Ник Шумрок - Витька-придурок и другие рассказы

Добрались мы до расположения отряда поздно вечером, когда уже ролик с нашим участием прошел на экранах, но местные жители нашевы ступление увидели и вот, кстати, припомнили.

– Ну и что, «кузнец», какие у тебя планы на нашу Надюшу? – уже более мирно продолжил разговор «главный», – нравится она тебе?

– Планы серьезные, и она мне нравится!

– Может, женишься?

– Может, и женюсь! Только мы пока об этом не думали.

– А почему вы с ней таитесь, к нам в клуб на танцы не приходите?

– Да как-то не приходило в голову.

– Ну, так ты приходи в субботу.

– Хорошо, приду.

– Точно придешь, не испугаешься?

– Ну, а чего мне пугаться, если ты приглашаешь! У вас, наверное, как у всех, гостя обижать нельзя?

– Хорошо, будем ждать обоих в субботу.

– До субботы, –ответил я и, поняв, что разговор окончен и ситуация разрулена, пошел своей дорогой. Фары погасли, я бодро зашагал по дороге в сторону Куратова, как вдруг почувствовал удар по голове.

«Ну, что же я опять бдительность-то потерял, расслабился?»

Резко развернувшись, увидел, что меня догнали два «волчонка», и один из них снова замахнулся солдатским ремнем. Пригнувшись, я захватилрукой ремень и резко дернул его в сторону. Сопляк полетел в кювет.Другого ткнул открытой ладонью в лицо, так что он опрокинулся на спину. Не дожидаясь, пока подоспеет подкрепление, побежал по дороге. Фары снова зажглись. Резко свернул с дороги в поле. Позади слышен топот ног. Бежали двое или трое «волчат», остальные отстали. Развернулся и резким движением выхватил из ножен штык. При свете луны блеснуло его длинное лезвие с кровопускательными канавками.

– Ну, давай, кто первый?

Вижу, не ожидали такого расклада, остановились. Начали болтать между собой на зырянском. Развернулся и ускорил шаг, все время оглядываясь. Вот и заросли кустарника. Попетляв по нему, постоял, прислушался.

«Вроде отстали».

Ощупал голову. Видно удар пришелся не ребром пряжки, а вскользь, кожу на голове рассекло, но спасла толстая вязаная шапка. Ничего, жить буду. Не кстати, а может, как раз, кстати, пришли на память строки Сельвинского:

И я себе прошел, как какой-нибудь ферть,

Скинул джонку и подмигнул глазом:

«Вам сегодня не везло, мадамочка смерть?

Адью до следующего раза!»

Командиру отряда я рассказал об этом случае спустя лет десять. Марик вначале покраснел, потом посерел. Задумался, видимо прокручивая в голове перспективы самого плохого сценария.

– От кого угодно ожидал такую подлянку, – после долгой паузы выдавил он из себя, – но только не от тебя!

Естественно, в субботу я ни в какой сельский клуб не пошел. Удар по голове и дальнейшее преследование я расценил как одностороннее нарушение договоренности. Надю «до крыльца» я больше не провожал, так, целовались и обнимались после танцев в нашем «баре» или в другом закутке. Последний вечер перед нашим отъездом мы провели в куратовской школе: она «одолжила» у матери ключи. И тоже, только поцелуи и страстные объятия. Конечно же, я пытался добиться большего, но она меня остановила, сказав:

– Нет, не надо, не то на следующий год мы будем встречать тебя вдвоем!

Но, на следующий год мы с Антоном пели уже на Вычегде, с Надей не встретились, и никогда больше я ее не видел.

Они куют да куют,

Они куют да куют,

Куют, Дуне приговаривают,

Замуж Дуню уговаривают.

Дело было летом 1974 года, после окончания «рабфака» 12 12 Рабфак (рабочий факультет)– курсы, позже собственно факультеты, которые подготавливали рабочих и крестьян для поступления в ВУЗы, существовавшие с 1919 г. до середины 1930-х годов. Рабфаками также неофициально именовались подготовительные отделения вузов, создававшиеся в 1970–1980 годы. Выпускники рабфаков зачислялись в вузы без вступительных экзаменов. Хотя старый термин «рабфак» в официальных актах не использовался, в неофициальной речи, а потом в вузовских документах и СМИ он обрёл вторую жизнь, нередко употреблялся даже без кавычек. Сведения взяты из Википедии 30.11.2018 г. . Так называемая «сессия» была «успешно» сдана, и мы ждали «поездки» в стройотряд. Почему слово «поездка» я взял в кавычки? Да потому, что ехать никуда не надо было, ибо работать предстояло вместе с югославскими студентами в Купчино, 13 13 Один из т.н. «спальных» районов Ленинграда-Петербурга. а жить в «шестерке» 14 14 Университетское общежитие №6, располагавшееся тогда напротив Стрелки Васильевского острова, в створе Биржевого моста. Общежитие №10, или «десятка», находилось в Старом Петергофе. .

К «выпускному» Кочкин «пива наварил!» Не подумай, мой благосклонный читатель, что он был потомственным пивоваром. Совсем наоборот, это был первый опыт в его практике и, пожалуй, последний. Почему последний, ты узнаешь, если хватит терпения дочитать мое повествование до конца. Где Кочкин вычитал рецепт пива и откуда взял солод – один бог ведает. Случайно, наверное, наткнулся в каком-нибудь бакалейном магазине и решил всех удивить. Кочкин, вообще, был большой оригинал. Взять хотя бы то, что он увлекался йогой. Зайдешь, бывало, к нему в комнату, а он сидит в позе «лотоса» и дышит «праной». В это время к нему с вопросами лучше не лезть, не то выйдет из нирваны и вспомнит чью-то «мать», чем испортит карму и себе, и тебе. Еще он мечтал стать психологом, но поступал почему-то на матмех. Над его койкой в общаге висел портрет Зигмунда Фрейда с надписью: «Что в голове у мужчины?»

Специально для пива Кочкин купил эмалированное ведро с крышкой. Каждый вечер, как перед иконой, он опускался перед ним на колени, снимал крышку, с шумом втягивал в себя исходящий из ведра «елей» (а, может быть, «прану»), снимал большой деревянной ложкой пену, облизывал её и оглашал свой вердикт:

– Ещё не готово!

Сгорая от нетерпения, в его отсутствие мы подходили к «священному» сосуду и без всякого трепета черпали кружкой эту темно-коричневую жидкость, плевались и добавляли в ведро воду и сахар, чтобы Кочкин не обнаружил недостачу.

На выпускной «акт» нас собрали в большой аудитории на физфаке, который приютил «рабфак», зачитали приказ ректора о зачислении таких-то слушателей на такой-то факультет, поздравили с поступлением в университет, и все разошлись. «Продолжение банкета» автоматически переносилось в «десятку».

Я сам по натуре – нелюдим, но благодаря Кочкину, с которым учился в одной группе, познакомился с геологами и теологами. Хотя про теологов я, конечно, привираю. В отличие от средневековых университетов в ленинградском не то что факультета такого не было, но и помыслить такое было «грешно»! Это сейчас на философском факультете не только теологию, но и иудаистику преподают.