Татьяна Ковган - #ЗаметкиГорожанинаВпровинции. Роман, написанный в Фейсбуке

Потом прихожая. Тут все просто – дорожку пропылесосить, свернуть, вынести, под ней помыть. Коврики у входа выхлопать, все обратно постелить. Ну вот и все. Остается только помыть на веранде, в коридоре и на крыльце. Слава богу, что на крыльце из мебели – только один стул, на котором мама гуляет, когда выходит подышать свежим воздухом.

В общем, на все это уходит минимум два с половиной часа. Засекала. Поэтому чаще, чем раз в неделю, я на такой подвиг не решаюсь.

В городской квартире я как минимум два раза в неделю полы мыла. Иногда чаще. Пятнадцать минут – и все дела. Ну люблю я ходить босиком по чистому линолеуму. И чтобы ни одной мусоринки под ногами.

А здесь я больше не хожу босиком – после того как однажды проткнула ногу щепкой. Я теперь в тапочках хожу, чтобы о щепки не спотыкаться. Все еще раздражают мусор и грязь, но постепенно привыкаю. И с тревогой думаю: а вдруг и правда привыкну?

11 сентября

С Мариной мы почти каждый день встречаемся. Я бегу в больницу к отцу или в магазин, а она частенько за ворота выходит постоять, посмотреть, чем мир живет. А дома у нас – наискосок.

Благодаря Марине я теперь знаю, что в селе есть пара магазинчиков, в которых можно выбрать вполне приличные фрукты и овощи. Просто некоторые магазинчики так запрятаны, что не сразу найдешь, а рекламой здесь никто не заморачивается. Марина рассказала, где лучше заказать установку интернета, – откуда бы я об этом узнала, если рекламы здесь в принципе нет. А Марина информацией делится охотно и радуется, когда человеку от ее слов польза.

Уже много лет Марина жалуется на боли в спине. Я так и не поняла толком, в чем дело, а расспрашивать неудобно. Растяжение позвоночника у нее там какое-то. Знаю, что в Канск ездила МРТ делать, потом, говорит, «пункцию ставили». В общем, на огороде работает Марина так: выпила кетонал и пошла. А она моя ровесница, на три года старше всего.

Муж, как и большинство мужчин в селе, работает вахтой. Здесь так: если ты не пожарный, не полицейский, не врач и не учитель, то это единственная возможность заработать на жизнь. И вот пока мужики надрываются, зарабатывая деньги на Севере, женщины в одиночку тянут хозяйство – дрова, огород, ремонт. Ладно бы еще мужики бешеные деньги зарабатывали, а то, говорят, тысяч 50—60 за вахту, не больше.

– Марин, – спрашиваю, – а как ты все время одна с хозяйством справляешься?

– Пойдем, покажу!

Показывает. Затеяли ремонт в доме: перестроили и утеплили веранду, сделали там душевую кабину, поставили ванну и туалет. Переложили печку. Теперь в зале ремонтируют – дом проседает, стены деформированы, выпячиваются ямами и буграми. Обшивают стены, покрывают панелями, собираются натягивать потолок. Уже сейчас видно, что задумано основательно, чтобы было красиво, уютно и современно.

– Вот сама все и делаю. Где кого найму, а где сама. Володя говорит, пока силы есть, надо делать, чтобы в старости ни о чем не беспокоиться. Я в город хотела переехать, а Володя сказал: в город не поеду, я тебе здесь все устрою, как в городе, – улыбается.

– А когда успеваешь?

– Так я дома все время. Три года назад сократили, с тех пор больше не работаю. Пойдем, огород покажу.

В огороде красиво. Новые сарайчики, аккуратно сложенные дровешки, качельки для внуков, банька тоже новая, гараж, теплица хорошая.

– Вот фундамент обновили, сарай построили. На ремонт за весну-лето 50 тысяч ушло.

Слушаю ее и понимаю, что для нее это очень большая сумма. Поэтому все, что может, Марина делает сама, нанимая рабочих только для самых тяжелых работ.

Сказала ей как-то, что старые шкафы собираемся выбрасывать, чтобы мне место под диван освободить. Удивляется:

– Зачем выбрасывать? Продай. Хоть за 500 рублей, а все-таки деньги.

Да, здесь и 500 рублей – деньги.

И так тут все живут. Мужчины горбатятся на Севере, но, в отличие от городских вахтовиков, деньги не пропивают, а вкладывают в хозяйство. Женщины тоже горбатятся – сами делают ремонт, сажают и копают картошку, тянут огород. И от всего этого одно-единственное средство – кетонал.

– Марин, ты же молодая совсем, и уже кетонал? А потом что?

– А больше ничего не помогает, – и снова улыбается по-доброму.

Теперь думаю: нужно к моему комплексу вечерних занятий добавить какие-нибудь эффективные упражнения для укрепления мышц спины – чтобы не работать на огороде одним позвоночником. Как-то мне не по душе перспектива пить кетонал.

11 сентября

Моя память работает избирательно. Я, например, напрочь забываю открыть трубу перед тем, как начать затапливать печку. Хотя знаю, что из этого будет. Или потом напрочь забываю ее закрыть. Хотя тоже знаю, что будет.

Не могу сказать, что я девушка рассеянная и с памятью у меня неважно. С памятью у меня нормально, даже очень. Стихи выучить – с первого раза. С языками… не то чтобы я полиглот, но, если очень надо, вспомню, как спросить дорогу на чешском, английском, итальянском, французском и еще каком-нибудь. В общем, не заблужусь. Шестнадцать лет в краевом центре фестивали и конкурсы по школьной журналистике проводила. Только в прошлом году – 68 образовательных учреждений, более 500 индивидуальных участников, десяток партнеров и спонсоров. Со всеми нужно несколько раз созвониться, согласовать интересы, уточнить детали. А еще масса бумажной отчетности. И ведь ничего не забываю. А домой приду, поставлю кашку на плиту и отойду на минутку за компьютер почту проверить – и все, прощай, кашка. И кастрюлька тоже прощай. Это еще хорошо, что конфорки сами периодически отключаются, когда хозяйка про них забывает и надолго уходит из дома.

Моя память никак не ориентирована на бытовые потребности – она их игнорирует как несущественные. А в деревне все потребности исключительно бытовые! Но мой мозг такие нюансы не учитывает.

Сколько раз начинала затапливать печку и только потом вспоминала, что надо было заранее открыть трубу. В конце концов научилась разжигать печку, а потом мастерски открывать трубу до того, как дым повалит в дом.

Или вот еще проблема – калитка. В деревне на ночь все закрывают калитки. А я свою забываю. А если все-таки закрыла, то потом открыть забываю – если утром никуда не иду, она так и стоит до вечера запертой.

И, по-моему, это логично! Что делает в городе человек, когда заходит в дом? Правильно, запирает дверь. Так вот, когда я прихожу домой, первое мое машинальное движение – запереть калитку. Потом вспоминаю, что еще рано и кто-нибудь из соседей может зайти… и вспоминаю о ней только тогда, когда уже легла спать. Или вообще не вспоминаю.

В общем, я придумала маме работу – напоминать мне обо всем. И пообещала, что не буду обижаться.