Юрий Кривенцев - Дар превосходства. Второй шанс

– Странно все это, очень странно, кхм, – голос профессора сорвался в фальцет, он прокашлялся и взял себя в руки. – Тут не только в транспорте дело. Оглянитесь – ни одного человека вокруг (кроме нас с вами). Все словно вымерло. Прислушайтесь – птиц не слышно, а ведь всего-то начало сентября. Только растительность на месте: деревья, да зеленые газоны, – он вымученно усмехнулся. – Как после Всемирного потопа: все уплыли в ковчеге Ноя, а мы, дурни, проспали, остались тут одни. Мистика.

– Как при Апокалипсисе в голливудских фильмах, – не к месту брякнул Васькин.

Борис поднял взгляд на нависающую над ним высотку. Пустые, безжизненные проемы окон походили на слепые глазницы. Ни малейшего признака присутствия жильцов. Рядом тихо всхлипнула Ольга. Еще немного, и начнется истерика. Нет, такое надо подавлять в зародыше, это заразно. Тут главное – не молчать, взбодрить. Он постарался придать голосу максимум уверенности:

– Согласен, перед нами проблема, но не трагедия же. Давайте не будем ее гипертрофировать. Мы живы, здоровы, и пока никто нам не угрожает. Мы совершенно не знаем, что произошло, а уже накручиваем себя до края, ожидаем худшего. Видим волка там, где его нет. Пессимизм – религия слабаков, неудачников. Уверен, все объяснимо и преодолимо, – он ободряюще улыбнулся. – Поверьте, настанет время, когда мы будем смеяться над своими нынешними страхами. А сейчас надо встряхнуться и действовать. Стоять на месте и жевать сопли – проигрышный путь. Предлагаю осмотреться.

– Вот молодчина, – раскатисто вставил полковник. – Тебя бы в замполиты… Служил?

– Да.

– Оно и видно, – Семен Петрович оглянулся на остальных. – Так, ребятки, доктор прав. А ну кончай киснуть! Для начала надо освоиться на местности, поразнюхать тут. Если найдем людей, может что и прояснится. Ну что, прошвырнемся? Кто с нами?

– Я! – вызвался приумолкший было студент Антоша.

Офицер оценивающе взглянул на молодого человека:

– Годится, лишним не будешь. Гм, а вам, Аркадий Константинович – обратился он к сделавшему шаг вперед биологу, – лучше бы тут побыть. Троих вполне достаточно, а вот женщины и больные нуждаются в присмотре. Вы не против?

– Да… что уж…

– Не беспокойтесь, дамочки, далеко не уйдем, будем держаться в поле вашего зрения.

Ну что, бойцы, – бодро бросил самопровозглашенный предводитель, – Потопали? Давайте вон к той пятиэтажке, она поближе.

Как только они отошли от остальных, Борис пробормотал:

– Никак не могу отделаться от ощущения, что перед нами не настоящий город, а красочное рекламное изображение на глянцевой открытке, пустышка. Тут что-то не так.

Антон громко гоготнул:

– Да все просто. Оглянитесь, здесь нет ни малейших признаков ветшания: ни крохотной трещинки на кирпичных кладках, ни облупленной краски, а главное – абсолютно отсутствует мусор, грязь, что просто невозможно для столицы. Даже урны, словно только что с конвейера, – он не побрезговал демонстративно накренить емкость тротуарной мусорки, которая девственно сверкала изнутри, как новенькое оцинкованное ведро. Я совершенно убежден, что эти места – не наши.

– Ох-х, ешкин кот! Не к добру это.

Через десяток секунд троица разведчиков остановилась у входной металлической двери подъезда.

Как войти?

Борис пошел по простейшему пути: он начал набирать наугад на табло домофона номера квартир, в надежде, что кто-нибудь из жильцов (если таковые присутствуют) откроет, или хотя бы ответит.

Тщетно. Складывалось твердое впечатление, что в доме действительно никто не живет.

– Погодьте братцы, – прошептал вдруг Грасс, – мать честная! Поглядите-ка сюда.

Саюкин проследил за взглядом спутника и остолбенел: в месте соприкосновения дверной створки с боковиной косяка, там, где просто обязана быть щель, тускло поблескивало сплошное железо, одно плавно переходило в другое. Ни малейшего намека на проем, как в литом игрушечном домике.

Что-то, натянутое до предела, вдруг лопнуло в груди. Впервые потеряв над собой контроль, Борис грязно выматерился и бросил:

– Что за хрень?! Это не дверь, а имитация! – он в сердцах пнул стену. – Не знаю, что тут происходит, но уверен в одном – Антон прав, это не наш город, подделка. Куда нас занесло, бес возьми?! – и тут же шальная мысль: «Кристина! Как она там… без меня?».

– Расступись! – студент отпрянул на шаг и, используя всю свою недюжинную силушку, саданул плечом в преграду.

«С разбегу о стальную дверь…» – доктор оторопел. – «Вот дурень. Серьезный ушиб – как минимум». Но его опасения, как ни странно, не оправдались.

Послышался уже знакомый скрежет абразива по стеклу, и то, что казалось металлом, легко осыпалось мелкой крошкой, напоминающей разбитый автомобильный триплекс, приняв добра мо̀лодца в образовавшийся неровный проем.

Через пару секунд, чертыхаясь и отплевываясь от поднявшейся пыли, бравый Антоша выкарабкался наружу, закашлялся от попавшей в горло крупинки и просипел:

– Посмотрите на края отверстия – та же пористая дрянь цвета блевотины, что и на нашей машинке. Похоже, здесь все построено из этой субстанции.

Борису бросилось в глаза, что на лице юного атлета не было ни малейшего намека на растерянность, казалось, происходящее его только забавляло. Напрашивался вывод: или этот парень еще не бит жизнью, или является законченным экстремалом, жаждущим адреналина (хотя… одно не исключает другого).

Отставник шикнул:

– Потише, услышат.

– Дык оттуда и так все видно.

– Всё да не всё. Видели, как дверь сломал, и всего-то. А может ты здоровый такой, супермен хренов? Ладно, мы еще не закончили. Один случай ни о чем не говорит. Надо проверить еще пяток домов. Айда. Только стены больше не круши, дуболом.

– А как тогда?

– Аккуратненько колупнем, посмотрим, что внутри.

Проверка не дала ничего нового – тот же результат, та же вездесущая фисташковая губчатая масса, лежащая в основе всех строений.

Жутковато.

Спустя минутную паузу полковник крякнул:

– Положеньице… Вот те, бабушка, и Юрьев день. А с тобой, доктор, я согласен, это чужое место, наверняка, не наши края. Может мы вообще не на Земле, – он сплюнул со злостью. – У меня один вопрос, братцы: стоит ли говорить об этом остальным?

– Думаю, придется, всем, – Борис отвел взгляд. – Все равно узнают, причем быстро. Тут это кругом, куда ни глянь.

– А девочке?

– С какой стати? Она все равно не слушает нас. Аутизм.

Семен Петрович тихо вздохнул:

– Ладно, товарищи, диспозиция ясна, возвращаемся. А то наши дамы уже нервничают, даже отсюда видно.

Выговориться им не дали. Как только трио разведчиков приблизилось к остальным, возбужденная, заметно побледневшая Ольга зачастила: