листал дела об убийствах. Жорка грозно глянул на Леньку, и тот незаметно исчез из комнаты.

– Можете меня в курс ввести, что именно вы накопали за последнюю неделю?

– Конечно, – Жорка ловко развернулся на носках кроссовок и обогнул стол с документами.

– Итак, – он взял папку с номером один, – первая жертва. Домохозяйка. Есть взрослая дочь, муж, пожилые родители. Братьев и сестер нет, любовники не обнаружены, дальних родственников почти нет, не считая древней старушки в глухой деревне. Из имущества – квартира, дача и автомобиль. Все в совместном пользовании с супругом. Дочь замужем, живет с мужем в Москве, зять жертвы не бедствует, долгов и кредитов нет. Супруг жертвы после ее смерти с инфарктом попал в кардиоцентр. До сих пор там. В итоге, все обыденно, никаких подводных камней.

Полковник взял у Жорки папку, цепко пробежался по записям и молча отложил ее в сторону.

– Жертва номер два, – Жорка развернул следующую папку, – тоже домохозяйка, но с более активной жизненной историей. Детей нет, находилась в процессе развода с мужем. У мужа лет пять другая семья, есть ребенок, хотя официально они с жертвой не были разведены. Он выделял ей средства на жизнь. Но недавно мужик решил зарегистрировать брак с сожительницей, подал на развод.

– Когда точно? – полковник взял в руки фото мужчины.

– Полгода назад, – Жорка аккуратно сложил бумаги внутрь папки, – он был готов все совместное имущество поделить пополам.

– Так что мешало им развестись?

Жорка почесал переносицу, смешно сморщил нос и ответил:

– Неизвестно. Муж жертвы говорит, что та максимально оттягивала окончательную дату, придумывая каждый раз отговорки.

– Понятно, – полковник отложил папку в другую сторону, – поговорим с ним еще раз.

– Третья жертва – работала в клининговой компании, замужем, есть сын, служит по контракту в Краснодарском крае. Сделали запрос в часть – последний год место службы не покидал, командировок не было. Муж – инвалид и алкоголик, не работает, торгует старьем по выходным на барахолке. Кстати, красный плащ, который был на жертве в день убийства, муж выменял на барахолке за два дня до этого. И она надела плащ в первый раз, – Жорка хмыкнул и помолчал.

– Общего имущества нет, – продолжил он, – однокомнатная квартира досталась мужу еще до женитьбы. Коллеги говорят, характер у жертвы был скверный, на работе ее не любили. Но там коллектив полностью женский, чистый серпентарий, товарищ полковник. Любая может быть маньяком, – Жорка вспомнил визит в офис компании и разговоры с каждой сотрудницей, и его передернуло.

– Братья есть? Брошенные любовники?

– Брошенные? – ухмыльнулся Жорка, – если только сбежавшие. Она страшная была просто ужас. Носила дешевый блондинистый парик, но, похоже, ей это не сильно помогало.

– О покойных или хорошо, Георгий, или ничего, – сухо ответил полковник на ремарку Жорки и отложил папку в сторону первой. Он повернулся к Жорке левой мертвой стороной лица, и Жорке расхотелось шутить.

– Так точно! – тут же отрапортовал он и продолжил:

– Жертва номер четыре – не замужем, директор музыкальной школы, работала там последние 10 лет. Коллеги от нее без ума, рыдали всем коллективом, когда я к ним пришел.

– И кто же после нее стал директором? – полковник разглядывал фото красивой моложавой блондинки.

– Сверху прислали, в коллективе все отказались, – Жорка искоса посмотрел на полковника, но тот промолчал.

– Есть сын, 24 года, закончил финансовый институт в Москве, вернулся домой, работает в частной компании экономистом. Проживал с матерью. Квартира принадлежала бабушке жертвы. После смерти бабки квартиру сразу переоформили на пацана. Бывший муж уехал 10 лет назад на Камчатку, больше в родной город не возвращался. Других родственников нет.

– Кроме квартиры есть еще что-нибудь? Счета? Сбережения?

– Ничего крупного, – Жорка пожал плечами, – парень с виду малахольный. Ботан, одним словом. Рыдал все время, пока я с ним разговаривал.

Полковник еще раз внимательно посмотрел на фото жертвы и ее сына. Подумал и отложил папку во сторону «подозрительных», как про себя окрестил ее Жорка.

– И пятая жертва. Не замужем, детей нет, сожителя нет, работала продавцом в супермаркете последние три года. Коллеги характеризуют положительно. Жила одна с пятью кошками.

Полковник заметно поморщился. При этом правая сторона лица покрылась морщинками-лучиками, а левая лишь слабо дернулась.

– Кошек не любите? – с понимаем спросил Жорка.

– Одиночество не люблю. В женщинах, – пояснил полковник, – женщина и пять кошек – это всегда несомненно горькое одиночество. Кошек куда дели?

– Не знаю, – поразился Жорка вопросу, – может соседи разобрали, может убежали. Не до кошек было, честно говоря.