Виктория Булдашова - Осень давнего года. Книга вторая

– Кругом! Сми-ирно! – гаркнул страус.

Мальчишки повернулись к нам и вытянулись.

– Рядовой Мухин!

– Я! – просиял Пашка.

– Отвечай, какую еще заповедь вы должны постоянно помнить?

– Настоящий солдат применяет силу только против врага, и никогда – против мирного населения!

– Молодец! Тебе ясно, рядовой Щукин?

– Это жаба, что ли, мирное население? Да она – животное, – заворчал Ленька.

– Я задал тебе вопрос, рядовой Щукин! – заорал Савва Романович и грозно вскинул лапу. Ух, как сверкнули на ней громадные когти!

– Ясно, – бегая глазами по сторонам, буркнул Щука. – Из-за жабы Вы готовы человека ударить – это что, правильно, да?

– Конечно, – кивнула птица, – если человек ведет себя, как дикий зверь.

Ленька насупился и опустил голову. Мухин исподтишка бросил на него торжествующий взгляд.

В воздухе засвистели крылья. Подумать только! – Кирилл Владимирович, озираясь по сторонам – не видит ли его кто? – собственной персоной летел к нам из-за бревенчатой стены городка. Скворец кричал:

– Вот теперь пора, друзья мои! Наступает решительный момент!

Птица камнем упала на Сашкино плечо. Торопливо проговорила:

– Скоро Петр отдаст приказ закончить строевые учения – ведь к нему приехала Наталья Кирилловна, а юный царь – почтительный сын. Он должен поклониться матушке, поприветствовать ее, осведомиться о государынином здоровье – и так далее по принятому чину. Родственники побеседуют. А потом, как вы думаете, что произойдет?

– Царь наконец-то заметит, что одной пушки не хватает, – упавшим голосом сказал Сашка, – и тогда…

– Афанасию несдобровать! – крикнула Ковалева и ткнула пальцем в Щукина и Мухина: – А все из-за вас, тупицы! Вздумалось дурачкам, видите ли, нас выстрелами пугать. Невинный человек может пострадать, вы это понимаете? Э, да что говорить с пеньками бесчувственными?!

Пашка с обидой возразил:

– Может, мы с Ленчиком и пеньки, Ковалева, – но не бесчувственные. И нам товарищ прапорщик уже давно объяснил, – Мухин почесал затылок, – что произошло из-за кражи пушки. И мне жалко того парня, Афанасия. Обидно бывает пропадать ни за что! – ты думаешь, Ковалева, я уж совсем баклан?! И до меня не доходит, что на самом деле из той «шутки» вышло? А привел нас сюда Савва Романович для того, чтобы все исправить, ясно?

Из Пресбурга послышались громкие крики. Разом стих мерный шум шагов, смолкли барабаны.

– Вперед, ребята! – воскликнул скворец, указывая крылом на ворота. – Иначе может быть поздно.

Наша выросшая компания двинулась в крепость. Впереди шли я, Светка и Сашка со скворцом на плече. За нами – Ленька и Пашка. Замыкал шествие Савва Романович.

– Скажите, пожалуйста, Кирилл Владимирович, – обратилась я к гиду, – а где же Антон? Вы же недавно вместе с пончиком и с Мурлышенькой спрятались за кустами на подходах к Пресбургу. Получается, Вы оставили их одних и прилетели в городок? Но ведь Акимов не вытерпит и тоже прибежит сюда! И что тогда будет, Вы представляете?

– Хор-роший вопрос, Ирина! Правда, ты могла бы его и не задавать, если проявила побольше сообразительности. Поэтому я немного разочарован. Но все же хочу сообщить: ты правильно оценила душевное состояние Антона. И логическое следствие его метаний тоже верно спрогнозировала. Так что ответ напрашивается сам собой.

– Как, Акимов здесь?! – ахнула Ковалева. – Но он же нас выдаст!

– Антон и кошка уже в крепости, – подтвердил скворец. – Действительно, наш маленький друг недолго смог прятаться за кустами. У него тут же появились вопросы ко мне, как проводнику по Нелживии. Например, такого рода: «А разве честно получится, если ребята будут там одни Афанасия спасать, а я в безопасности отсиживаться?» или еще: «Как Вы не понимаете, Кирилл Владимирович, что дело касается моего предка? Да я просто обязан ему по-родственному помочь, чтоб последним гадом не стать! Вы не согласны?» Признаюсь, возразить на такую эскападу мне было нечем.

– И Вы разрешили Антохе припереться сюда? – заныл Щукин. – И нас теперь из-за этого валенка схватят? Конечно, что птицам за дело до людей? Вы улетите себе в небо, а товарищ прапорщик убежит в лес, и его никто не догонит! А другим пропадать, да?!

Мы уже вошли в ворота. Двое дюжих парней в зеленых мундирах, стоявшие за стеной у входа в городок, как видно, услыхали Ленькины крики. Потешные разинули рты и вытаращились на нашу группу – но, разумеется, никого не увидели. Щуке пришлось замолчать: страус мощно поддал ему сзади ногой. Звук, поверьте, был хлесткий! Парни вздрогнули, проводили нас подозрительными взглядами и бросились запирать ворота. «Ух, – подумала я, – хорошо еще, что Щука не заорал раньше! Тогда мы точно остались бы стоять снаружи! – и все из-за этого труса!»

Иноземцев остановился и повернулся к Леньке. Отчеканил, глядя в глаза склочнику:

– Слышь, Рыба тупорылая? Мне сейчас с тобой разбираться некогда: есть дела поважнее. Но запомни – и покрепче: по себе людей не судят, понял?

– И птиц тоже, – добавила я.

– Дорогие друзья! – растроганно сказал скворец. – Мы с Саввой Романовичем благодарим вас за оказанную гидам дружескую поддержку.

Страус кивнул и окинул Щукина уничтожающим взглядом.

– А насчет того, Леонид, что Антон может выдать наше присутствие в Пресбурге, можешь не беспокоиться, – как ни в чем не бывало продолжал Кирилл Владимирович. – Нелживия высоко оценила и одобрила слова твоего друга. Да-да, именно их – о личной ответственности Антона за то, что скоро здесь произойдет! И страна помогла мальчику незаметно проникнуть в Потешный городок, окружив его и кошку облаком порхающих голубей. Птицы перенесли Антона с Мурлышенькой на своих крыльях через ограждение Пресбурга в надежное место, где можно спрятаться от досужих взглядов. Устроив твоего друга вместе с кошкой, голуби улетели. Никто из присутствующих в крепости не понял, что произошло, можешь поверить мне на слово! Видишь ли, Леонид, Нелживия иногда нарушает ею же установленные правила – конечно, очень-очень редко и только для самых достойных своих гостей. А я, таким образом, получил возможность отправиться на помощь к вам, друзья. А теперь прошу, ребята: оглянитесь вокруг! Вы находитесь в историческом месте: именно из стен Потешного городка через несколько лет Петр Первый в полном блеске выведет в мир свои войска – Преображенский и Семеновский полки. Они станут предтечей русской регулярной армии в современном, а не в средневековом смысле этого слова.

Сашка вскинул голову и загоревшимися глазами окинул Пресбург. Мы со Светкой, по его примеру, сделали то же самое и пожали плечами. Подумаешь, историческое место! Ничего особенного: из строений в городке – только две избушки. Вдоль одной из крепостных стен тянется длинное возвышение, на котором стоят орудия. Их всего шесть. Ах, как бросается в глаза прореха в этом грозном строю! – там, где отсутствует одна пушка, украденная Щукиной компанией. Удивительно, как Петр еще не заметил пропажи? Между прочим, не все пушки юного царя – расписные деревянные, как та, из которой по нам стрелял дурень Ленька. Есть и железные, и медные – то есть вполне, надо думать, боеспособные! Серьезно, однако, учится военному делу будущий Российский император! Ну и, конечно, везде, насколько хватает глаз, – ровные ряды подростков и юношей в зеленых мундирах с золотыми галунами. Развеваются на ветерке черные знамена. У солдат за плечами – старинные ружья очень забавного вида. Потешные войска Петра стоят смирно, ни один из парней даже не шелохнется! Во главе каждой шеренги – офицер с тростью. Смотрит на своих подчиненных строго-внимательным взглядом, под которым мальчишки еще более тянутся в струнку, дерут вверх подбородки. Кажется, Иноземцев в полном восторге от этой картины! Наш друг стоит прямо, колесом выкатив грудь, и орлиным взором смотрит на будущих семеновцев и преображенцев – ну, просто Наполеон перед Бородинским сражением, ни больше ни меньше! А нам со Светкой скучновато: ну, играют мальчишки в войну – что тут может быть увлекательного? Мухин наблюдает за происходящим хмуро и недоверчиво. Ага, а на кого там столь злобно уставился Ленька? Я смотрю по направлению взгляда Щуки и недоумеваю: чего он вдруг взбесился?