Максим Городничев - Город на крови

– Молодой человек, – толстяк не переставал давить из себя улыбку, – если у представителей порядка есть вопросы к хозяину сего доходного дома, он всегда к вашим услугам. Ожидайте, пожалуйста. – Рука в белой перчатке указала на гигантский кожаный диван под приглушенным светом настенной лампы.

– Благодарю, – Рябинин заметил в уголке кожаного корабля девушку, та поблескивала огромными стеклами солнечных очков и разглядывала его. Точно Родион не мог сказать, но почему-то чувствовал на себе ее любопытный взгляд.

Он приблизился, сел в другой угол дивана, девушка чуть сдвинула голову, продолжая наблюдать за ним.

– Привет, – сказал лейтенант. Мажорка сраная, подумал.

Она улыбнулась одними уголками губ. Несмотря на заправленное в огромные очки лицо, девушка была красивой, где-то на грани двадцати лет. Она не пользовалась косметикой, губы казались бледноватыми, так что это была ее внешность. Природная. Рябинин ощутил удушливое давление в груди. Древняя монументальность была повсюду. Он уловил ее дуновение, всматриваясь в лицо молодой девушки, сидевшей напротив, и его нутро еще сильнее стянуло. Захотелось бежать, вырваться наружу, вдохнуть морозного воздуха.

– Доброе утро, – девушка улыбнулась шире, зубки у нее оказались белые и ровные, на щеках образовались милые ямочки. Родион невольно скользнул взглядом по ее наряду. Черный брючный костюм, красные туфли и белая блузка, прекрасно гармонирующая с ее матовой кожей. – Простите, я подслушала, у вас дело к хозяину дома?

– Да.

Последовала короткая пауза, наполненная бликами зеркальных очков.

– Позвольте узнать, по какому вопросу? – Ее голос нейтрален, а глаза по-прежнему скрыты за каплями стекол. Свет бра падает неровно, и когда она чуть сдвигается, лампа опускает на лоб шелк тени. Лейтенанту становятся видны только губы. Они плывут по волнам ее лица.

Родион неуклюже извлекает удостоверение, девушка снимает очки, наклоняется, читает имя.

– Рябинин Родион Максимович, вот и познакомились, – теперь и глаза девушки улыбаются, большие фиалковые глаза, кажущиеся наивными и искушенными одновременно. – А меня Аня зовут.

– Очень приятно, – мямлит лейтенант.

– Слушай, Родион, – не церемонится, – Всеволод тебя тут два часа продержит, пойдем, я проведу к отцу.

– Буду признателен, – Рябинин незаметно выдыхает. Ему хочется думать, что произошедший разговор сделал их приятелями. И еще ему кажется, что он лобстер, и уже приготовленный, осталось подать красиво на княжеский стол. Да еще Всеволод, в какой век его занесло?!

Аня встает, потягивается, как кошка, идет впереди, опер гребет в обозначенном фарватере. При каждом шаге тугие бедра девушки чуть заметно покачиваются, Рябинин с мрачной сосредоточенностью разглядывает интерьер доходного дома. Путь кажется ему бесконечно долгим. Звуки шагов отдаются гулким эхом в его черепе. Делая шаг за шагом, лейтенант затылком чувствует пристальный взгляд древних глаз.

Поднимаются на второй этаж, почти сразу натыкаются на странного, как и все здесь, человека. Высокий, лицо худое и хитрое, морщинистое, а в глазах чернота. На нем сюртук, или как там эти древние пальто называются, в руке трость. Гоголь, е-мое, думает опер. «Мертвые души» снимают. Родион стоит, пытаясь понять, что же не так. Глаза. У старика глаза разного диаметра, один – щелка, точно у безжизненного насекомого, а другой с круглым зрачком, как у обычного человека. КАК У ОБЫЧНОГО. Хотя оба глаза горят одинаково гипнотически. Рябинину почему-то кажется, что этот старик если не сам убивал, то имеет к случившемуся непосредственное и весьма деятельное отношение. Хотя зачем ему, если подумать, гадить под своими окнами? У него же доходный бизнес. Скорее конкуренты пакостят, да, такому не грех в щи нассать. Чувство тревоги, зародившееся в душе еще на улице, и не думало отступать, с каждой минутой усиливаясь.

– Кнопф Бергович, к вашим услугам, – сухая ветвь чуть склонилась, изображая поклон. Вокруг рта управляющего играла неуловимая мрачная улыбка, не затрагивающая сами губы.

– Рябинин, уголовный розыск.

– Пройдемте ко мне в апартаменты, зададите ваши вопросы в спокойной обстановке.

Кнопф посмотрел на Аню как-то странно, Рябинина аж озноб прошил.

– Спасибо, милая, иди отдыхать. – Кнопф улыбнулся чуть шире, и морщинки вокруг его глаз шевельнулись, как паучьи лапки.

– Да, папа, – девушка склонилась в реверансе, напоследок кинув взгляд на Родиона, и ему показалось, он мог поклясться, что так и было, в глазах этих мелькнуло предостережение.

– Прошу, господин Рябинин, – Кнопф указал ладонью вглубь коридора, – следуйте за мной.

Второй этаж представлял собой витиеватый лабиринт, откуда изредка выглядывали двери апартаментов, перемежаемые огромными картинами; аскетичность коридора гармонировала с его утонченностью.

Кнопф пересек коридор и по боковой лестнице поднялся на четвертый этаж, оказавшись перед единственной дверью.

– Прошу, мое жилище, – старик пропустил гостя вперед.

Под ногами Рябинина оказался небольшой тамбур, а впереди еще одна дверь, с виду тяжелая и наверняка стальная под деревянной обшивкой. Но она была распахнута.

Лейтенант осторожно шагнул в просторный холл. Высоченный потолок под пять метров венчался стеклянной крышей. Посмотрев наверх, он увидел маленькие полупрозрачные взрывы, по стеклу бесшумно барабанил колючий снег. Наверху терраса, – с завистью догадался Рябинин.

Квартира и впрямь была двухуровневая, на второй этаж вела спиральная лесенка. И во всем этом огромном пространстве ни души. Пусто, как в склепе. Только черепки посуды и остовы мебели.

Первая же комната была неуютная: с черными стенами и низким камином, откуда несло холодом, несмотря на потрескивавшие в топке березовые поленья, а свет от ламп под хрустальными абажурами не мог осветить углы. Комната казалась королевской усыпальницей, под ногами тускло отсвечивал замысловатый узор дорогущего ковра, с каминной полки хитро ухмылялась мраморная морда неприятного существа, похожего на вампира из фильма ужасов. Когда Кнопф на несколько секунд пропал из поля зрения, давящая аура дома только усилилась.

– Вы здесь живете? – спросил лейтенант, когда Кнопф вновь появился на горизонте.

– Да, молодой человек, я здесь живу. Гостиничный бизнес – вполне прибыльное дело, если работаешь не прачкой, а, скажем, владельцем. Доходные дома дают хороший доход. – Кнопф уперся узловатыми ладонями в острые бедра, проступающие сквозь ткань сюртука, застегнутого на миниатюрные осиновые колышки – нечто среднее между Дракулой и Распутиным.

– Ясно, – Родион кисло улыбнулся. Странный дед: располагающий к себе тембр диктора на радио, старомодный стиль, в котором спрессованы века творческих потуг целой армии кутюрье. Но через глянец проглядывает что-то отталкивающее, как будто рептилию побрызгали духами, чтобы от нее не так разило застрявшим в зубах разлагающимся мясом.