Юрий Кривенцев - Дар превосходства. Второй шанс

Доктор опешил: «Бездомное животное в Москве… Однако…». Повинуясь спонтанному импульсу, он достал из кожаной сумки приличных размеров бутерброд (несостоявшийся завтрак врача) и протянул его хвостатой бродяге. Животное опасливо приблизилось и взглянуло на человека.

– Ну… бери же…

Секундная пауза…

Кобель издал тихий скулящий звук, схватил лакомство и тут же растворился в тумане.

Через минуту прибыла долгожданная маршрутка. Озябшие люди торопливо рванули внутрь. Пропустив всех, Борис влез последним и опустился на одно из боковых сидений.

Приятный сюрприз – отопление в салоне включено. Блаженное тепло стремительно разливается по телу…

Автоматическая дверь закрывается, авто готово стартовать… и тут торопливый стук снаружи. Водитель негодующе хрюкнул и снова отворил проход, пропуская в пассажирское отделение пожилого мужчину в старомодной фетровой шляпе.

– Большое спасибо! – новоприбывший церемонно снял головной убор, обнажая обширную сверкающую плешь, его умные блекло-серые глаза обратились к присутствующим. – Доброго утречка, господа.

Тупое холодное молчание в ответ.

Монотонная езда по городу расслабляла, убаюкивала. Не видно ни зги, словно туман сожрал весь город. С нарастающим чувством внутреннего дискомфорта, Саюкин смотрел в слепые окна автомобиля, плотно залепленные густой молочной мглой, видимость – метр, не больше (Интересно, как водила умудряется вести транспорт в таких условиях? А, ну да – противотуманки, плюс фары ближнего света).

Непроглядная муть за стеклами рождала дискомфортное чувство изолированности от внешнего мира. Только крохотное транспортное средство с кучкой пассажиров и враждебная стихия вокруг, как глубоководное судно в бездонных просторах океана.

Мужчина вдруг вздрогнул, сраженный острой пугающей мыслью: а что, если действительно все исчезло, и они одни вне пространства, вне времени, одинокие, бесприютные, обреченные… Так отчетливо представилось…

«Уф-ф, да что это я?» – усилием воли он стряхнул липкий жутковатый морок. – «Бред! Нервишки надо подлечить».

Качнуло, такси притормозило, распахивая дверь. Внутрь вошли еще двое: молодая невзрачная женщина с рыже-каштановыми волосами, стриженными под каре и болезненно бледная девочка лет тринадцати с огромными глазищами ярко-сапфирового цвета, сжимавшая в руках замызганного плюшевого зайчишку. Шатенка усадила юную пассажирку рядом с собой, что-то шепча ей на ушко, заботливо гладя ладонью по узкой спине ребенка.

Транспорт вновь тронулся.

Чем больше Борис смотрел на новеньких, тем более странным казалось их поведение. Почему женщина (судя по всему – мать) так опекает дочь? Словно та – не зрелый подросток, а трехлетняя малышка. Да и игрушка совсем не по возрасту.

С девочкой явно было что-то не так: абсолютное отсутствие реакций на ласки матери, отрешенный невидящий взгляд, направленный в одну точку пространства, непрерывное легкое раскачивание тела вперед-назад, правая рука без остановки теребит ухо мехового зверька.

«Точь-в-точь наша Зойка».

Да что сестра… хоть он и не психиатр, но много раз видел подобное у других: полная отстраненность, навязчивые движения и характерный «пустой» взгляд – типичные признаки – аутизма 4 4 Аути́зм – расстройство, характеризующееся выраженным дефицитом социального взаимодействия и общения, а также ограниченными интересами и повторяющимися действиями (прим. автора). .

Похоже, отопление в транспорте работало на полную. Через пять минут в салоне стало жарко, даже душно. Зеленоглазая красотка, сидящая напротив, остервенело сорвала с себя курточку и, тяжко вздохнув, с трудом отодвинула створку оконного стекла. В образовавшееся отверстие тут же повалили неестественно плотные клубы омерзительного тумана, оставляющие легкий запах чего-то прелого, разлагающегося, дышащие некой жуткой угрозой. Казалось, сам первозданный хаос вползает внутрь, густой, живой, смертоносный…

«Что за дрянь? Это… такого не бывает», – Борис содрогнулся. – «Может это сон, кошмар?».

Кто-то рядом сдавленно всхлипнул. Девушка испуганно пискнула и тут же захлопнула окошко. Белесое облачко внутри, вместо того, чтобы раствориться, стремительно сгущалось, тяжелело, опускаясь на прорезиненную поверхность пола. Его очертания становились более четкими, осязаемыми… Еще пара секунд, и бесформенная дрянь превращается в омерзительную слизистую конструкцию, внешне напоминающую кусок зеленоватых пчелиных сот, сочащихся густой соплеобразной слизью.

В полнейшей тишине это образование вздрогнуло и медленно поползло в направлении ботинка светловолосой красотки. Девица приподняла ноги и вжалась всем телом в спинку сиденья. Молчит, трясется, глаза, как у смертельно раненого олененка.

– Шоб тебя! – кованый каблук пожилого отставника с силой опустился на склизкую ожившую дрянь, сокрушая ее, превращая в месиво. Еще десяток секунд, и останки жутковатой сущности бесследно истаяли, оставив еле различимый запах аммиака.

Ни звука. Борис посмотрел по сторонам. Большинство смертельно напуганы, в глазах плещется животный ужас, готовый в любую секунду прорваться наружу.

Накаляющуюся атмосферу коллективной истерии разрядил глуховатый басок седоватого мужчины, обращенный к водителю:

– Слышь, командир, вырубил бы ты печку. Дышать невозможно, как в Африке.

– Добро.

Через пару минут стало полегче.

Микроавтобус вдруг притормозил. В полной тишине был слышен лишь мерный рокот работающего вхолостую мотора.

Время идет, ничего не меняется.

«Что это? Светофор?» – Борис был в недоумении. – «Вряд ли. Слишком долго стоим».

– Что случилось, уважаемый? – подала голос мама больной девочки. – Мы опаздываем.

– Ничем не могу помочь, дамочка. Пробка.

– А если…

– Объезда тут нет.

– Надолго?

– Полчаса. Может больше…

– Отворите дверь, – не выдержал школьник с рюкзачком-, и прошмыгнул в открывшуюся на секунду створку.

Саюкин одобрительно хмыкнул: «Смелый мальчишка. Как решился после увиденного?».

Остальные остались на местах. Оно и понятно: лучше убить тридцать минут в заторе, чем ступить в мутную зловещую неизвестность. Да если даже и ничего не грозит, кому захочется продираться пешком на ощупь через половину города?

Тишина, абсолютная, ватная, мертвящая. Даже мотор авто заглох, перестал работать. Непрекращающиеся звуки города снаружи вдруг сгинули, растворились в небытии. Казалось, мир вокруг просто исчез, во всей Вселенной остался только их маленький транспорт с небольшой кучкой незнакомых людей.

Жутковато.

– М-да, – лысый старичок, сидевший слева от врача, растянул губы в вымученной улыбке, – подождем, не смертельно. Терпение – главная добродетель.